Наконец, мальчик ворвался в нижнюю дверь. Вообще-то он нисколько бы не удивился, если бы увидел сейчас перед собой, как в сказке, тот самый гигантский фирменный торт. Ну ладно, пусть даже и величиной с многоэтажный дом, каким он представлялся в фантазиях, пусть немного поменьше, но все равно очень-очень большой, с целой горой разноцветного крема наверху. И если бы, к примеру, в цехе сейчас случайно никого не оказалось, то можно было бы запрыгнуть туда с разбега, и затаиться от преследователя на время в этом совершенно восхитительном сооружении, где бы он точно его не отыскал.
А потом заделать языком дырку, и спокойно пойти домой.
Но в жизни, увы, с Серегой почему-то все случалось совсем не так, как в мечтах.
Во-первых, в цехе оказалось полно каких-то людей в белых халатах. Во-вторых, никакого торта, и даже намеков на что-то подобное, нигде не было, а повсюду стояли какие-то железные лотки, бидоны, столы с острыми углами.
Серега заметался из стороны в сторону, пытаясь определить, где тут может быть выход на улицу. Но тут он случайно задел за какую-то железную бочку, и она с ужасным грохотом свалилась прямо ему под ноги. А сам он при этом тоже подсткользнулся, и повалился в скользкую лужу.
Толстый хотел было подняться на ноги, но снова подскользнулся, и теперь плюхнулся лицом вниз. Оказывается, теперь он плавал в целом озере какой-то белой, липкой массы, и был облит ей с ног до головы.
Облизывая потихоньку губы, и боясь поднять голову, Серега слышал, как к нему уже с разных сторон сбегаются люди, тормошат, кричат, пытаются поднять на ноги.
- Живой? Мальчик, живой? Ты как сюда попал? - вскричала добрым голосом одна из женщин в белом халате.
Но Серега тоже теперь был весь белым, липким и немного сладким на вкус.
Наконец-то он поднялся на ноги - стоял перед всеми и молча облизывался, не говоря ни слова. А что он мог сказать?
- Безобразник! Вы только посмотрите, что он наделал! Он пролил целую флягу сгущеного молока! - вскричала другая женщина - но уже злым, возмущенным голосом.
Преследователь с малиновыми волосами стоял тут же, в общей толпе, и смотрел на свою жертву. Из-за его черных очочков, и полоски усов, загораживающей верхнюю губу, не понятно было, то ли он улыбался, то ли сердился, но ближе не подходил.
В положении Сереги было все-таки одно небольшое преимущество - главный редактор "Радио для глухих" теперь в прямом смысле этих слов не хотел пачкать об него руки, и особенно - свой парадный пиджачок.
Но, похоже, он все же улыбался, словно молчаливо спрашивая: что, радиохулиган, допрыгался? Попался? Влип? Прилип?
- Вы хоть представляете, какой он нам нанес материальный ущерб? снова закричала женщина злым голосом. - На тысячу рублей, если не больше. Вы что, думаете, я теперь буду эти деньги из собственного кармана вынимать?
- Да он же не нарочно! - возразила женщина добрым голосом. - Случайно поскользнулся.
- Но мне от этого не легче. И поглядите на него - он ещё и улыбается, гаденыш!
- Да нет же - плачет, - возразила сердобольная женщина.
Свесив голову, с которой белыми струйками стекало какое-то сладкое месиво, Серега ждал, чья сторона возьмет верх.
Но чуда, увы, снова не произошло - у женщины со злым голосом почему-то нашлось гораздо больше единомышленников, и уже через несколько минут в мальчика вцепилось несколько женских рук, которые потащили его к выходу.
Попутно женщины приговаривали, что директор сам должен решить, что делать вредителем, и кто именно должен отвечать за причиненный ущерб.
Серега поднял глаза на парня с малиновыми волосами - ему вдруг показалось, что тот теперь смотрел на него с грустью и сочувствием. Хотя, с другой стороны, как могут глядеть с сочувствием черные кругляши очков?
- Понимаешь, мы просто искали Ирину Кондрашкину. Ну, вашу Ирэн. Так вот, она пропала. Ее кто-то украл, - сказал Серега, обращаясь к главному редактору.
- Что-о-о? - изумился парень, и его кругленькие очки поехали на лоб.
Он даже выдернул из ушей наушники, но поговорить среди шума и гама им больше все равно ни о чем не дали.
Шесть пар цепких, женских рук уже бесцеремонно выталкивали Серегу к лестничной площадке, потом по ступенькам вверх, в знакомый широкий коридор, по-прежнему заполненный детьми.
Все эти лестничные пролеты, и особенно квадратные метры коридорной площади, которые Серега только что со свистом одолел за несколько стремительных минут, теперь показались ему долгими, бесконечными пространствами.
Серега шел по мраморным ступенькам, шагал по новенькому линолеуму, и за ним повсюду тянулся белый след, напоминающий пролитую сгущенку.
Что и говорить, несносно, да что там - противно, совершенно ужасно было идти вот так под конвоем крикливых теток в белых халатах.
Противно и липко. И совсем не сладко.
Особенно, когда Серегу подвели к приемной директора фирмы "Малыш и Карлсон", и провели через строй толстяков и взволнованных мамаш. В этот момент он и вовсе не поднимал глаз от пола, и только слышал за собой чей-то смех, насмешливые реплики, глупые шуточки в свой адрес.
В конце-концов, не обращая на своем пути внимания на Тамару Федоровну, мучительницы из кондитерского цеха втолкнули Серегу в директорский кабинет, и снова разом заговорили про материальный ущерб.
Мих-Мих слушал их с усталым, несколько брезгливым выражением лица, и рассматривал исподлобья рассматривал Серегу.
Было такое ощущение, что насквозь проткнули недоброжелательные взгляды.
Серега оглянулся - в дверном проеме зависла пиратская голова коммерческого директора, который разглядывал виновника со спины.
- Надо сообщить на работу родителям, - высказал он затем свое слово. Пусть платят. Посчитайте, сколько было вылито литров сгущеного молока, коммерческий директор подготовит счет.
- Да не меньше пятидесяти литров! - подхватила зловредная тетка. - Мы рассчитывали на целую партию пирожных.
Но тут Серега словно очнулся, резко поднял голову, из-за чего в разные стороны разлетелись белые брызги.
- Извините, но я что-то не понял. Какая сгущенка? Вы что! Да я сгущеное молоко с закрытыми глазами узнаю. Любое. У меня мама работает проводником в поезде, и почти что из каждого рейса приводит сгущенку из разных городов. А разве это сгущенка? Клейстер какой-то! Вот, попробуйте сами!
И Серега лизнул свою руку, а потом протянул её окружающим, чтобы они тоже убедились, что он говорит правду.
Лицо Мих-Миха сразу же сделалось красным, но особенно резко покраснели глаза:
- Молчать! - закричал он. - Он ещё издевается! Посчитайте как за сгущеное молоко самого высшего качества, будет знать, как грубить старшим.
- Но я и не думал грубить, - попытался оправдаться Серега. - Но только зачем вы меня обманываете? Ведь это же не сгущенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40