Да… но от кого же он прятался, хотел бы я знать.
— От того, кто убил его, — мрачно подытожил Марк Частин и огляделся. В свете телевизионных камер можно было разглядеть даже щербинки на мостовой.
В нескольких шагах от места, где лежал убитый, Марк заметил больше темное пятно. Это была кровь, она почти застыла и не растекалась.
— Ты видел? — Марк сделал жест в сторону пятна. Шаннон резко вскинул голову и взглянул на пятно.
— Много крови, — сказал он. — Кровь убитого? Почему она пролилась там? Странно…
— Нет, это не его кровь, — ответил Марк Частин. — Бродяга был убит выстрелом в голову, умер мгновенно, а следовательно, не мог расхаживать и проливать кровь.
На лице Шаннона отразилось сомнение.
— Из его оружия не стреляли, откуда же тогда кровь?
Марк Частин усмехнулся:
— Ты уже прочитал протокол предварительного осмотра, сделанного нашими парнями?
— Так, пробежал глазами, некогда было, — признался напарник. — А что там? Что-то необычное?
— Нашли четыре стреляные гильзы! — воскликнул Марк Частин, забыв о том, что надо соблюдать осторожность, чтобы любопытные журналисты не услышали не предназначавшихся для них подробностей. — Все гильзы — от пуль 22 — го калибра. А у убитого сколько дырок во лбу?
Шаннон задумчиво покачал головой.
— Одна. Но разве в него не могли стрелять четыре раза? А попали лишь с последнего!
— Шаннон, ну подумай хорошенько! У этого парня имелся пистолет «глок — 17». Неужели ты полагаешь, он стал бы покорно дожидаться, когда противник добьет его? Да он выхватил бы оружие из-за пояса брюк и начал отстреливаться! Нет, здесь был разыгран иной сценарий!
Шаннон удивленно взглянул на детектива:
— Вы считаете, здесь произошло что-то еще? Три лишние гильзы от пуль, пятна крови не на том месте, где находится убитый… Какая у вас версия, Марк?
Частин несколько минут задумчиво молчал, а потом ответил:
— Мне представляется, дело было так. Человек, который застрелил бродягу, через некоторое время сам был убит. Это его пятна крови вот там. Может быть, он и остался жив, пока не могу сказать. Но его увезли или унесли с места преступления… Хотя я не вижу логики в действиях тех людей. Почему они одного оставили лежать на мостовой, а другого увезли?
На лице чернокожего детектива появилось озадаченное выражение.
— Почему вы думаете, что людей было несколько? Ту, вторую, неизвестную жертву мог забрать и один человек!
— Маловероятно. Ты же знаешь, как трудно тащить мертвое тело одному. Да и в крови перемазаться опасно.
Шаннон кивнул:
— Вы правы, Марк, здесь побывало несколько парней. Они и увезли второй труп… или раненого. Уж наверное им пришлось с ним повозиться. Волокли его как мешок!
Марк Частин негромко хохотнул, но, мгновенно опомнившись, постарался придать своему лицу суровое выражение. Не хватало еще, чтобы назойливые журналисты увидели, как полицейский при исполнении служебных обязанностей хихикает над трупом! Хотя копу необходимо воспринимать реальную жизнь оптимистически, иначе ему будет очень сложно работать. Ведь чего только не приходится делать полицейским и какие только душераздирающие картины не предстают перед их глазами почти ежедневно!
— Знаете, Марк, я все же думаю, что тот, второй, парень, мог уйти на своих двоих, — вдруг сказал Шаннон. — Как-то все это сложно: один, другой, какие-то сообщники…
— Нет, его унесли или увезли с места преступления! — отрезал Частин.
— Но почему?
— Потому! Он выстрелил в этого бродягу, отбежал на несколько шагов и был убит. Если бы он ушел сам, то остались бы следы крови. Она капала бы, сочилась из раны. Ты что, думаешь, он так ловко заткнул ее рукой или чем-то еще, что не пролилось ни капли?
— Вы правы, Марк, мне нечего возразить. — Шаннон беспомощно развел руками. — Кто же прикончил беднягу: какой-нибудь наркоторговец или такой же бездомный, с которым они не поделили картонную коробку для ночлега?
— Пока не знаю. На данном этапе расследования ясно одно: убитый не ожидал нападения. Противник появился совершенно неожиданно, и парень даже не успел воспользоваться отличным оружием, которое носил с собой. Далее. У нас нет свидетелей убийства — ведь девушек, обнаруживших труп, нельзя отнести к категории непосредственных свидетелей. У нас нет оружия, из которого застрелили этого беднягу, и даже выяснить мотив расправы над ним мы пока не в состоянии. Вот такие дела, Шаннон.
— Каковы будут наши дальнейшие действия, Марк?
Частин усмехнулся:
— Приступим к тщательному расследованию, а что нам еще остается?
Марк Частин лукавил. Разумеется, они начнут расследование, но если в ближайшее время выяснится, что веский мотив убийства им так и не удалось отыскать, дело потихоньку сойдет на нет. Выполнят все необходимые юридические процедуры, да и прикроют расследование. Марк Частин был здравомыслящим, опытным человеком, долго проработавшим в полиции, и прекрасно сознавал, что местные власти не настолько расточительны, чтобы бездумно тратить большие суммы из городского бюджета на расследование убийства никому не известного уличного бродяги.
Вот только плохо, что на труп наткнулись туристы. Как бы не поднялся шум и это не повлияло бы на приток отдыхающих в Новый Орлеан! И так уже время от времени начинали циркулировать слухи, что, дескать, местная полиция, чтобы не будоражить общественное мнение, порой занималась неблаговидными делами. Например, обнаружив очередного мертвеца, полицейские скидывали его в реку, а через некоторое время труп относило течением на чужую территорию. Имели ли под собой основу подобные нелепые слухи, Марк Частин не знал. Сам он никогда такими вещами не занимался, но представить, что кое-кто из коллег прибегал к этим уловкам, мог. На это много фантазии не требовалось.
— Паршиво, что его обнаружили туристы, — сказал он Шаннону.
Тот понимающе кивнул.
— Но ничего, даже если вокруг этого заурядного дела и поднимется шумиха, то, уверяю тебя, очень скоро она стихнет!
— Уж в утренних газетах обязательно появятся сообщения! Может, даже покажут по телевидению, ведь не зря же они толпятся здесь со своими камерами.
Марк Частин с напарником снова приблизились к мертвому телу, немного постояли около него, а потом Шаннон вдруг спросил:
— Кажется, вы живете в этом районе, Марк? Во Французском квартале?
— Да, на улице Сент-Льюис.
Шаннон с интересом взглянул на Марка:
— Как вам удалось здесь поселиться?
— Как? Да очень просто! Унаследовал дом от бабушки!
— Вот как? Значит, вы из тех самых старинных креольских семей?
Марк Частин усмехнулся:
— Ну… я-то уже нет, а моя бабушка — да. Отец был ирландцем, а я всегда считал себя американцем.
Он не собирался рассказывать новому молодому напарнику о том, что не только унаследовал дом от бабушки, но и долгое время жил в нем вместе с ней и родителями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
— От того, кто убил его, — мрачно подытожил Марк Частин и огляделся. В свете телевизионных камер можно было разглядеть даже щербинки на мостовой.
В нескольких шагах от места, где лежал убитый, Марк заметил больше темное пятно. Это была кровь, она почти застыла и не растекалась.
— Ты видел? — Марк сделал жест в сторону пятна. Шаннон резко вскинул голову и взглянул на пятно.
— Много крови, — сказал он. — Кровь убитого? Почему она пролилась там? Странно…
— Нет, это не его кровь, — ответил Марк Частин. — Бродяга был убит выстрелом в голову, умер мгновенно, а следовательно, не мог расхаживать и проливать кровь.
На лице Шаннона отразилось сомнение.
— Из его оружия не стреляли, откуда же тогда кровь?
Марк Частин усмехнулся:
— Ты уже прочитал протокол предварительного осмотра, сделанного нашими парнями?
— Так, пробежал глазами, некогда было, — признался напарник. — А что там? Что-то необычное?
— Нашли четыре стреляные гильзы! — воскликнул Марк Частин, забыв о том, что надо соблюдать осторожность, чтобы любопытные журналисты не услышали не предназначавшихся для них подробностей. — Все гильзы — от пуль 22 — го калибра. А у убитого сколько дырок во лбу?
Шаннон задумчиво покачал головой.
— Одна. Но разве в него не могли стрелять четыре раза? А попали лишь с последнего!
— Шаннон, ну подумай хорошенько! У этого парня имелся пистолет «глок — 17». Неужели ты полагаешь, он стал бы покорно дожидаться, когда противник добьет его? Да он выхватил бы оружие из-за пояса брюк и начал отстреливаться! Нет, здесь был разыгран иной сценарий!
Шаннон удивленно взглянул на детектива:
— Вы считаете, здесь произошло что-то еще? Три лишние гильзы от пуль, пятна крови не на том месте, где находится убитый… Какая у вас версия, Марк?
Частин несколько минут задумчиво молчал, а потом ответил:
— Мне представляется, дело было так. Человек, который застрелил бродягу, через некоторое время сам был убит. Это его пятна крови вот там. Может быть, он и остался жив, пока не могу сказать. Но его увезли или унесли с места преступления… Хотя я не вижу логики в действиях тех людей. Почему они одного оставили лежать на мостовой, а другого увезли?
На лице чернокожего детектива появилось озадаченное выражение.
— Почему вы думаете, что людей было несколько? Ту, вторую, неизвестную жертву мог забрать и один человек!
— Маловероятно. Ты же знаешь, как трудно тащить мертвое тело одному. Да и в крови перемазаться опасно.
Шаннон кивнул:
— Вы правы, Марк, здесь побывало несколько парней. Они и увезли второй труп… или раненого. Уж наверное им пришлось с ним повозиться. Волокли его как мешок!
Марк Частин негромко хохотнул, но, мгновенно опомнившись, постарался придать своему лицу суровое выражение. Не хватало еще, чтобы назойливые журналисты увидели, как полицейский при исполнении служебных обязанностей хихикает над трупом! Хотя копу необходимо воспринимать реальную жизнь оптимистически, иначе ему будет очень сложно работать. Ведь чего только не приходится делать полицейским и какие только душераздирающие картины не предстают перед их глазами почти ежедневно!
— Знаете, Марк, я все же думаю, что тот, второй, парень, мог уйти на своих двоих, — вдруг сказал Шаннон. — Как-то все это сложно: один, другой, какие-то сообщники…
— Нет, его унесли или увезли с места преступления! — отрезал Частин.
— Но почему?
— Потому! Он выстрелил в этого бродягу, отбежал на несколько шагов и был убит. Если бы он ушел сам, то остались бы следы крови. Она капала бы, сочилась из раны. Ты что, думаешь, он так ловко заткнул ее рукой или чем-то еще, что не пролилось ни капли?
— Вы правы, Марк, мне нечего возразить. — Шаннон беспомощно развел руками. — Кто же прикончил беднягу: какой-нибудь наркоторговец или такой же бездомный, с которым они не поделили картонную коробку для ночлега?
— Пока не знаю. На данном этапе расследования ясно одно: убитый не ожидал нападения. Противник появился совершенно неожиданно, и парень даже не успел воспользоваться отличным оружием, которое носил с собой. Далее. У нас нет свидетелей убийства — ведь девушек, обнаруживших труп, нельзя отнести к категории непосредственных свидетелей. У нас нет оружия, из которого застрелили этого беднягу, и даже выяснить мотив расправы над ним мы пока не в состоянии. Вот такие дела, Шаннон.
— Каковы будут наши дальнейшие действия, Марк?
Частин усмехнулся:
— Приступим к тщательному расследованию, а что нам еще остается?
Марк Частин лукавил. Разумеется, они начнут расследование, но если в ближайшее время выяснится, что веский мотив убийства им так и не удалось отыскать, дело потихоньку сойдет на нет. Выполнят все необходимые юридические процедуры, да и прикроют расследование. Марк Частин был здравомыслящим, опытным человеком, долго проработавшим в полиции, и прекрасно сознавал, что местные власти не настолько расточительны, чтобы бездумно тратить большие суммы из городского бюджета на расследование убийства никому не известного уличного бродяги.
Вот только плохо, что на труп наткнулись туристы. Как бы не поднялся шум и это не повлияло бы на приток отдыхающих в Новый Орлеан! И так уже время от времени начинали циркулировать слухи, что, дескать, местная полиция, чтобы не будоражить общественное мнение, порой занималась неблаговидными делами. Например, обнаружив очередного мертвеца, полицейские скидывали его в реку, а через некоторое время труп относило течением на чужую территорию. Имели ли под собой основу подобные нелепые слухи, Марк Частин не знал. Сам он никогда такими вещами не занимался, но представить, что кое-кто из коллег прибегал к этим уловкам, мог. На это много фантазии не требовалось.
— Паршиво, что его обнаружили туристы, — сказал он Шаннону.
Тот понимающе кивнул.
— Но ничего, даже если вокруг этого заурядного дела и поднимется шумиха, то, уверяю тебя, очень скоро она стихнет!
— Уж в утренних газетах обязательно появятся сообщения! Может, даже покажут по телевидению, ведь не зря же они толпятся здесь со своими камерами.
Марк Частин с напарником снова приблизились к мертвому телу, немного постояли около него, а потом Шаннон вдруг спросил:
— Кажется, вы живете в этом районе, Марк? Во Французском квартале?
— Да, на улице Сент-Льюис.
Шаннон с интересом взглянул на Марка:
— Как вам удалось здесь поселиться?
— Как? Да очень просто! Унаследовал дом от бабушки!
— Вот как? Значит, вы из тех самых старинных креольских семей?
Марк Частин усмехнулся:
— Ну… я-то уже нет, а моя бабушка — да. Отец был ирландцем, а я всегда считал себя американцем.
Он не собирался рассказывать новому молодому напарнику о том, что не только унаследовал дом от бабушки, но и долгое время жил в нем вместе с ней и родителями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88