В 1897 году королева Виктория отпраздновала свое восьмидесятилетие, омраченное поражением страны в Англо-бурской войне в Южной Африке, а также Боксерским восстанием в Китае. Во многих смыслах это было не лучшее время для посещения Англии. Несмотря на торжественность дня, Нора не могла отвлечься от грустных мыслей о предательстве Кэла, даже когда экипаж привез ее во дворец для представления королеве Виктории.
Представление должно было состояться после обеда. Нора выбрала свой лучший черный шелковый костюм с кружевной белой блузкой и безупречно белыми лайковыми перчатками, гармонировавший с кокетливой маленькой шляпкой с вуалью. Фамильные бриллианты украшали ее шею и руки. Девушка выглядела очень элегантно и чувствовала себя довольно уверенной, но стоило ей только взглянуть на королеву Викторию, как сердце ее учащенно забилось, она едва дышала.
Королеве исполнился восемьдесят один год, она безусловно могла гордиться своей жизнью, ей сопутствовали загадочность и восхищение подданных. Эта женщина управляла Англией более шестидесяти лет. Она была любима своим народом и пользовалась уважением в мире. Даже Английский Парламент считался с ее мнением и советами. «Но выглядит старушка неважно, — с грустью подумала Нора. — Бедняжка. Ей пришлось так долго жить без человека, которого она любила больше всего на свете». Девушка почувствовала странное родство с царственной женщиной, потому что сердце ее разрывалось на части при мысли о том, что ей никогда уже больше не суждено увидеть Кэла Бартона.
Колени у Норы дрожали. Королева Виктория кивнула и мило улыбнулась девушке. Мисс Марлоу поздоровалась, присела в реверансе и быстро отступила назад. На этом все закончилось. Мгновение, которое запомнится на всю жизнь. В списке представляемых было много других дебютанток, которые также запомнят эти минуты навсегда.
— Ну, моя дорогая, — усмехнулась леди Эдна, когда они пили чай в небольшом кафе неподалеку от Виндзорского дворца, — как ты себя чувствуешь?
— О, теперь я никогда не сниму эту перчатку, — серьезно заявила Нора. — Я хочу навсегда сохранить прикосновение королевы.
Леди Эдна и ее муж весело рассмеялись, и предложили Hope еще одно пирожное.
Дни проходили медленно и неспешно. Нора стала понемногу приходить в себя после длительного путешествия по морю и того, что произошло с ней на ранчо Тремейнов. Девушка перестала притворяться, что мечтает о приключениях. Ее вполне устраивало, что слуги приносят ей чай, пирожные и журналы в сад. Ее никто не тревожил. Эдна и Торренс относились к гостье сочувственно и не навязывали ей свое общество, как будто догадывались, что с ней что-то произошло.
Но по ночам Нора снова и снова воссоздавала в памяти тот день, когда лежала в объятиях Кэла Бар-тона в небольшом старом домике. Она ощущала его губы, обжигающее дыхание, испытывала снова и снова лихорадочный экстаз превращения в женщину. Это была ее постыдная тайна. Она не только лишилась девственности, но совершила более страшный грех, получив от нарушения запретов наслаждение. Во время посещения церкви, девушка не поднимала вуаль и, слушая слова проповеди, морщилась, словно от боли. Она совершила смертный грех. Возможно, она попадет в ад. Но она любила Кэла и всегда будет любить его. Является ли это хоть небольшим оправданием? И разве она одна виновата. Кэл Бартон соблазнил ее. Она была невинна, в отличие от него. Ковбой прекрасно понимал, что делает, и соблазнил мисс Марлоу только затем, чтобы показать ей, как она легко доступна. Этого Нора стыдилась больше всего: она полюбила всей душой, а избранный ею мужчина использовал ее, чтобы удовлетворить потребность плоти. Ей хотелось доставить любимому удовольствие, в то время как он задумал унизить ее, добивался только ее падения. Нора чувствовала себя аморальной.
Была еще одна тревожившая ее тайна. Задержка месячных длилась дольше, чем обычно, а по утрам пропал аппетит. Обычно Нора с удовольствием завтракала в постели, предпочитая традиционную яичницу. Но в последнее время ее стало тошнить от яиц. Мысль о беременности приводила девушку в ужас. Куда она пойдет? Что будет делать? Родители несомненно откажутся от нее.
Кэл предлагал сообщить ему, если их поступок будет иметь последствия, но гордость не позволит мисс Марлоу поступить так. Нет, она должна найти какой-то другой выход… Девушка вспомнила о лихорадке, приступ которой мог начаться в любой момент, и почувствовала себя еще более несчастной. Не отразится ли ее болезнь на ребенке? Инстинктивно она положила руки на живот, желая защитить свое дитя. Нора уже думала о ребенке, как о живом существе, хотя у нее еще не было доказательств его существования, а лишь одни подозрения.
В конце недели Нора получила письмо от матери, которая напоминала дочери, что та должна вернуться домой ко Дню Благодарения в ноябре. Миссис Марлоу упомянула, что недавно Эдвард Саммервиль нанес им визит и интересовался Норой. Он заехал попрощаться перед отъездом в Англию. Саммервиль сообщил, что собирается погостить в поместье Рэндольфов и повидаться с Норой. Мать и отец выражали свое недовольство, но не в силах были помешать навязчивому поклоннику дочери. Больше всего на свете Hope не хотелось сейчас видеть Эдварда Саммервиля!
Так случилось, что Саммервиль приехал в тот же день, когда прибыла почта из Америки. Рэндольфы тепло встретили Эдварда, шумно радуясь его приезду, но Нора остановила горячие приветствия давнего поклонника холодным неприязненным взглядом.
Саммервиль покраснел, встретившись с обвиняющими глазами девушки. Эдвард был очень красив, высокий и уверенный в себе блондин с голубыми глазами и безупречным произношением. Женщины обожали его. Большинство женщин… Hope же Эдвард казался отталкивающим и омерзительным.
— Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь, Нора, -Эдвард подошел к девушке и взял ее за руку.
Нора отдернула руку, прежде чем Саммервиль успел поднести ее к губам.
— Я чувствовала себя гораздо лучше до того, как побывала в Африке, Эдвард, — многозначительно проговорила она.
Саммервиль устало вздохнул. Казалось, что он теряет терпение.
— Да, Нора. К моему стыду, я признаю это. Все эти долгие месяцы я, не переставая, думал о несчастье, случившемся с тобой из-за моего поступка. Я очень сожалею, дорогая. Я собственно и приехал в Англию, чтобы принести тебе извинения. — Он цинично рассмеялся.
Девушка сжала руки.
— А теперь, когда вы извинились, сэр, я надеюсь, мне не придется терпеть ваше общество.
Эдвард недовольно поморщился и бросил взгляд на хозяев, сидящих у камина и старающихся не прислушиваться к разговору молодых людей.
— Вы очень расстроите стариков, — проговорил Саммервиль непринужденно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Представление должно было состояться после обеда. Нора выбрала свой лучший черный шелковый костюм с кружевной белой блузкой и безупречно белыми лайковыми перчатками, гармонировавший с кокетливой маленькой шляпкой с вуалью. Фамильные бриллианты украшали ее шею и руки. Девушка выглядела очень элегантно и чувствовала себя довольно уверенной, но стоило ей только взглянуть на королеву Викторию, как сердце ее учащенно забилось, она едва дышала.
Королеве исполнился восемьдесят один год, она безусловно могла гордиться своей жизнью, ей сопутствовали загадочность и восхищение подданных. Эта женщина управляла Англией более шестидесяти лет. Она была любима своим народом и пользовалась уважением в мире. Даже Английский Парламент считался с ее мнением и советами. «Но выглядит старушка неважно, — с грустью подумала Нора. — Бедняжка. Ей пришлось так долго жить без человека, которого она любила больше всего на свете». Девушка почувствовала странное родство с царственной женщиной, потому что сердце ее разрывалось на части при мысли о том, что ей никогда уже больше не суждено увидеть Кэла Бартона.
Колени у Норы дрожали. Королева Виктория кивнула и мило улыбнулась девушке. Мисс Марлоу поздоровалась, присела в реверансе и быстро отступила назад. На этом все закончилось. Мгновение, которое запомнится на всю жизнь. В списке представляемых было много других дебютанток, которые также запомнят эти минуты навсегда.
— Ну, моя дорогая, — усмехнулась леди Эдна, когда они пили чай в небольшом кафе неподалеку от Виндзорского дворца, — как ты себя чувствуешь?
— О, теперь я никогда не сниму эту перчатку, — серьезно заявила Нора. — Я хочу навсегда сохранить прикосновение королевы.
Леди Эдна и ее муж весело рассмеялись, и предложили Hope еще одно пирожное.
Дни проходили медленно и неспешно. Нора стала понемногу приходить в себя после длительного путешествия по морю и того, что произошло с ней на ранчо Тремейнов. Девушка перестала притворяться, что мечтает о приключениях. Ее вполне устраивало, что слуги приносят ей чай, пирожные и журналы в сад. Ее никто не тревожил. Эдна и Торренс относились к гостье сочувственно и не навязывали ей свое общество, как будто догадывались, что с ней что-то произошло.
Но по ночам Нора снова и снова воссоздавала в памяти тот день, когда лежала в объятиях Кэла Бар-тона в небольшом старом домике. Она ощущала его губы, обжигающее дыхание, испытывала снова и снова лихорадочный экстаз превращения в женщину. Это была ее постыдная тайна. Она не только лишилась девственности, но совершила более страшный грех, получив от нарушения запретов наслаждение. Во время посещения церкви, девушка не поднимала вуаль и, слушая слова проповеди, морщилась, словно от боли. Она совершила смертный грех. Возможно, она попадет в ад. Но она любила Кэла и всегда будет любить его. Является ли это хоть небольшим оправданием? И разве она одна виновата. Кэл Бартон соблазнил ее. Она была невинна, в отличие от него. Ковбой прекрасно понимал, что делает, и соблазнил мисс Марлоу только затем, чтобы показать ей, как она легко доступна. Этого Нора стыдилась больше всего: она полюбила всей душой, а избранный ею мужчина использовал ее, чтобы удовлетворить потребность плоти. Ей хотелось доставить любимому удовольствие, в то время как он задумал унизить ее, добивался только ее падения. Нора чувствовала себя аморальной.
Была еще одна тревожившая ее тайна. Задержка месячных длилась дольше, чем обычно, а по утрам пропал аппетит. Обычно Нора с удовольствием завтракала в постели, предпочитая традиционную яичницу. Но в последнее время ее стало тошнить от яиц. Мысль о беременности приводила девушку в ужас. Куда она пойдет? Что будет делать? Родители несомненно откажутся от нее.
Кэл предлагал сообщить ему, если их поступок будет иметь последствия, но гордость не позволит мисс Марлоу поступить так. Нет, она должна найти какой-то другой выход… Девушка вспомнила о лихорадке, приступ которой мог начаться в любой момент, и почувствовала себя еще более несчастной. Не отразится ли ее болезнь на ребенке? Инстинктивно она положила руки на живот, желая защитить свое дитя. Нора уже думала о ребенке, как о живом существе, хотя у нее еще не было доказательств его существования, а лишь одни подозрения.
В конце недели Нора получила письмо от матери, которая напоминала дочери, что та должна вернуться домой ко Дню Благодарения в ноябре. Миссис Марлоу упомянула, что недавно Эдвард Саммервиль нанес им визит и интересовался Норой. Он заехал попрощаться перед отъездом в Англию. Саммервиль сообщил, что собирается погостить в поместье Рэндольфов и повидаться с Норой. Мать и отец выражали свое недовольство, но не в силах были помешать навязчивому поклоннику дочери. Больше всего на свете Hope не хотелось сейчас видеть Эдварда Саммервиля!
Так случилось, что Саммервиль приехал в тот же день, когда прибыла почта из Америки. Рэндольфы тепло встретили Эдварда, шумно радуясь его приезду, но Нора остановила горячие приветствия давнего поклонника холодным неприязненным взглядом.
Саммервиль покраснел, встретившись с обвиняющими глазами девушки. Эдвард был очень красив, высокий и уверенный в себе блондин с голубыми глазами и безупречным произношением. Женщины обожали его. Большинство женщин… Hope же Эдвард казался отталкивающим и омерзительным.
— Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь, Нора, -Эдвард подошел к девушке и взял ее за руку.
Нора отдернула руку, прежде чем Саммервиль успел поднести ее к губам.
— Я чувствовала себя гораздо лучше до того, как побывала в Африке, Эдвард, — многозначительно проговорила она.
Саммервиль устало вздохнул. Казалось, что он теряет терпение.
— Да, Нора. К моему стыду, я признаю это. Все эти долгие месяцы я, не переставая, думал о несчастье, случившемся с тобой из-за моего поступка. Я очень сожалею, дорогая. Я собственно и приехал в Англию, чтобы принести тебе извинения. — Он цинично рассмеялся.
Девушка сжала руки.
— А теперь, когда вы извинились, сэр, я надеюсь, мне не придется терпеть ваше общество.
Эдвард недовольно поморщился и бросил взгляд на хозяев, сидящих у камина и старающихся не прислушиваться к разговору молодых людей.
— Вы очень расстроите стариков, — проговорил Саммервиль непринужденно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82