ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


OCR Busya
«Вилис Лацис. Собрание сочинений, том восьмой»: Известия; Москва; 1959
Аннотация
В романе «К новому берегу» показан путь латышского народа к социализму. В 1950-е годы Лацис написал эту книгу, в которой пытался объективно показать судьбу латышского крестьянства в сложных условиях советских социально-экономических экспериментов. Роман был встречен враждебно советскими ортодоксальными критиками, обвинившими Лациса в «сочувствии к кулачеству». Однако в 1952 году в «Правде» было опубликовано «Письмо группы советских читателей», инспирированное И. В. Сталиным и бравшее писателя под защиту, хотя сам вождь, по словам К. М. Симонова, этот роман не любил, но считал его выход нужным по политическим мотивам. Постановлением Совета Министров СССР Лацису Вилису за роман «К новому берегу» была присуждена Сталинская премия первой степени за 1951 год.
Вицис Лацис
К новому берегу
Часть первая
Глава первая
1
Добравшись до опушки леса, где большак круто поворачивал направо, Ильза Лидум остановилась и в последний раз окинула взглядом окрестность. Равнина эта, окаймленная дугой большого Змеиного болота и старым Аурским бором, темневшим на горизонте подобно гигантскому частоколу, не была ни родиной Ильзы, ни вообще чем-то близким, своим. И все же какая-то странная, теплая грусть наполнила ее сердце, когда она оглянулась на эту бесконечно знакомую картину: как бы там ни было, а шесть лет своей двадцатипятилетней жизни она провела здесь. Никакие счастливые воспоминания не связывали ее с этими местами – тяжелая работа, горькие разочарования, унижения… и тихая, робкая надежда, которую человек лелеет в глубине души, – вот и все. Но сейчас Ильза никак не могла оторваться от этого маленького мирка и вглядывалась в него с таким напряжением, будто хотела целиком вобрать в себя. Шесть лет… А вот сегодня она уйдет и никогда не вернется в эти места. И жизнь здесь потечет по-прежнему: будет шуметь на ветру Аурский бор, летними вечерами над Змеиным болотом стелиться туман, большие и малые страсти будут тревожить людей, оставшихся там, в серых домах, но никому из них не будет дела до Ильзы. Разве только сплетницы иногда вспомнят молодую батрачку да по вечерам посудачат о ней старухи.
«Живите себе… – мысленно сказала Ильза оставшимся. – Мне от вас ничего не надо и не понадобится никогда».
Она вздохнула, выпрямилась и, больше не оглядываясь, вошла в лес, волоча маленькие санки, на которых среди узлов сидел закутанный в пеструю попону сын Ильзы – пятилетний Артур. Он сладко дремал, прислонив голову к мешку с вещами. Ильза старалась выбрать дорогу поровнее, когда же путь преграждали ухабы и бугры, она замедляла шаг и осторожно, почти на руках, перетаскивала санки через препятствия.
Вскоре мальчик проснулся. Его разбудила сорока, со звонким стрекотанием перелетевшая дорогу. Артур удивленными глазами смотрел кругом и, если что-нибудь привлекало его внимание, спрашивал мать: «Что это, мамуся?»
Пестрый дятел сердито стучал длинным клювом по трухлявому пню.
– Посмотри, какая красивая птичка! – воскликнул Артур.
– Да, Артур, это дятел… – ответила Ильза, оборачиваясь и улыбаясь сыну. – Ножки не мерзнут?
Артур покачал головой и ответил с улыбкой;
– Не мерзнут. А почему дятел живет в лесу? Разве он не боится зверей?
– Здесь нет никаких хищных зверей, – сказала Ильза. – В этом лесу живут только зайчики да козули.
– Козули не кусаются?
– Нет, детка, козули хорошие. Зайчики тоже хорошие.
– И зубов у них нет? – не унимался малыш. – А если встретят волка, как они спасутся от него?
– У них быстрые ноги. Они убегут, и волку их не поймать. Не хочешь ли покушать?
– Хочу. Дай хлебушка.
Ильза на минутку остановилась, достала из мешка хлеб и отломила кусочек.
– Бери хлебушек в ручки.
Артур взял хлеб обеими ручонками, откусил и стал жадно жевать. На некоторое время Ильза избавилась от его вопросов. Задумавшись, она тащила санки, все дальше углубляясь в лес. По обеим сторонам дороги стояли старые ели, ветви их сгибались под тяжестью снега, а внизу, на дороге, царил синеватый холодный сумрак. И такая тишина стояла в этом лесу, что было слышно, как падает в мягкий снег оторвавшаяся от ветки шишка, как бегает по стволу дерева маленькая красногрудая пташка. Шаги Ильзы и однообразный скрип полозьев казались в этом царстве тишины пронзительно громкими.
Через несколько километров чаща поредела, ее сменили обширные заросли молодняка. Молодые елочки были чуть повыше человеческого роста, и лучи холодного декабрьского солнца, касаясь земли, заставляли ослепительно сверкать снег. Маленький Артур, сощурив глаза, смотрел, как мать шагает по дороге, перекинув через плечо веревку санок. На ногах у нее сапоги – такие же, как у мужчин, голенища исчезают под зеленой шерстяной юбкой. На матери серое пальто из домотканого сукна, голова окутана белым вязаным платком Бахрома платка покрывает плечи. Когда мать, улыбаясь, оглядывается, ее раскрасневшееся от холода и напряжения лицо с темными бровями, ласковыми голубыми глазами и темной прядью волос на лбу кажется удивительно прекрасным, прямо как у той принцессы из книжки с картинками, которую мать привезла с осенней ярмарки. Нет, мать еще красивее, она самая красивая и лучшая из всех мам в мире, – Артур это твердо знает.
– Куда мы едем, мамуся?
– К дяде Яну, сынок… – ответила Ильза. – У него есть такой же мальчик, как ты. Будете вместе играть.
– А скоро мы приедем к дяде Яну?
– Нет. Нам еще далеко идти.
– А вечером мы поедем домой?
Губы Ильзы сжались, что-то сдавило ей горло, и прошло несколько секунд, пока она опять смогла заговорить.
– Нет, детка, домой мы больше не вернемся.
– Почему не вернемся?
– У нас больше нет дома, сыночек.
– Почему нет?
– Просто так. Ведь не у всех людей есть дом. У нас его тоже нет. Спрячь ручки под одеяло, будет теплее.
– Мне тепло.
И снова они замолчали. Снег скрипел под полозьями. Медленно скользили мимо Артура елки. Скоро молодая поросль кончилась и дорогу с обеих сторон обступила чаща старых деревьев. Вдруг откуда-то из-за поворота послышался нежный высокий звук. Артуру показалось, что это запела красногрудая птичка. Но радостный звук все усиливался – теперь это был уже не одинокий звук, а хор звонких, веселых голосов; каждый из них старался петь громче другого.
На дороге, шагах в двадцати от них, показалась упряжка, разукрашенная гирляндами из брусничника и бумажными флажками, за ней другая, третья, четвертая… целый обоз. На оглоблях висели колокольчики, на уздечках – бубенцы. В разукрашенных санях по двое, по трое сидели люди.
Ильза оттащила санки к обочине дороги, а сама отступила в сугроб.
Это был свадебный поезд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179