Одно время в галерее даже поставили печку, но от дыма господа кашляли, и теперь они грели ноги о кирпичи, которые укладывались в бархатные чехлы.
Когда они подошли к главному входу, привратник, Берт Джонсон, распахнул ворота, словно об их прибытии кто-то объявил.
– Мы идем в большой дом, – подойдя к нему, объяснила Рия. – Нам надо встретиться с экономкой в половине десятого.
– Идите отсюда, ну, живее, назад! – Он сердито замахал на них руками. Они поспешно отступили, а Берт крикнул: – Скройтесь с глаз, и побыстрее.
– Но почему мы должны уйти?
– Почему? – Привратник выпятил грудь. – Да потому, что по аллее едет экипаж. Это хозяйка. Ну, пошевеливайтесь!
Они вернулись на дорогу и укрылись за живой изгородью. Через некоторое время из ворот выехал экипаж, запряженный парой лошадей. На своем сиденье, ловко управляя длинным кнутом, важно восседал кучер в высокой шляпе и темно-коричневом сюртуке.
Когда экипаж сворачивал на главную дорогу, Рия и Бидди успели заметить в одном окошке поля шляпы, а в другом – чье-то молодое лицо.
Все время, пока ехал экипаж, привратник стоял, вытянувшись в струнку. Когда он стал закрывать ворота, Рия снова подошла к нему.
– А теперь нам можно войти? – спросила она.
– Нет, здесь нельзя. Идите туда. – Он показал в сторону, откуда они пришли. – Там есть маленькая калитка. Это вход со стороны парка. Через нее и попадете к дому с заднего двора. – Привратник повернулся и без дальнейших разговоров ушел в стоявшую сбоку от входа каменную сторожку.
Рия проводила его взглядом, после чего обернулась к дочери:
– Пойдем.
Вскоре они увидели калитку. От нее шла дорожка между двумя живыми изгородями, достаточно широкая, чтобы идти рядом, но повозка бы там не прошла. Дорожка кружила и кружила по парку, казалось, ей нет конца. Но вот она резко пошла на подъем. Достигнув его вершины, мать с дочерью в изумлении замерли, сраженные открывшимся видом. В этом месте в изгороди был просвет, образовавшийся на месте срубленного дерева. Перед ними, за безупречной мозаикой лужаек, цветных клумб, обрамленных аккуратно подстриженными кустами дорожек, предстала во всем своем великолепии громада «Холмов». Размеры здания поражали. Это был не дом, а целая улица, скорее даже, три улицы, поставленные одна над другой. Восходящее солнце освещало фасад, и окутанное легкой утренней дымкой здание, казалось, парило в воздухе. Бидди разглядела две арки и бесчисленное множество окон, но ниш или выступов не заметила.
Завороженные чудесным видом, мать и дочь некоторое время стояли молча, потом одновременно двинулись дальше. Дорожка по-прежнему шла на подъем, и вновь петляла, уходя, как им показалось, все дальше от дома. Наконец они вышли из полумрака аллеи на просвет и очутились перед высоким каменным забором с деревянной дверью.
Как только они оказались за забором, Рии почудилось, что она снова вернулась в горняцкий поселок: знакомые груды золы, бивший в нос едкий запах сточной канавы.
Брезгливо морщась, они прошли по маленькому мостику через узенький ручеек. Впереди расходились три дорожки. Одна вела к воротам, за которыми начиналось поле. Две другие терялись между живых изгородей.
– Куда же теперь? – скорее обращаясь к себе самой, чем к Бидди, задумчиво спросила Рия.
– Надо идти по левой, мама, – предположила девушка. – Потому что дом по другую сторону.
Без долгих размышлений они свернули налево и вскоре убедились, что не ошиблись. Дорожка вывела их на небольшую площадку, усыпанную золой. Чуть дальше находилась арка, в которую был виден задний двор.
Войдя туда, они удивленно огляделись. Двор оказался узким и длинным, как улица в их шахтерском поселке. По одну сторону шли стойла для лошадей, денники. Лошади кивали головами над низкими дверями загонов. К стойлам примыкал длинный ряд строений, а в самом конце двора высился большой сарай.
– Может быть, я увижу Дэйви. – Впервые за все утро в голосе Рии не слышалось раздражения.
– Что вам нужно?
Они, как по команде, обернулись и увидели мужчину в кожаной куртке и безрукавке.
– Мы… я пришла поговорить с экономкой.
– А, ну тогда вам туда, – показал он в конец двора. – Пройдете под аркой и выйдете к дому с обратной стороны. Вам нужна не первая дверь, а вторая.
– Спасибо. – Рии пришлось положить руку на плечо Бидди, заставляя ее тем самым повернуться. Странное выражение отразилось на лице Бидди. Рия не могла утверждать, что это был страх. Она сомневалась, знакомо ли дочери это чувство. И все же в выражении лица Бидди угадывалась смутная тревога.
Они прошли в арку и попали в соседний двор, который с левой стороны ограничивался стеной дома. Мать дернула Бидди за руку и заговорила свистящим шепотом:
– Следи за своими манерами и говори нормально. Нор-маль-но. Поняла? Без всяких твоих заумей, иначе сразу жди неприятностей.
Бидди повела плечами, высвобождаясь из рук матери, и шагнула ко второй двери.
Рия нерешительно постучала.
Дверь почти сразу же открылась. На пороге появился мальчик лет девяти и бодро спросил:
– Вам кого?
– Я пришла поговорить с экономкой.
– А! – Мальчик оглянулся, открыл дверь пошире и, кивнув в сторону, сказал: – Вам надо было зайти с коридора.
– Нам сказали постучать в эту дверь.
Он отступил назад, освобождая им дорогу. Мать с дочерью вошли в квадратную комнату, по обеим сторонам которой тянулись прикрепленные к стенам длинные столы из реек. Сверху и снизу шли полки. Один стол был заставлен лампами. На другом высилась гора всевозможных башмаков и туфель. Мальчик прошел в другую комнату через проем в стене и они услышали его голос:
– Кейти, сходи к кухарке, пусть она пошлет кого-нибудь передать миссис Фултон, что к ней пришла женщина с девочкой.
Мальчик вернулся, заметив что Бидди рассматривает полки, он радостно объявил:
– Первая партия уже ушла час назад. Это принесли потом, – кивнул он в сторону другой длинной полки и уточнил: – Сегодня утром я вычистил уже пятнадцать из них.
Мать и дочь с пониманием закивали головами.
– У тебя, я вижу, много работы, – произнесла Рия сочувственно.
– Да, работы у нас всегда хватает.
Рия с укором взглянула на дочь, словно хотела сказать: «Ну вот, парень, должно быть, поднимается ни свет ни заря, чтобы все переделать, и все равно смотрит весело. А ты что нос воротишь?»
Бидди заметила в проеме стены девочку немного моложе себя. Та окинула их внимательным взглядом и сказала:
– Пройдите сюда. – Голос у нее был грубый, лицо круглое, а щеки румяные. Сильно накрахмаленный чепец закрывал уши. Рукава ее голубого ситцевого платья были запачканы выше локтя, а весь перед платья был скрыт за огромным фартуком из грубой ткани. Когда они вошли вслед за девочкой в другую комнату, Бидди поняла, зачем понадобился фартук такого размера:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Когда они подошли к главному входу, привратник, Берт Джонсон, распахнул ворота, словно об их прибытии кто-то объявил.
– Мы идем в большой дом, – подойдя к нему, объяснила Рия. – Нам надо встретиться с экономкой в половине десятого.
– Идите отсюда, ну, живее, назад! – Он сердито замахал на них руками. Они поспешно отступили, а Берт крикнул: – Скройтесь с глаз, и побыстрее.
– Но почему мы должны уйти?
– Почему? – Привратник выпятил грудь. – Да потому, что по аллее едет экипаж. Это хозяйка. Ну, пошевеливайтесь!
Они вернулись на дорогу и укрылись за живой изгородью. Через некоторое время из ворот выехал экипаж, запряженный парой лошадей. На своем сиденье, ловко управляя длинным кнутом, важно восседал кучер в высокой шляпе и темно-коричневом сюртуке.
Когда экипаж сворачивал на главную дорогу, Рия и Бидди успели заметить в одном окошке поля шляпы, а в другом – чье-то молодое лицо.
Все время, пока ехал экипаж, привратник стоял, вытянувшись в струнку. Когда он стал закрывать ворота, Рия снова подошла к нему.
– А теперь нам можно войти? – спросила она.
– Нет, здесь нельзя. Идите туда. – Он показал в сторону, откуда они пришли. – Там есть маленькая калитка. Это вход со стороны парка. Через нее и попадете к дому с заднего двора. – Привратник повернулся и без дальнейших разговоров ушел в стоявшую сбоку от входа каменную сторожку.
Рия проводила его взглядом, после чего обернулась к дочери:
– Пойдем.
Вскоре они увидели калитку. От нее шла дорожка между двумя живыми изгородями, достаточно широкая, чтобы идти рядом, но повозка бы там не прошла. Дорожка кружила и кружила по парку, казалось, ей нет конца. Но вот она резко пошла на подъем. Достигнув его вершины, мать с дочерью в изумлении замерли, сраженные открывшимся видом. В этом месте в изгороди был просвет, образовавшийся на месте срубленного дерева. Перед ними, за безупречной мозаикой лужаек, цветных клумб, обрамленных аккуратно подстриженными кустами дорожек, предстала во всем своем великолепии громада «Холмов». Размеры здания поражали. Это был не дом, а целая улица, скорее даже, три улицы, поставленные одна над другой. Восходящее солнце освещало фасад, и окутанное легкой утренней дымкой здание, казалось, парило в воздухе. Бидди разглядела две арки и бесчисленное множество окон, но ниш или выступов не заметила.
Завороженные чудесным видом, мать и дочь некоторое время стояли молча, потом одновременно двинулись дальше. Дорожка по-прежнему шла на подъем, и вновь петляла, уходя, как им показалось, все дальше от дома. Наконец они вышли из полумрака аллеи на просвет и очутились перед высоким каменным забором с деревянной дверью.
Как только они оказались за забором, Рии почудилось, что она снова вернулась в горняцкий поселок: знакомые груды золы, бивший в нос едкий запах сточной канавы.
Брезгливо морщась, они прошли по маленькому мостику через узенький ручеек. Впереди расходились три дорожки. Одна вела к воротам, за которыми начиналось поле. Две другие терялись между живых изгородей.
– Куда же теперь? – скорее обращаясь к себе самой, чем к Бидди, задумчиво спросила Рия.
– Надо идти по левой, мама, – предположила девушка. – Потому что дом по другую сторону.
Без долгих размышлений они свернули налево и вскоре убедились, что не ошиблись. Дорожка вывела их на небольшую площадку, усыпанную золой. Чуть дальше находилась арка, в которую был виден задний двор.
Войдя туда, они удивленно огляделись. Двор оказался узким и длинным, как улица в их шахтерском поселке. По одну сторону шли стойла для лошадей, денники. Лошади кивали головами над низкими дверями загонов. К стойлам примыкал длинный ряд строений, а в самом конце двора высился большой сарай.
– Может быть, я увижу Дэйви. – Впервые за все утро в голосе Рии не слышалось раздражения.
– Что вам нужно?
Они, как по команде, обернулись и увидели мужчину в кожаной куртке и безрукавке.
– Мы… я пришла поговорить с экономкой.
– А, ну тогда вам туда, – показал он в конец двора. – Пройдете под аркой и выйдете к дому с обратной стороны. Вам нужна не первая дверь, а вторая.
– Спасибо. – Рии пришлось положить руку на плечо Бидди, заставляя ее тем самым повернуться. Странное выражение отразилось на лице Бидди. Рия не могла утверждать, что это был страх. Она сомневалась, знакомо ли дочери это чувство. И все же в выражении лица Бидди угадывалась смутная тревога.
Они прошли в арку и попали в соседний двор, который с левой стороны ограничивался стеной дома. Мать дернула Бидди за руку и заговорила свистящим шепотом:
– Следи за своими манерами и говори нормально. Нор-маль-но. Поняла? Без всяких твоих заумей, иначе сразу жди неприятностей.
Бидди повела плечами, высвобождаясь из рук матери, и шагнула ко второй двери.
Рия нерешительно постучала.
Дверь почти сразу же открылась. На пороге появился мальчик лет девяти и бодро спросил:
– Вам кого?
– Я пришла поговорить с экономкой.
– А! – Мальчик оглянулся, открыл дверь пошире и, кивнув в сторону, сказал: – Вам надо было зайти с коридора.
– Нам сказали постучать в эту дверь.
Он отступил назад, освобождая им дорогу. Мать с дочерью вошли в квадратную комнату, по обеим сторонам которой тянулись прикрепленные к стенам длинные столы из реек. Сверху и снизу шли полки. Один стол был заставлен лампами. На другом высилась гора всевозможных башмаков и туфель. Мальчик прошел в другую комнату через проем в стене и они услышали его голос:
– Кейти, сходи к кухарке, пусть она пошлет кого-нибудь передать миссис Фултон, что к ней пришла женщина с девочкой.
Мальчик вернулся, заметив что Бидди рассматривает полки, он радостно объявил:
– Первая партия уже ушла час назад. Это принесли потом, – кивнул он в сторону другой длинной полки и уточнил: – Сегодня утром я вычистил уже пятнадцать из них.
Мать и дочь с пониманием закивали головами.
– У тебя, я вижу, много работы, – произнесла Рия сочувственно.
– Да, работы у нас всегда хватает.
Рия с укором взглянула на дочь, словно хотела сказать: «Ну вот, парень, должно быть, поднимается ни свет ни заря, чтобы все переделать, и все равно смотрит весело. А ты что нос воротишь?»
Бидди заметила в проеме стены девочку немного моложе себя. Та окинула их внимательным взглядом и сказала:
– Пройдите сюда. – Голос у нее был грубый, лицо круглое, а щеки румяные. Сильно накрахмаленный чепец закрывал уши. Рукава ее голубого ситцевого платья были запачканы выше локтя, а весь перед платья был скрыт за огромным фартуком из грубой ткани. Когда они вошли вслед за девочкой в другую комнату, Бидди поняла, зачем понадобился фартук такого размера:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100