Если жаркая дискуссия о давнем разведении американской кукурузы в Юго-Восточной Азии закончится в пользу тех, кто утверждает, что кукуруза там появилась в доколумбовы времена, а не с приходом португальцев, то опять-таки придется принять во внимание мощное океанское течение, которое устремляется от берегов Мексики к Филиппинам.
Подведем итог. С начала возделывания хлопчатника, бутылочной тыквы и батата в Новом Свете эти и многие другие полезные растения доставлялись древними мореплавателями из Южной Америки в Полинезию. Некоторые специалисты по географии растений подозревают ныне возможность аборигенных плаваний из Африки в Центральную Америку или из Центральной Америки в Юго-Восточную Азию (если не то и другое одновременно), но у них еще нет убедительных оснований, чтобы утверждать это.
Однако было бы ошибкой вовсе пренебрегать, как это делали в прошлом, очевидным отсутствием географических барьеров, которые мешали бы судам аборигенов плыть из Северной или Южной Африки в Центральную Америку, из Перу в Полинезию, из Мексики в Индонезию, даже из Индонезии в Мексику – по старой трассе галеонов к северу от Гавайских островов. Для дрейфа на маленьком, но надежном судне по любому из этих путей от команды требовалась только воля к жизни. Однако пока ботаника может лишь доказать, что плавания из Южной Америки в Полинезию совершались и культурные растения распространялись в обоих направлениях. (IV)
РОЛЬ ИНКСКИХ ПРЕДАНИЙ ДЛЯ ИСПАНЦЕВ, ОТКРЫВШИХ
ПОЛИНЕЗИЮ И МЕЛАНЕЗИЮ
Были рассмотрены возможные пути и на основе распространения культурных растений определены действительно использовавшиеся маршруты в океане.
Маршрут из Южной Америки в Полинезию, очевидно, имеет давнюю историю. Еще инки пользовались этой трассой, и предания об их плаваниях способствовали выходу испанцев в Тихий океан. Древние свидетельства оказались поразительно точными, значит, речь шла отнюдь не о туманных догадках или сказках.
Доклад, который лег в основу этой главы, был прочитан на XXXVI Международном конгрессе американистов в Барселоне в 1964 году. Небольшие сокращения сделаны лишь для того, чтобы не повторять материал, изложенный в следующих главах.
Девятнадцатого ноября 1567 года из гавани Кальяо в Перу вышла испанская экспедиция – сто пятьдесят человек на двух каравеллах. Король Испании Филипп II повелел мореплавателям отыскать в Тихом океане определенные острова и обратить в христианскую веру их обитателей, хотя европейцы совсем не знали этих островитян. Начальником экспедиции был назначен племянник вице-короля, Альваро Менданья; ему был подчинен знаменитый мореплаватель и историк Сармьенто де Гамбоа, по инициативе которого было затеяно все дело. Проведя два года в Мексике и Гватемале, Сармьенто де Гамбоа в 1559 году прибыл в Перу. Семь лет он изучал здесь индейскую культуру и составил для Филиппа II важные записки по истории инков. Сармьенто настолько увлекся преданиями инков, что вице-король Перу назвал его «наиболее сведущим человеком в этой области"(1), хотя именно он буквально подвел черту под историей инков, собственноручно выследив и схватив Инку Тупака Амару. Сармьенто обратил внимание на многочисленные утверждения инков, что далеко в Тихом океане лежат обитаемые острова. Он настолько верил в истинность этого сообщения перуанцев, что в конце концов убедил правителя снарядить экспедицию, чтобы проверить древние навигационные сведения индейцев.
Известно, что обе экспедиции Менданьи прошли успешно, однако мало кто задумывался над тем, что открытия испанцев опирались на указания инков. Правда, Соломоновы острова, найденные испанцами, лежали не там. И кроме того, нынешние исследователи считали, что суда древних инков вообще не годились для океанских плаваний.
А между тем в 1722 году, через полтораста лет после попытки Сармьеито последовать указаниям инков, голландский адмирал Роггевен нечаянно обнаружил обитаемую землю как раз там, где ее надлежало искать испанцам. Правда, к тому времени, когда Роггевен открыл остров Пасхи, его современники давно забыли сообщения инков, сохранившиеся для будущих поколений в записках Сармьенто и его спутников.
Открытие Роггевена и сделанное в наше время открытие, что бальсовый плот с инкскими гуарами может ходить в любую часть Тихого океана и возвращаться обратно, заставляют нас по-новому взглянуть на подоплеку экспедиций Менданьи.
Обратимся еще раз к исконным инкским преданиям и выясним, почему Сармьенто с таким доверием относился к перуанским рассказам о дальних плаваниях в Тихом океане.
Испанцы успели прожить бок о бок с перуанскими аборигенами почти сорок лет, когда Сармьенто убедил свое правительство в реальности утверждений инков. В эти десятилетия, предшествовавшие полному крушению местной культуры, конкистадоры единодушно поражались масштабам древнего перуанского мореходства. Естественно, что внимание всех хронистов в основном привлекали центры в высокогорных районах, где хранились несметные богатства господствующей верхушки. Тем не менее осталось немало исторических источников, которые подтверждают данные археологии о жизни многочисленного населения; отважные рыбаки и купцы жили в больших поселениях вдоль побережья и почти всецело зависели от даров моря.
Сармьенто и его современники знали, что их соотечественники почти за год до высадки на перуанском побережье встречали в море суда с инкскими командами. Когда испанцы, продвигаясь на юг, вышли в район Северного Эквадора, их передовая каравелла водоизмещением 40 тонн встретилась с шедшим на север бальсовым плотом. Тяжело нагруженное и легко управляемое инкское судно везло 36 тонн груза из расположенного в 300 милях южнее порта Тумбес. Вероятно, плот направлялся в Панаму. Там испанцы еще в 1512 году слышали рассказы про южную страну с многочисленным населением и про огромные плоты, управляемые с помощью парусов и весел.(2) Когда в 1559 году Сармьенто сам попал в эти области, бальсовые плоты еще использовали в торговле и мореходстве вплоть до Центрального и Южного Перу, за две тысячи миль от всех бальсовых лесов. Его современник Лисаррага(3) писал об аборигенах долины Чикама: «Эти индейцы – искусные мореплаватели, у них большие плоты из легкой древесины, на которых они покоряют океан…». Он указывал, что плоты аборигенов, груженные провиантом и разными товарами, ходили за пятьсот миль на север до Гуаякиля.
Современники Сармьенто восхищались навигационными познаниями древних перуанцев и мореходными качествами их своеобразных плотов, с похвалой отзывались о стройных мачтах и реях и превозносили перуанские паруса, считая, что они не уступают испанским.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Подведем итог. С начала возделывания хлопчатника, бутылочной тыквы и батата в Новом Свете эти и многие другие полезные растения доставлялись древними мореплавателями из Южной Америки в Полинезию. Некоторые специалисты по географии растений подозревают ныне возможность аборигенных плаваний из Африки в Центральную Америку или из Центральной Америки в Юго-Восточную Азию (если не то и другое одновременно), но у них еще нет убедительных оснований, чтобы утверждать это.
Однако было бы ошибкой вовсе пренебрегать, как это делали в прошлом, очевидным отсутствием географических барьеров, которые мешали бы судам аборигенов плыть из Северной или Южной Африки в Центральную Америку, из Перу в Полинезию, из Мексики в Индонезию, даже из Индонезии в Мексику – по старой трассе галеонов к северу от Гавайских островов. Для дрейфа на маленьком, но надежном судне по любому из этих путей от команды требовалась только воля к жизни. Однако пока ботаника может лишь доказать, что плавания из Южной Америки в Полинезию совершались и культурные растения распространялись в обоих направлениях. (IV)
РОЛЬ ИНКСКИХ ПРЕДАНИЙ ДЛЯ ИСПАНЦЕВ, ОТКРЫВШИХ
ПОЛИНЕЗИЮ И МЕЛАНЕЗИЮ
Были рассмотрены возможные пути и на основе распространения культурных растений определены действительно использовавшиеся маршруты в океане.
Маршрут из Южной Америки в Полинезию, очевидно, имеет давнюю историю. Еще инки пользовались этой трассой, и предания об их плаваниях способствовали выходу испанцев в Тихий океан. Древние свидетельства оказались поразительно точными, значит, речь шла отнюдь не о туманных догадках или сказках.
Доклад, который лег в основу этой главы, был прочитан на XXXVI Международном конгрессе американистов в Барселоне в 1964 году. Небольшие сокращения сделаны лишь для того, чтобы не повторять материал, изложенный в следующих главах.
Девятнадцатого ноября 1567 года из гавани Кальяо в Перу вышла испанская экспедиция – сто пятьдесят человек на двух каравеллах. Король Испании Филипп II повелел мореплавателям отыскать в Тихом океане определенные острова и обратить в христианскую веру их обитателей, хотя европейцы совсем не знали этих островитян. Начальником экспедиции был назначен племянник вице-короля, Альваро Менданья; ему был подчинен знаменитый мореплаватель и историк Сармьенто де Гамбоа, по инициативе которого было затеяно все дело. Проведя два года в Мексике и Гватемале, Сармьенто де Гамбоа в 1559 году прибыл в Перу. Семь лет он изучал здесь индейскую культуру и составил для Филиппа II важные записки по истории инков. Сармьенто настолько увлекся преданиями инков, что вице-король Перу назвал его «наиболее сведущим человеком в этой области"(1), хотя именно он буквально подвел черту под историей инков, собственноручно выследив и схватив Инку Тупака Амару. Сармьенто обратил внимание на многочисленные утверждения инков, что далеко в Тихом океане лежат обитаемые острова. Он настолько верил в истинность этого сообщения перуанцев, что в конце концов убедил правителя снарядить экспедицию, чтобы проверить древние навигационные сведения индейцев.
Известно, что обе экспедиции Менданьи прошли успешно, однако мало кто задумывался над тем, что открытия испанцев опирались на указания инков. Правда, Соломоновы острова, найденные испанцами, лежали не там. И кроме того, нынешние исследователи считали, что суда древних инков вообще не годились для океанских плаваний.
А между тем в 1722 году, через полтораста лет после попытки Сармьеито последовать указаниям инков, голландский адмирал Роггевен нечаянно обнаружил обитаемую землю как раз там, где ее надлежало искать испанцам. Правда, к тому времени, когда Роггевен открыл остров Пасхи, его современники давно забыли сообщения инков, сохранившиеся для будущих поколений в записках Сармьенто и его спутников.
Открытие Роггевена и сделанное в наше время открытие, что бальсовый плот с инкскими гуарами может ходить в любую часть Тихого океана и возвращаться обратно, заставляют нас по-новому взглянуть на подоплеку экспедиций Менданьи.
Обратимся еще раз к исконным инкским преданиям и выясним, почему Сармьенто с таким доверием относился к перуанским рассказам о дальних плаваниях в Тихом океане.
Испанцы успели прожить бок о бок с перуанскими аборигенами почти сорок лет, когда Сармьенто убедил свое правительство в реальности утверждений инков. В эти десятилетия, предшествовавшие полному крушению местной культуры, конкистадоры единодушно поражались масштабам древнего перуанского мореходства. Естественно, что внимание всех хронистов в основном привлекали центры в высокогорных районах, где хранились несметные богатства господствующей верхушки. Тем не менее осталось немало исторических источников, которые подтверждают данные археологии о жизни многочисленного населения; отважные рыбаки и купцы жили в больших поселениях вдоль побережья и почти всецело зависели от даров моря.
Сармьенто и его современники знали, что их соотечественники почти за год до высадки на перуанском побережье встречали в море суда с инкскими командами. Когда испанцы, продвигаясь на юг, вышли в район Северного Эквадора, их передовая каравелла водоизмещением 40 тонн встретилась с шедшим на север бальсовым плотом. Тяжело нагруженное и легко управляемое инкское судно везло 36 тонн груза из расположенного в 300 милях южнее порта Тумбес. Вероятно, плот направлялся в Панаму. Там испанцы еще в 1512 году слышали рассказы про южную страну с многочисленным населением и про огромные плоты, управляемые с помощью парусов и весел.(2) Когда в 1559 году Сармьенто сам попал в эти области, бальсовые плоты еще использовали в торговле и мореходстве вплоть до Центрального и Южного Перу, за две тысячи миль от всех бальсовых лесов. Его современник Лисаррага(3) писал об аборигенах долины Чикама: «Эти индейцы – искусные мореплаватели, у них большие плоты из легкой древесины, на которых они покоряют океан…». Он указывал, что плоты аборигенов, груженные провиантом и разными товарами, ходили за пятьсот миль на север до Гуаякиля.
Современники Сармьенто восхищались навигационными познаниями древних перуанцев и мореходными качествами их своеобразных плотов, с похвалой отзывались о стройных мачтах и реях и превозносили перуанские паруса, считая, что они не уступают испанским.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87