Он тяжело вздохнул.
— Ты права. Помоги мне освободиться, и я соберу всех, кто прячется в лесу, и вместе мы разыщем Оуэна. — Тут он взглянул на нее, и глаза его сузились в гневе. — Но что будет с тобой? Т воя участь незавидна. Мало радости быть в плену у Волка.
Элен опустила голову, чтобы Дилан не заметил страха на ее лице. Ей вспомнились мерзкие ухмылки и намеки английских дьяволов из окружения Ричарда.
— Я не думаю, что они убьют меня, — ушла она от прямого ответа. — И скоро они заплатят все свои долги. Скажи Оуэну, что я найду способ убежать. Они не смогут сторожить меня постоянно, и я улучу момент…
— Береги себя, Элен. Я не хочу потерять и тебя, как потерял Энид. И в ее смерти виноваты английские собаки, хотя их и не было тогда рядом. Они убили ее, убили голодом, а это все равно что мечом!
Элен ласковым прикосновением попыталась как-то успокоить его.
Накануне она первая сообщила ему о смерти жены и видела, как он, обезумев от горя, рвал на себе волосы.
— Я постараюсь найти Мараред и позабочусь о твоей дочурке. Мараред сможет кормить двух ребятишек.
— Я назвал крошку Энид, — пробормотал Дилан. — Как звали ее покойную мать.
Элен перевязала ему руку. Мысли о красивой молодой женщине, скончавшейся днем от родов, и обо всех павших от резни ночью, переполняли ее мозг жаждой отмщения. И тот, кто навел англичан на потаенный лагерь уэльсцев, не избежит возмездия.
Но кто этот предатель? На ком лежит вина за десятки загубленных жизней?
Закончив перевязку, она обратилась к Дилану:
— Ты должен кое-что сделать и для меня. Растолкуй всем, кто попал в плен, чтобы они говорили Ричарду одно и то же, когда их начнут допрашивать… но не слишком охотно… не сразу…
— Мерзавцы что-нибудь заподозрят, если наши люди заговорят не под пыткой.
— Пусть люди все как один скажут, что у Рыжего Лиса темные волосы и он по возрасту не старше Ричарда из Кента.
— Ты хочешь пустить их по ложному следу? — догадался Дилан.
— Да, — кивнула Элен. — Пусть все говорят, что он известен под именем Рхис и вроде бы из Гуиннеда родом, но достоверно этого никто не знает. Что он ездит из одного лагеря в другой и нигде не живет подолгу. Что он никому не доверяет и поэтому никого не извещает о своем прибытии или отъезде.
Она улыбнулась зловеще.
— Они уже вбили себе в голову, что я его подружка, и это только подтвердит нашу историю.
Дилан нахмурился:
— Оуэну это не понравится.
— Неважно. Мы должны сбить Ричарда со следа. А главное, сберечь Оуэна. Он — наша единственная надежда.
— Ладно, — согласился Дилан. — Я запущу этот слух. Элен вздохнула с облегчением.
— Вот и хорошо. А я подумаю, как раздобыть для тебя оружие.
Достать кинжал оказалось делом более легким, чем она ожидала. Всех пленников сразу же после сражения обыскали, но мертвецам еще предстояло подвергнуться этой процедуре. Когда она направилась к ручью, чтобы вновь наполнить ведерко, то, склонившись над первым же бездыханным беднягой, обнаружила заткнутый у него за поясом кинжал.
Молниеносно она завладела кинжалом и спрятала его в левом рукаве платья.
Перевернув мертвое тело на спину, она заглянула в пустые глаза. Это был Давид Кейнан, добродушный гигант, всегда готовый помочь женщинам и детишкам в лагере.
— Спасибо тебе, Давид, за последнюю твою услугу, — прошептала она. — И прощай. Пусть земля тебе будет пухом, а душа упокоится на небесах!
Внезапно могучая рука опустилась на ее плечо.
— Как ты избавилась от пут? — вскричал Ричард. — Я велел Жилю не спускать с тебя глаз!
В растерянности Элен уставилась в разъяренное лицо рыцаря. Видел ли он, как она брала кинжал?
— Я позволил ей ухаживать за ранеными, — поспешно объяснил Жиль.
Он стоял неподалеку в группе солдат, а теперь быстрым шагом приблизился к своему господину.
— Она дала слово, что не сбежит. К тому же я слежу за ней.
Ричард злобно зарычал на него:
— И ты ей поверил?! Ты думаешь, что после того, как она едва не вогнала мне меч в сердце, ей можно верить?
Больше всего Элен боялась, что кто-нибудь из окруживших ее воинов схватит ее за левую руку и обнаружит кинжал. Она обратилась к Жилю, вложив в интонацию весь запас презрительной надменности:
— Если ваш лорд опасается, что я сбегу, то скажите ему, что я не настолько труслива. Я останусь здесь по своей воле и пробуду столько, сколько понадобится, чтобы помочь раненым.
Жиль перевел ее речь, и хватка Ричарда чуть ослабла. У нее появилось жуткое искушение воспользоваться своим кинжалом сейчас, пока он не ждет нападения.
«Но лучший случай еще представится, — убеждала она себя. — Если я сейчас промахнусь, Ричард Кент в отместку за мое неудачное покушение перебьет всех пленных».
Ричард освободил ее и склонился над распростертым телом.
— Этот парень не нуждается в ее заботах. Отведи мерзавку обратно к тем, кто еще жив, и смотри за ней в оба.
Жиль заговорил по-уэльски, но она уже поняла, что опасность временно миновала и кинжал останется при ней.
Ну а если Ричард поинтересуется, куда девалось оружие мертвого Давида?
Она попыталась отвлечь врага. Стараясь унять дрожь, охватившую ее, Элен с трудом произнесла:
— Это был мой друг. Я собиралась прочесть молитву над ним.
Затем она, стараясь сохранять достоинство, направилась туда, где сгрудились пленники. По дороге она разглядела в темноте Мараред и сообщила потом об этом Дилану.
— С твоей Энид все в порядке.
Дилан просветлел лицом, но тут же спросил озабоченно:
Ты достала нож?
— Да, — шепнула Элен, настороженно посмотрев на солдат, стоявших поблизости с обнаженными мечами. — Я сейчас наклонюсь к тебе, будто поправляю повязку, а ты просунь руку в мой левый рукав. Там спрятан кинжал.
Его грубые пальцы скользнули по ее запястью. И выше… Холодок от стального лезвия пронзил кожу ознобом. Да, она поклялась своей честью не пытаться бежать из плена, но она не обещала не помогать делать это другим. Совесть ее была спокойна.
— Дилан! — прошептала она. — Да хранит тебя Бог! И они расстались.
Луна исчезла с небосклона, но утреннее солнце еще не проникло в сырое ущелье. Так всегда начинался день в этом сердце Уэльских гор. Факелы дымили и догорали дотла во влажном тумане.
Женщины, плененные англичанами, сбились в кучку, согревая друг друга. От земли, еще не оправившейся после жестокой, студеной зимы, исходил леденящий холод. И страх тоже не покидал их.
Хотя Элен смертельно устала, она не смогла впасть в блаженное забытье. Мышцы ее были болезненно напряжены, пот струился по лбу, и ветер не мог осушить его, рот запекся, а еле ворочающийся язык не позволял издавать какие-нибудь членораздельные звуки.
Она была вся в ожидании, когда Дилан предпримет попытку к бегству. А если его убьют, что ей тогда делать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
— Ты права. Помоги мне освободиться, и я соберу всех, кто прячется в лесу, и вместе мы разыщем Оуэна. — Тут он взглянул на нее, и глаза его сузились в гневе. — Но что будет с тобой? Т воя участь незавидна. Мало радости быть в плену у Волка.
Элен опустила голову, чтобы Дилан не заметил страха на ее лице. Ей вспомнились мерзкие ухмылки и намеки английских дьяволов из окружения Ричарда.
— Я не думаю, что они убьют меня, — ушла она от прямого ответа. — И скоро они заплатят все свои долги. Скажи Оуэну, что я найду способ убежать. Они не смогут сторожить меня постоянно, и я улучу момент…
— Береги себя, Элен. Я не хочу потерять и тебя, как потерял Энид. И в ее смерти виноваты английские собаки, хотя их и не было тогда рядом. Они убили ее, убили голодом, а это все равно что мечом!
Элен ласковым прикосновением попыталась как-то успокоить его.
Накануне она первая сообщила ему о смерти жены и видела, как он, обезумев от горя, рвал на себе волосы.
— Я постараюсь найти Мараред и позабочусь о твоей дочурке. Мараред сможет кормить двух ребятишек.
— Я назвал крошку Энид, — пробормотал Дилан. — Как звали ее покойную мать.
Элен перевязала ему руку. Мысли о красивой молодой женщине, скончавшейся днем от родов, и обо всех павших от резни ночью, переполняли ее мозг жаждой отмщения. И тот, кто навел англичан на потаенный лагерь уэльсцев, не избежит возмездия.
Но кто этот предатель? На ком лежит вина за десятки загубленных жизней?
Закончив перевязку, она обратилась к Дилану:
— Ты должен кое-что сделать и для меня. Растолкуй всем, кто попал в плен, чтобы они говорили Ричарду одно и то же, когда их начнут допрашивать… но не слишком охотно… не сразу…
— Мерзавцы что-нибудь заподозрят, если наши люди заговорят не под пыткой.
— Пусть люди все как один скажут, что у Рыжего Лиса темные волосы и он по возрасту не старше Ричарда из Кента.
— Ты хочешь пустить их по ложному следу? — догадался Дилан.
— Да, — кивнула Элен. — Пусть все говорят, что он известен под именем Рхис и вроде бы из Гуиннеда родом, но достоверно этого никто не знает. Что он ездит из одного лагеря в другой и нигде не живет подолгу. Что он никому не доверяет и поэтому никого не извещает о своем прибытии или отъезде.
Она улыбнулась зловеще.
— Они уже вбили себе в голову, что я его подружка, и это только подтвердит нашу историю.
Дилан нахмурился:
— Оуэну это не понравится.
— Неважно. Мы должны сбить Ричарда со следа. А главное, сберечь Оуэна. Он — наша единственная надежда.
— Ладно, — согласился Дилан. — Я запущу этот слух. Элен вздохнула с облегчением.
— Вот и хорошо. А я подумаю, как раздобыть для тебя оружие.
Достать кинжал оказалось делом более легким, чем она ожидала. Всех пленников сразу же после сражения обыскали, но мертвецам еще предстояло подвергнуться этой процедуре. Когда она направилась к ручью, чтобы вновь наполнить ведерко, то, склонившись над первым же бездыханным беднягой, обнаружила заткнутый у него за поясом кинжал.
Молниеносно она завладела кинжалом и спрятала его в левом рукаве платья.
Перевернув мертвое тело на спину, она заглянула в пустые глаза. Это был Давид Кейнан, добродушный гигант, всегда готовый помочь женщинам и детишкам в лагере.
— Спасибо тебе, Давид, за последнюю твою услугу, — прошептала она. — И прощай. Пусть земля тебе будет пухом, а душа упокоится на небесах!
Внезапно могучая рука опустилась на ее плечо.
— Как ты избавилась от пут? — вскричал Ричард. — Я велел Жилю не спускать с тебя глаз!
В растерянности Элен уставилась в разъяренное лицо рыцаря. Видел ли он, как она брала кинжал?
— Я позволил ей ухаживать за ранеными, — поспешно объяснил Жиль.
Он стоял неподалеку в группе солдат, а теперь быстрым шагом приблизился к своему господину.
— Она дала слово, что не сбежит. К тому же я слежу за ней.
Ричард злобно зарычал на него:
— И ты ей поверил?! Ты думаешь, что после того, как она едва не вогнала мне меч в сердце, ей можно верить?
Больше всего Элен боялась, что кто-нибудь из окруживших ее воинов схватит ее за левую руку и обнаружит кинжал. Она обратилась к Жилю, вложив в интонацию весь запас презрительной надменности:
— Если ваш лорд опасается, что я сбегу, то скажите ему, что я не настолько труслива. Я останусь здесь по своей воле и пробуду столько, сколько понадобится, чтобы помочь раненым.
Жиль перевел ее речь, и хватка Ричарда чуть ослабла. У нее появилось жуткое искушение воспользоваться своим кинжалом сейчас, пока он не ждет нападения.
«Но лучший случай еще представится, — убеждала она себя. — Если я сейчас промахнусь, Ричард Кент в отместку за мое неудачное покушение перебьет всех пленных».
Ричард освободил ее и склонился над распростертым телом.
— Этот парень не нуждается в ее заботах. Отведи мерзавку обратно к тем, кто еще жив, и смотри за ней в оба.
Жиль заговорил по-уэльски, но она уже поняла, что опасность временно миновала и кинжал останется при ней.
Ну а если Ричард поинтересуется, куда девалось оружие мертвого Давида?
Она попыталась отвлечь врага. Стараясь унять дрожь, охватившую ее, Элен с трудом произнесла:
— Это был мой друг. Я собиралась прочесть молитву над ним.
Затем она, стараясь сохранять достоинство, направилась туда, где сгрудились пленники. По дороге она разглядела в темноте Мараред и сообщила потом об этом Дилану.
— С твоей Энид все в порядке.
Дилан просветлел лицом, но тут же спросил озабоченно:
Ты достала нож?
— Да, — шепнула Элен, настороженно посмотрев на солдат, стоявших поблизости с обнаженными мечами. — Я сейчас наклонюсь к тебе, будто поправляю повязку, а ты просунь руку в мой левый рукав. Там спрятан кинжал.
Его грубые пальцы скользнули по ее запястью. И выше… Холодок от стального лезвия пронзил кожу ознобом. Да, она поклялась своей честью не пытаться бежать из плена, но она не обещала не помогать делать это другим. Совесть ее была спокойна.
— Дилан! — прошептала она. — Да хранит тебя Бог! И они расстались.
Луна исчезла с небосклона, но утреннее солнце еще не проникло в сырое ущелье. Так всегда начинался день в этом сердце Уэльских гор. Факелы дымили и догорали дотла во влажном тумане.
Женщины, плененные англичанами, сбились в кучку, согревая друг друга. От земли, еще не оправившейся после жестокой, студеной зимы, исходил леденящий холод. И страх тоже не покидал их.
Хотя Элен смертельно устала, она не смогла впасть в блаженное забытье. Мышцы ее были болезненно напряжены, пот струился по лбу, и ветер не мог осушить его, рот запекся, а еле ворочающийся язык не позволял издавать какие-нибудь членораздельные звуки.
Она была вся в ожидании, когда Дилан предпримет попытку к бегству. А если его убьют, что ей тогда делать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116