Я не хочу больше ничего слышать о грехе.
– Будем мы говорить об этом или нет, суть дела не изменится.
– А ты знаешь, что ты очень упрямая женщина? И очень красивая.
– Перестань, Айан! – Она засмеялась, хотя ей хотелось расплакаться. – Вовсе нет! Будь хоть paз честен и скажи, что я самая обыкновенная. Ничего больше. Вдобавок совсем простушка.
– Ты прекрасна, а я всегда честен. Ты просто не в состоянии поверить в правду, когда ее слышишь.
– Ты лжешь так же легко, как и дышишь. – Сузанна шутила. Сузанна страдала.
– Дышу я куда легче, уж поверь мне. Знаешь, твои волосы напоминают мне гриву чистокровной кобылки, на которой я когда-то ездил в горах Испании. Грива была цвета темного золота, вот и твои кудри такие же.
– Они просто русые. – Сузанна никогда не обольщалась на свой счет. И этот льстец напрасно тратит свое красноречие.
– А глаза твои напоминают мне залитый солнцем лесной пруд.
– Они карие.
– Рот у тебя крупный и щедрый, как и ты сама, а цветом он напоминает раздавленную спелую клубнику.
Это прозвучало весьма прозаично по сравнению с другими поэтическими образами. Сузанна не удержалась и спросила:
– Раздавленную клубнику?
Его губы изогнулись, в глазах засветился смех. Айан выглядел таким милым, таким родным, что она невольно улыбнулась ему в ответ.
– Тогда раздавленные лепестки роз. Нечто густое и розовое.
– Понятно.
– А твоя фигура вогнала бы в краску Венеру. И ты еще говоришь, что некрасива.
– А кто такая Венера? – ревниво спросила Сузанна.
Айан остолбенел. Потом он начал смеяться и обнял ее. Сузанна прижалась лбом к его колышущейся груди, не совсем понимая, с чего он так развеселился.
– Венера, дорогая моя, – сообщил он ей в ухо, – одна из самый знаменитых классических фигур в мире. Но я могу понять, почему твой дотошный отец не просветил тебя по этому вопросу.
– Почему? Что в ней плохого? – Сузанна подняла голову и подозрительно посмотрела на него.
– Ничего в ней плохого нет. Она прекрасна. Еще она очень, как бы это сказать, пышнотелая и почти совсем голая. У древних римлян она была богиней любви и красоты.
– Вот как. – До нее дошло, в чем он нашел сходство, и Сузанна покраснела.
– Значит, когда я говорю, что ты прекрасна, ты должна мне верить. Понятно?
– Но…
– Скажи: “Да, Айан”, – велел он.
Сузанна сдалась.
– Да, Айан, – смиренно повторила Сузанна.
Айан наградил ее поцелуем.
Сузанна вскинула руки, притянула его за шею и мечтательно заглянула в его глаза.
– И на вкус ты очень хороша. – Айан осыпал ее лицо легкими поцелуями,
Сузанна закрыла глаза и прижалась к нему.
– И пахнет от тебя хорошо. Такой свежий, чистый запах, немного с лимоном. Почему с лимоном?
– Я ополаскиваю им волосы. – Сузанна тайком выжимала сок на голову почти при каждом мытье, надеясь, что это придаст красивый оттенок ее густым волосам. Но, видимо, ее волосы не так уж и бесцветны, если он назвал их густо-золотистыми. Правда, этот змий обладал таким же сладкоречивым языком, из-за какого Адама и Еву выставили из Эдема.
– Мисс Сузанна все же самолюбива! Поверить не могу! Значит, для тебя не все еще потеряно.
Он поцеловал ее в губы уже более продолжительным поцелуем. Сузанна снова почувствовала, как перестает соображать. И только одна мысль упрямо стучалась в виски – ей ничего не нужно от жизни, только остаться вот так, в его объятиях, навсегда.
– Сузанна, Сузанна, где ты?
Как ошпаренная кошка, Сузанна отпрыгнула от Айана.
– Мэнди! – в ужасе прошептала она, судорожно хватаясь за растрепанные волосы.
– Сузанна! – Хруст ракушек становился все отчетливее. Мэнди вошла в розарий.
Сузанна спряталась в темном углу, радуясь тому, что беседка слегка приподнята над землей. Она замерла, боясь пошевелиться. Мэнди могла заметить ее и застать в таком растерзанном виде. К счастью, розы закрывали часть беседки, скрывая любовников.
– Стой тихо. Я сам поправлю. – Айан встал сзади, поднял копну кудрей обеими руками и умело скрутил их в длинный жгут. Затем свернул его в аккуратную восьмерку и закрепил четырьмя шпильками. Сузанне для этого требовалось в три раза больше шпилек и времени.
– Как это у тебя получилось?
– Опыт. – Он вернул ей остаток шпилек,
– Уж могу себе представить. – Сузанна сунула шпильки в карман.
– Мэнди! Мисс Мэнди… позвольте мне объясниться. Я вас люблю… – Это был голос Хайрама Грира, и по звуку шагов становилось ясно, что он преследует Мэнди.
– Убирайтесь! Не смейте говорить мне такие вещи! Сузанна!
– Да что же это такое?.. – Сузанна быстро оглядела себя. – У меня приличный вид?
– Мисс Мэнди, я вовсе не хотел вас обидеть. Пожалуйста, поверьте, что…
– Если вы не прекратите преследовать меня, я закричу! Сузанна! – В голосе Мэнди появились истеричные нотки.
– Ты выглядишь нормально. Снова чопорная дочка пастора.
Эта фраза не понравилась Сузанне, и она вопросительно посмотрела на Айана.
– Айан…
– Сузанна! – Это был уже вопль. – Да как вы смеете! Уберите немедленно руки!
Последовали звуки борьбы, треск рвущейся материи и звон пощечины. Сузанна и Айан обменялись недоуменными взглядами.
– Мэнди! – крикнула Сузанна и выскочила из беседки на лунный свет. – Мэнди, я здесь! Стоя на месте, она увидела Мэнди футах в двадцати от себя.
Сестра пыталась вырваться из рук Хайрама Грира.
– Мэнди! Мистер Грир, сейчас же отпустите ее!
– Сузанна! Ох, слава Богу! – Мэнди посмотрела назад и выскользнула из рук застигнутого врасплох Грира.
– Мисс Сузанна! Я… – Грир запнулся, а Сузанна поспешила к сестре. – Это не то, что вы подумали. Я…
– Мне сказали, что ты пошла в розарий, и я решила тебя разыскать. Он настоял на том, чтобы меня сопровождать. Он весь вечер преследовал меня, хотя я вовсе не хотела этого, и… еще сказал, что я его дразню, и схватил меня! – Мэнди, рыдая, бросилась навстречу Сузанне, по ее щекам градом катились слезы.
Сузанна заметила, что лиф платья Мэнди порван и из-под него виднеется белая сорочка.
– Мистер Грир, – поверх головы сестры холодно произнесла она, продолжая обнимать плачущую девушку. – Что вы натворили?
Грир угрюмо потупился. Надо отдать ему должное, он не пытался сбежать, а даже подошел поближе.
– Она слишком вольно кокетничала с мальчишками. Я попытался ее предупредить, но она ушла от меня. Разве я мог допустить, чтобы она бродила по саду одна? С ней все что угодно могло приключиться.
– Прогони его от меня! – всхлипывала Мэнди.
– Я не хотел ее обидеть. – Грир говорил не четко, а запах перегара и его внешний вид не оставляли никаких сомнений в том, что он слишком усердно прикладывался к бутылке.
Так вот почему такой шумной стала вечеринка перед ее уходом: Хаскинсы подавали гостям спиртные напитки.
– Боюсь, что я несколько увлекся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– Будем мы говорить об этом или нет, суть дела не изменится.
– А ты знаешь, что ты очень упрямая женщина? И очень красивая.
– Перестань, Айан! – Она засмеялась, хотя ей хотелось расплакаться. – Вовсе нет! Будь хоть paз честен и скажи, что я самая обыкновенная. Ничего больше. Вдобавок совсем простушка.
– Ты прекрасна, а я всегда честен. Ты просто не в состоянии поверить в правду, когда ее слышишь.
– Ты лжешь так же легко, как и дышишь. – Сузанна шутила. Сузанна страдала.
– Дышу я куда легче, уж поверь мне. Знаешь, твои волосы напоминают мне гриву чистокровной кобылки, на которой я когда-то ездил в горах Испании. Грива была цвета темного золота, вот и твои кудри такие же.
– Они просто русые. – Сузанна никогда не обольщалась на свой счет. И этот льстец напрасно тратит свое красноречие.
– А глаза твои напоминают мне залитый солнцем лесной пруд.
– Они карие.
– Рот у тебя крупный и щедрый, как и ты сама, а цветом он напоминает раздавленную спелую клубнику.
Это прозвучало весьма прозаично по сравнению с другими поэтическими образами. Сузанна не удержалась и спросила:
– Раздавленную клубнику?
Его губы изогнулись, в глазах засветился смех. Айан выглядел таким милым, таким родным, что она невольно улыбнулась ему в ответ.
– Тогда раздавленные лепестки роз. Нечто густое и розовое.
– Понятно.
– А твоя фигура вогнала бы в краску Венеру. И ты еще говоришь, что некрасива.
– А кто такая Венера? – ревниво спросила Сузанна.
Айан остолбенел. Потом он начал смеяться и обнял ее. Сузанна прижалась лбом к его колышущейся груди, не совсем понимая, с чего он так развеселился.
– Венера, дорогая моя, – сообщил он ей в ухо, – одна из самый знаменитых классических фигур в мире. Но я могу понять, почему твой дотошный отец не просветил тебя по этому вопросу.
– Почему? Что в ней плохого? – Сузанна подняла голову и подозрительно посмотрела на него.
– Ничего в ней плохого нет. Она прекрасна. Еще она очень, как бы это сказать, пышнотелая и почти совсем голая. У древних римлян она была богиней любви и красоты.
– Вот как. – До нее дошло, в чем он нашел сходство, и Сузанна покраснела.
– Значит, когда я говорю, что ты прекрасна, ты должна мне верить. Понятно?
– Но…
– Скажи: “Да, Айан”, – велел он.
Сузанна сдалась.
– Да, Айан, – смиренно повторила Сузанна.
Айан наградил ее поцелуем.
Сузанна вскинула руки, притянула его за шею и мечтательно заглянула в его глаза.
– И на вкус ты очень хороша. – Айан осыпал ее лицо легкими поцелуями,
Сузанна закрыла глаза и прижалась к нему.
– И пахнет от тебя хорошо. Такой свежий, чистый запах, немного с лимоном. Почему с лимоном?
– Я ополаскиваю им волосы. – Сузанна тайком выжимала сок на голову почти при каждом мытье, надеясь, что это придаст красивый оттенок ее густым волосам. Но, видимо, ее волосы не так уж и бесцветны, если он назвал их густо-золотистыми. Правда, этот змий обладал таким же сладкоречивым языком, из-за какого Адама и Еву выставили из Эдема.
– Мисс Сузанна все же самолюбива! Поверить не могу! Значит, для тебя не все еще потеряно.
Он поцеловал ее в губы уже более продолжительным поцелуем. Сузанна снова почувствовала, как перестает соображать. И только одна мысль упрямо стучалась в виски – ей ничего не нужно от жизни, только остаться вот так, в его объятиях, навсегда.
– Сузанна, Сузанна, где ты?
Как ошпаренная кошка, Сузанна отпрыгнула от Айана.
– Мэнди! – в ужасе прошептала она, судорожно хватаясь за растрепанные волосы.
– Сузанна! – Хруст ракушек становился все отчетливее. Мэнди вошла в розарий.
Сузанна спряталась в темном углу, радуясь тому, что беседка слегка приподнята над землей. Она замерла, боясь пошевелиться. Мэнди могла заметить ее и застать в таком растерзанном виде. К счастью, розы закрывали часть беседки, скрывая любовников.
– Стой тихо. Я сам поправлю. – Айан встал сзади, поднял копну кудрей обеими руками и умело скрутил их в длинный жгут. Затем свернул его в аккуратную восьмерку и закрепил четырьмя шпильками. Сузанне для этого требовалось в три раза больше шпилек и времени.
– Как это у тебя получилось?
– Опыт. – Он вернул ей остаток шпилек,
– Уж могу себе представить. – Сузанна сунула шпильки в карман.
– Мэнди! Мисс Мэнди… позвольте мне объясниться. Я вас люблю… – Это был голос Хайрама Грира, и по звуку шагов становилось ясно, что он преследует Мэнди.
– Убирайтесь! Не смейте говорить мне такие вещи! Сузанна!
– Да что же это такое?.. – Сузанна быстро оглядела себя. – У меня приличный вид?
– Мисс Мэнди, я вовсе не хотел вас обидеть. Пожалуйста, поверьте, что…
– Если вы не прекратите преследовать меня, я закричу! Сузанна! – В голосе Мэнди появились истеричные нотки.
– Ты выглядишь нормально. Снова чопорная дочка пастора.
Эта фраза не понравилась Сузанне, и она вопросительно посмотрела на Айана.
– Айан…
– Сузанна! – Это был уже вопль. – Да как вы смеете! Уберите немедленно руки!
Последовали звуки борьбы, треск рвущейся материи и звон пощечины. Сузанна и Айан обменялись недоуменными взглядами.
– Мэнди! – крикнула Сузанна и выскочила из беседки на лунный свет. – Мэнди, я здесь! Стоя на месте, она увидела Мэнди футах в двадцати от себя.
Сестра пыталась вырваться из рук Хайрама Грира.
– Мэнди! Мистер Грир, сейчас же отпустите ее!
– Сузанна! Ох, слава Богу! – Мэнди посмотрела назад и выскользнула из рук застигнутого врасплох Грира.
– Мисс Сузанна! Я… – Грир запнулся, а Сузанна поспешила к сестре. – Это не то, что вы подумали. Я…
– Мне сказали, что ты пошла в розарий, и я решила тебя разыскать. Он настоял на том, чтобы меня сопровождать. Он весь вечер преследовал меня, хотя я вовсе не хотела этого, и… еще сказал, что я его дразню, и схватил меня! – Мэнди, рыдая, бросилась навстречу Сузанне, по ее щекам градом катились слезы.
Сузанна заметила, что лиф платья Мэнди порван и из-под него виднеется белая сорочка.
– Мистер Грир, – поверх головы сестры холодно произнесла она, продолжая обнимать плачущую девушку. – Что вы натворили?
Грир угрюмо потупился. Надо отдать ему должное, он не пытался сбежать, а даже подошел поближе.
– Она слишком вольно кокетничала с мальчишками. Я попытался ее предупредить, но она ушла от меня. Разве я мог допустить, чтобы она бродила по саду одна? С ней все что угодно могло приключиться.
– Прогони его от меня! – всхлипывала Мэнди.
– Я не хотел ее обидеть. – Грир говорил не четко, а запах перегара и его внешний вид не оставляли никаких сомнений в том, что он слишком усердно прикладывался к бутылке.
Так вот почему такой шумной стала вечеринка перед ее уходом: Хаскинсы подавали гостям спиртные напитки.
– Боюсь, что я несколько увлекся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80