Она остановила свой выбор на шелковом костюме, который надевала лишь однажды. Элегантная сумочка и туфли на высоких каблуках были приготовлены заранее. Легкий макияж, капелька духов, и она была готова. Грейс спустилась вниз.
Одетый в строгий темный костюм и белоснежную рубашку с шелковым галстуком красного цвета, Джон ожидал ее в гостиной, присев на краешек дивана, словно готовый взлететь немедленно и устремиться делать дела. Он опустил стакан с напитком, который держал в руке, – Джессика успела сыграть роль гостеприимной хозяйки – и шумно вздохнул, что должно было означать восхищение.
Ему было сорок пять или чуть больше – рыжая шевелюра еще не поредела, брюшко не появилось, а его улыбка Грейс нравилась.
– Еще одна минутка, и я готова, – сказала Грейс. – Я только попрощаюсь с Джессикой.
– Конечно. Позволь мне сказать, что ты выглядишь на все сто!
– Спасибо.
Линда и Джессика уже поглощали на кухне броколли, приготовленную Грейс.
– Какая ты красивая, мам!
– Ваша дочь права, истинное слово, судья Харт, – поддержала Джессику Линда.
«Господи, жизнь так коротка! Надо стараться брать от жизни все», – промелькнуло в мозгу у Грейс.
– Все телефоны у тебя есть, Линда. – Она снова вернулась с небес на грешную землю. – Соседи, полиция, пейджер Марино, если понадобится…
– Успокойся, мам. И забудь хоть ненадолго о пожарах, «Скорой помощи» и о насильниках. Вся полиция на нашей стороне, не так ли? – с иронией спросила Джессика и потянулась за новой порцией брокколи.
– Я скоро вернусь, – пообещала Грейс, не очень-то рассчитывая, что обещание будет выполнено.
Выполнить его, действительно, оказалось трудно. Сначала был банкет, на котором еда и выпивка были в изобилии.
К десяти вечера ее слегка отяжелевший, но очень сосредоточенный спутник поднялся с места и начал обходить другие столы, заговаривая с мужчинами, которые извлекали из карманов чековые книжки: кто охотно, кто нет – Грейс не очень-то за этим следила. Ей нравилась сама эта праздничная, оживленная процедура, причастность к политике, которая делалась там, наверху, почти в небесах, но на первую ступеньку лестницы, ведущей туда, она как бы вступала.
Но главное удовольствие заключалось в возможности потрепаться с друзьями и коллегами обо всем на свете, не только на юридические темы, за длинным столом, где всего было вдоволь.
Впрочем, Грейс еще до выхода из дома объявила ожидавшему ее Джеку, что она должна вернуться домой к половине одиннадцатого. Когда Грейс повторила эти слова в разгар веселья, Джон был неприятно удивлен.
– Ты всегда исчезаешь со всех вечеринок, прямо как Золушка.
– Золушка исчезала в полночь, выполняя условия феи, а у меня договор с дочерью, – отшутилась Грейс.
– Сколько лет твоей дочурке – шестнадцать, семнадцать?
– Пятнадцать.
– Я тебе сочувствую. В такие годы с ними много проблем.
Грейс не собиралась дискутировать с коллегой на эту болезненную тему. Она поднялась из-за стола, и Джон был вынужден последовать за ней. Они прошли на стоянку, где Джон припарковал машину.
Дождь прекратился, но оставил лужи на асфальте, в которых отражались уличные фонари. Воздух был холодный и сырой. На небе быстро бегущие облака то открывали, то закрывали бледную ущербную луну. Темнота явно выигрывала сражение со светом, оставляя побежденному лишь крохотный кружок освещенного пространства под фонарем.
Грейс устроилась на пассажирском сиденье и украдкой посмотрела на своего спутника. Каждый раз, отправляясь на свидание, она гадала, чем кончится эта встреча.
После развода ее личная жизнь почти сошла на нет, но Грейс не слишком переживала по этому поводу. Провести хороший вечер в приятной компании, а потом расстаться со своим кавалером у порога ее дома – такая концовка редких свиданий вполне устраивала Грейс.
Когда они подъехали, она вышла и быстро застучала каблуками по асфальтовой дорожке, ведущей к теплому уюту дома. Джон не отставал от нее. Грейс вовсе не собиралась приглашать в свою спальню мужчину, когда за стеной была ее взрослая дочь. Джон словно бы прочитал ее мысли.
– Грейс, мы взрослые люди. Я хочу тебя, ты – меня. Твоя дочь уже давно знает, что делают в кровати мужчины и женщины, а ты все боишься задеть ее психику.
Он догнал Грейс и схватил ее запястье, когда она, повернув ключ, открывала заветную дверь в свое убежище.
– Может, смотаемся куда-то еще? – предложил Джон, и его губы потянулись к ее губам.
Как замечательно для женщины быть желанной. Даже от мужчины, которого ты не так уж желаешь, но все-таки он тебе не противен. А Джон ей противен не был.
– Я понял, что ты не так уж горишь желанием пригласить меня к себе, – со вздохом сказал Джон.
– Там Джессика, – пробормотала Грейс, словно оправдываясь.
Тогда, желая поставить хоть какую-то точку в этот вечер, он принялся покрывать ее лицо поцелуями, и Грейс с удивлением почувствовала, что ее тело отзывается на его поцелуи. Джон был очень нежен, даже осторожен, но Грейс мягко отстранилась от него.
– Мне надо идти. Спасибо за приятный вечер.
– Как насчет совместного ленча на будущей неделе? – Джон был раздосадован, но не показал вида.
– Я посмотрю свое расписание. – Грейс еще на шаг отступила от него. – Позвони, и мы договоримся. Спокойной ночи.
– Как скажешь. – Он был поистине великодушен. – Спокойной ночи, Грейс.
Джон отправился к своей машине, захлопнул дверцы, зажег фары и уехал.
Грейс вдруг почувствовала себя усталой. Все, что было на ней надето – и костюм, и туфли, и белье, – неприятно сковывало ее тело. Ей захотелось поскорее сбросить с себя все это.
Грейс уже взялась за верхнюю пуговичку, когда увидела человека, нет, не человека, а черную тень и тлеющий кончик сигареты. Существо это было или видение, но оно не шевельнулось, когда Грейс обратила на него внимание. Лишь пепел упал с алого кончика сигареты, и он засветился ярче уже после новой затяжки.
27
– Вы уже установили наблюдение за мной? – Испуг Грейс мгновенно перешел в ярость. Она была готова выцарапать глаза этому человеку.
– Я не знал, что у вас есть дружок, – спокойно заявил Марино и затянулся сигаретой, вновь вспыхнувшей алым огоньком в кромешной тьме.
– А я не знала, что вы курите. – Более остроумного ответа у нее не нашлось.
– Кажется, нам еще многое предстоит узнать друг о друге, ведь так? – Марино озорно подмигнул ей. Лицо его осветилось при новой затяжке.
– Что привело вас сюда в такой час? – Грейс вспомнила, и сердце ее едва не остановилось. – Джессика…
– Она в полном порядке. – Он в последний раз затянулся и выбросил светящийся окурок в кусты.
– Потише, так вы мне устроите пожар! – запротестовала Грейс, мгновенно обретая самообладание.
– Слишком сыро для пожара, не волнуйтесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Одетый в строгий темный костюм и белоснежную рубашку с шелковым галстуком красного цвета, Джон ожидал ее в гостиной, присев на краешек дивана, словно готовый взлететь немедленно и устремиться делать дела. Он опустил стакан с напитком, который держал в руке, – Джессика успела сыграть роль гостеприимной хозяйки – и шумно вздохнул, что должно было означать восхищение.
Ему было сорок пять или чуть больше – рыжая шевелюра еще не поредела, брюшко не появилось, а его улыбка Грейс нравилась.
– Еще одна минутка, и я готова, – сказала Грейс. – Я только попрощаюсь с Джессикой.
– Конечно. Позволь мне сказать, что ты выглядишь на все сто!
– Спасибо.
Линда и Джессика уже поглощали на кухне броколли, приготовленную Грейс.
– Какая ты красивая, мам!
– Ваша дочь права, истинное слово, судья Харт, – поддержала Джессику Линда.
«Господи, жизнь так коротка! Надо стараться брать от жизни все», – промелькнуло в мозгу у Грейс.
– Все телефоны у тебя есть, Линда. – Она снова вернулась с небес на грешную землю. – Соседи, полиция, пейджер Марино, если понадобится…
– Успокойся, мам. И забудь хоть ненадолго о пожарах, «Скорой помощи» и о насильниках. Вся полиция на нашей стороне, не так ли? – с иронией спросила Джессика и потянулась за новой порцией брокколи.
– Я скоро вернусь, – пообещала Грейс, не очень-то рассчитывая, что обещание будет выполнено.
Выполнить его, действительно, оказалось трудно. Сначала был банкет, на котором еда и выпивка были в изобилии.
К десяти вечера ее слегка отяжелевший, но очень сосредоточенный спутник поднялся с места и начал обходить другие столы, заговаривая с мужчинами, которые извлекали из карманов чековые книжки: кто охотно, кто нет – Грейс не очень-то за этим следила. Ей нравилась сама эта праздничная, оживленная процедура, причастность к политике, которая делалась там, наверху, почти в небесах, но на первую ступеньку лестницы, ведущей туда, она как бы вступала.
Но главное удовольствие заключалось в возможности потрепаться с друзьями и коллегами обо всем на свете, не только на юридические темы, за длинным столом, где всего было вдоволь.
Впрочем, Грейс еще до выхода из дома объявила ожидавшему ее Джеку, что она должна вернуться домой к половине одиннадцатого. Когда Грейс повторила эти слова в разгар веселья, Джон был неприятно удивлен.
– Ты всегда исчезаешь со всех вечеринок, прямо как Золушка.
– Золушка исчезала в полночь, выполняя условия феи, а у меня договор с дочерью, – отшутилась Грейс.
– Сколько лет твоей дочурке – шестнадцать, семнадцать?
– Пятнадцать.
– Я тебе сочувствую. В такие годы с ними много проблем.
Грейс не собиралась дискутировать с коллегой на эту болезненную тему. Она поднялась из-за стола, и Джон был вынужден последовать за ней. Они прошли на стоянку, где Джон припарковал машину.
Дождь прекратился, но оставил лужи на асфальте, в которых отражались уличные фонари. Воздух был холодный и сырой. На небе быстро бегущие облака то открывали, то закрывали бледную ущербную луну. Темнота явно выигрывала сражение со светом, оставляя побежденному лишь крохотный кружок освещенного пространства под фонарем.
Грейс устроилась на пассажирском сиденье и украдкой посмотрела на своего спутника. Каждый раз, отправляясь на свидание, она гадала, чем кончится эта встреча.
После развода ее личная жизнь почти сошла на нет, но Грейс не слишком переживала по этому поводу. Провести хороший вечер в приятной компании, а потом расстаться со своим кавалером у порога ее дома – такая концовка редких свиданий вполне устраивала Грейс.
Когда они подъехали, она вышла и быстро застучала каблуками по асфальтовой дорожке, ведущей к теплому уюту дома. Джон не отставал от нее. Грейс вовсе не собиралась приглашать в свою спальню мужчину, когда за стеной была ее взрослая дочь. Джон словно бы прочитал ее мысли.
– Грейс, мы взрослые люди. Я хочу тебя, ты – меня. Твоя дочь уже давно знает, что делают в кровати мужчины и женщины, а ты все боишься задеть ее психику.
Он догнал Грейс и схватил ее запястье, когда она, повернув ключ, открывала заветную дверь в свое убежище.
– Может, смотаемся куда-то еще? – предложил Джон, и его губы потянулись к ее губам.
Как замечательно для женщины быть желанной. Даже от мужчины, которого ты не так уж желаешь, но все-таки он тебе не противен. А Джон ей противен не был.
– Я понял, что ты не так уж горишь желанием пригласить меня к себе, – со вздохом сказал Джон.
– Там Джессика, – пробормотала Грейс, словно оправдываясь.
Тогда, желая поставить хоть какую-то точку в этот вечер, он принялся покрывать ее лицо поцелуями, и Грейс с удивлением почувствовала, что ее тело отзывается на его поцелуи. Джон был очень нежен, даже осторожен, но Грейс мягко отстранилась от него.
– Мне надо идти. Спасибо за приятный вечер.
– Как насчет совместного ленча на будущей неделе? – Джон был раздосадован, но не показал вида.
– Я посмотрю свое расписание. – Грейс еще на шаг отступила от него. – Позвони, и мы договоримся. Спокойной ночи.
– Как скажешь. – Он был поистине великодушен. – Спокойной ночи, Грейс.
Джон отправился к своей машине, захлопнул дверцы, зажег фары и уехал.
Грейс вдруг почувствовала себя усталой. Все, что было на ней надето – и костюм, и туфли, и белье, – неприятно сковывало ее тело. Ей захотелось поскорее сбросить с себя все это.
Грейс уже взялась за верхнюю пуговичку, когда увидела человека, нет, не человека, а черную тень и тлеющий кончик сигареты. Существо это было или видение, но оно не шевельнулось, когда Грейс обратила на него внимание. Лишь пепел упал с алого кончика сигареты, и он засветился ярче уже после новой затяжки.
27
– Вы уже установили наблюдение за мной? – Испуг Грейс мгновенно перешел в ярость. Она была готова выцарапать глаза этому человеку.
– Я не знал, что у вас есть дружок, – спокойно заявил Марино и затянулся сигаретой, вновь вспыхнувшей алым огоньком в кромешной тьме.
– А я не знала, что вы курите. – Более остроумного ответа у нее не нашлось.
– Кажется, нам еще многое предстоит узнать друг о друге, ведь так? – Марино озорно подмигнул ей. Лицо его осветилось при новой затяжке.
– Что привело вас сюда в такой час? – Грейс вспомнила, и сердце ее едва не остановилось. – Джессика…
– Она в полном порядке. – Он в последний раз затянулся и выбросил светящийся окурок в кусты.
– Потише, так вы мне устроите пожар! – запротестовала Грейс, мгновенно обретая самообладание.
– Слишком сыро для пожара, не волнуйтесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85