Он продолжал сражаться, пока исход Битвы за Англию не был решен. Малан воевал и в 1941 году, пока его не отправили на заслуженный отдых. Я постарался объяснить, что мне, совсем наоборот, почти не пришлось участвовать в оборонительных боях. Я всегда вел активные наступательные операции. После 1941 года под моим командованием всегда находилась эскадрилья, потом авиакрыло, а иногда и два крыла. Я никогда не сталкивался с крупными соединениями немецких самолетов, как Малан. Моя задача заключалась в том, чтобы внезапно атаковать противника и сбить его. Это была совсем иная война. Единственным неудобством, с которым мы сталкивались, была необходимость действовать над территорией противника. В этом случае единственная пуля в уязвимое место «Спитфайра» могла в лучшем случае отправить в лагерь военнопленных до конца войны.
Этот день также был отмечен последним вылетом Дэнни Брауна в составе крыла. В начале 1943 года он пришел к нам в Кенли молодым и зеленым. Он совершил первый вылет во Францию в составе моей четверки «Спитфайров». За исключительные достижения в последующие 15 месяцев он был представлен к Кресту за летные заслуги. Теперь он должен был вернуться в Соединенные Штаты для отдыха и получал возможность увидеть своих родных в Нью-Джерси. Как и все американцы, он страшно хотел снова увидеть родину. Последние дни Дэнни только и говорил о том, какой огромный стейк он зажарит, попав домой, о жарком солнце Нью-Джерси и о симпатичных длинноногих девушках. А оказавшись дома, он, подобно большинству наших товарищей, начнет тосковать и не успокоится, пока не попадет обратно сюда же. Я рассказал все это ему в наш последний вечер, однако Джонни лишь смеялся в ответ. Он сказал, что если мы и встретимся еще раз, это произойдет в Соединенных Штатах. Он предполагал, что будет отдыхать, по крайней мере, 6 месяцев, но ровно через 11 недель, когда мы перебрались в Голландию, он прибыл в часть для нового оперативного цикла.
* * *
Мы провели в Нормандии гораздо больше запланированных 3 недель. Немцы прочно удерживали Кан и не позволяли нашим войскам вырваться на равнины к югу от города. Наши истребители-бомбардировщики и легкие бомбардировщики II Тактической Воздушной Армии много раз бомбили немецкие позиции на окраинах Кана, но дисциплинированные немецкие солдаты продолжали упорно сопротивляться. В начале июня было решено уничтожить вражеские позиции ударом тяжелых бомбардировщиков, хотя кое-кто из генералов возражал. К операции были привлечены «Ланкастеры» Бомбардировочного Командования.
Неужели повторится провал в Монте-Кассино (Италия), когда налет тяжелых бомбардировщиков создал непроходимые заграждения на пути наступающих войск? Неужели мы обречем на смерть множество ни в чем не повинных французов и нарушим собственные принципы ведения войны? Разве нельзя использовать тяжелые бомбардировщики для решения стратегических задач подрыва промышленной мощи Германии? Несмотря на различные военные и нравственные обстоятельства, а также ожесточенные споры в командовании ВВС, было принято решение нанести удар по Кану. В конце июля, когда солнце скрылось за горизонтом, началась операция.
Хотя «Спитфайры» были подняты в воздух, чтобы прикрыть сотни «Ланкастеров» и «Галифаксов» в районе цели, наше участие оказалось лишним. Люфтваффе никак не отреагировали на налет. Когда бомбардировщики ложились на боевой курс, мои «Спитфайры» держались к западу от города, так что я мог следить за ходом атаки с удобной позиции. Наши наземные войска были специально оттянуты назад, чтобы не попасть под собственные бомбы, которые лягут с недолетом. Нам было сказано, что бомбардировщики уничтожат все цели в районе диной две мили и шириной милю. Но еще до того, как в небо взлетел столб дыма от первого разрыва, мы поняли, что слишком много бомб упадут за пределами намеченного района. Я следил за безжалостным уничтожением несчастного французского городка и гадал, зачем мы взяли кувалду, чтобы расколоть орех. Мы прекрасно знали, что военная ситуация требует выбить немцев из Кана, чтобы наши армии могли вырваться на оперативный простор. Но мы не были уверены, что для этого нужно стирать Кан с лица земли и убивать тысячи его жителей.
Некоторые бомбы имели взрыватели замедленного действия и должны были взорваться через 6 часов после налета. Поэтому наступление не могло начаться ранее следующего утра. Пролетая неподалеку, я видел немецкий танк, подброшенный в воздух, словно игрушка. Он несколько раз перевернулся в воздухе, прежде чем упасть обратно.
Вместо того чтобы повернуть на север и улететь в Англию после сброса бомб, один из «Ланкастеров» круто спикировал на узел сопротивления к югу от города. Я с удивлением следил за этим маневром, так как бомбардировщик сам подставлял себя под огонь всех немецких зениток. Может быть, самолет потерял управление или был поврежден и мог лететь только так? Но неожиданно «Ланкастер» выровнялся, хотя летел все равно на юг на высоте всего несколько футов над дорогой Кан — Фалез. Ничего не понимая, я следил за ним. Что делает этот пилот? Но вскоре я понял причину полета на бреющем. Эта дорога, которая служила немцам одной из главных коммуникаций, была забита неподвижными танками, бронетранспортерами и грузовиками. Когда бомбардировщик летел над дорогой, пулеметы носовой и кормовой турелей вели непрерывный огонь по вражеским машинам. Легкие зенитки буквально заходились от ярости, однако пилот привык к заградительному огню тяжелых орудий над германскими городами и не обращал внимания на всякие мелочи. Для него это было чем-то вроде развлекательной прогулки. Так школьник с радостью удирает из-под бдительного присмотра учителя и наслаждается свободой. «Ланкастер» выполнил широкий плавный разворот и повторил свой заход, теперь уже двигаясь на север, к Кану. Он величественно плывет над дорогой, и его пулеметы выплевывают струи свинца. Вражеские солдаты разбегаются в разные стороны, пытаясь спрятаться от пуль под деревьями. Но что это? На сцене появляется другой «Ланкастер» и проделывает тот же трюк. Первый бомбардировщик летит на север, а второй — на юг. Причем оба следуют строго по осевой линии. От столкновения они уходят изящным маневром. Мы, разинув рты, смотрим, как четырехмоторные стратегические бомбардировщики выступают в роли истребителей-бомбардировщиков. Но вот представление закончилось. Первый бомбардировщик набирает высоту, чтобы двинуться в обратный путь, а второй завершает свою «штурмовку». Я пристраиваюсь рядом с «Ланкастером», когда он берет курс на Линкольншир, и машу рукой отчаянным сорвиголовам. Сегодня мы видели две операции бомбардировщиков, которые никогда не будут упомянуты в официальных историях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Этот день также был отмечен последним вылетом Дэнни Брауна в составе крыла. В начале 1943 года он пришел к нам в Кенли молодым и зеленым. Он совершил первый вылет во Францию в составе моей четверки «Спитфайров». За исключительные достижения в последующие 15 месяцев он был представлен к Кресту за летные заслуги. Теперь он должен был вернуться в Соединенные Штаты для отдыха и получал возможность увидеть своих родных в Нью-Джерси. Как и все американцы, он страшно хотел снова увидеть родину. Последние дни Дэнни только и говорил о том, какой огромный стейк он зажарит, попав домой, о жарком солнце Нью-Джерси и о симпатичных длинноногих девушках. А оказавшись дома, он, подобно большинству наших товарищей, начнет тосковать и не успокоится, пока не попадет обратно сюда же. Я рассказал все это ему в наш последний вечер, однако Джонни лишь смеялся в ответ. Он сказал, что если мы и встретимся еще раз, это произойдет в Соединенных Штатах. Он предполагал, что будет отдыхать, по крайней мере, 6 месяцев, но ровно через 11 недель, когда мы перебрались в Голландию, он прибыл в часть для нового оперативного цикла.
* * *
Мы провели в Нормандии гораздо больше запланированных 3 недель. Немцы прочно удерживали Кан и не позволяли нашим войскам вырваться на равнины к югу от города. Наши истребители-бомбардировщики и легкие бомбардировщики II Тактической Воздушной Армии много раз бомбили немецкие позиции на окраинах Кана, но дисциплинированные немецкие солдаты продолжали упорно сопротивляться. В начале июня было решено уничтожить вражеские позиции ударом тяжелых бомбардировщиков, хотя кое-кто из генералов возражал. К операции были привлечены «Ланкастеры» Бомбардировочного Командования.
Неужели повторится провал в Монте-Кассино (Италия), когда налет тяжелых бомбардировщиков создал непроходимые заграждения на пути наступающих войск? Неужели мы обречем на смерть множество ни в чем не повинных французов и нарушим собственные принципы ведения войны? Разве нельзя использовать тяжелые бомбардировщики для решения стратегических задач подрыва промышленной мощи Германии? Несмотря на различные военные и нравственные обстоятельства, а также ожесточенные споры в командовании ВВС, было принято решение нанести удар по Кану. В конце июля, когда солнце скрылось за горизонтом, началась операция.
Хотя «Спитфайры» были подняты в воздух, чтобы прикрыть сотни «Ланкастеров» и «Галифаксов» в районе цели, наше участие оказалось лишним. Люфтваффе никак не отреагировали на налет. Когда бомбардировщики ложились на боевой курс, мои «Спитфайры» держались к западу от города, так что я мог следить за ходом атаки с удобной позиции. Наши наземные войска были специально оттянуты назад, чтобы не попасть под собственные бомбы, которые лягут с недолетом. Нам было сказано, что бомбардировщики уничтожат все цели в районе диной две мили и шириной милю. Но еще до того, как в небо взлетел столб дыма от первого разрыва, мы поняли, что слишком много бомб упадут за пределами намеченного района. Я следил за безжалостным уничтожением несчастного французского городка и гадал, зачем мы взяли кувалду, чтобы расколоть орех. Мы прекрасно знали, что военная ситуация требует выбить немцев из Кана, чтобы наши армии могли вырваться на оперативный простор. Но мы не были уверены, что для этого нужно стирать Кан с лица земли и убивать тысячи его жителей.
Некоторые бомбы имели взрыватели замедленного действия и должны были взорваться через 6 часов после налета. Поэтому наступление не могло начаться ранее следующего утра. Пролетая неподалеку, я видел немецкий танк, подброшенный в воздух, словно игрушка. Он несколько раз перевернулся в воздухе, прежде чем упасть обратно.
Вместо того чтобы повернуть на север и улететь в Англию после сброса бомб, один из «Ланкастеров» круто спикировал на узел сопротивления к югу от города. Я с удивлением следил за этим маневром, так как бомбардировщик сам подставлял себя под огонь всех немецких зениток. Может быть, самолет потерял управление или был поврежден и мог лететь только так? Но неожиданно «Ланкастер» выровнялся, хотя летел все равно на юг на высоте всего несколько футов над дорогой Кан — Фалез. Ничего не понимая, я следил за ним. Что делает этот пилот? Но вскоре я понял причину полета на бреющем. Эта дорога, которая служила немцам одной из главных коммуникаций, была забита неподвижными танками, бронетранспортерами и грузовиками. Когда бомбардировщик летел над дорогой, пулеметы носовой и кормовой турелей вели непрерывный огонь по вражеским машинам. Легкие зенитки буквально заходились от ярости, однако пилот привык к заградительному огню тяжелых орудий над германскими городами и не обращал внимания на всякие мелочи. Для него это было чем-то вроде развлекательной прогулки. Так школьник с радостью удирает из-под бдительного присмотра учителя и наслаждается свободой. «Ланкастер» выполнил широкий плавный разворот и повторил свой заход, теперь уже двигаясь на север, к Кану. Он величественно плывет над дорогой, и его пулеметы выплевывают струи свинца. Вражеские солдаты разбегаются в разные стороны, пытаясь спрятаться от пуль под деревьями. Но что это? На сцене появляется другой «Ланкастер» и проделывает тот же трюк. Первый бомбардировщик летит на север, а второй — на юг. Причем оба следуют строго по осевой линии. От столкновения они уходят изящным маневром. Мы, разинув рты, смотрим, как четырехмоторные стратегические бомбардировщики выступают в роли истребителей-бомбардировщиков. Но вот представление закончилось. Первый бомбардировщик набирает высоту, чтобы двинуться в обратный путь, а второй завершает свою «штурмовку». Я пристраиваюсь рядом с «Ланкастером», когда он берет курс на Линкольншир, и машу рукой отчаянным сорвиголовам. Сегодня мы видели две операции бомбардировщиков, которые никогда не будут упомянуты в официальных историях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91