– Выходит, она и тебя очаровала? – рассмеялся Эдвард.
– Мне становится жить веселее, когда она мне улыбается. Она очень милая. У нее для всякого найдется доброе слово. И у нее всегда есть время, чтобы поговорить со старым Недом.
Эдвард кивнул:
– Поговори на эту тему с Матушкой. И если она не против, то приезжай завтра. Иди прямиком к Эстансио, и он подыщет тебе подходящее жилье.
– Большое спасибо, мистер Ганновер. Вы никогда не пожалеете об этом. Обещаю.
– Старый Нед, а тебе хотелось бы прийти завтра на свадьбу?
У старика округлились глаза.
– Вы приглашаете меня на свадьбу, мистер Ганновер?
– Да. И я знаю, что Виктория будет тебе рада.
Старик просиял.
– Я почту за честь быть вашим гостем, мистер Ганновер. Я непременно приеду.
Эдвард невольно улыбнулся; ему показалось, что он заметил блеснувшие в глазах старика слезы.
Как только старый Нед уехал, Эдвард зашел на конюшню и направился к стойлу, где был привязан Бунтарь. Скрестив на груди руки, он прислонился к ограде. Великолепный жеребец вызывающе вскинул голову.
– Твое появление здесь свидетельствует о грядущих переменах. – Эдвард протянул к жеребцу руку, но Бунтарь попятился и принялся бить в землю копытом. – Ты такой же, как твоя хозяйка, – продолжал Эдвард. – Но я завоюю вас обоих. Я умею быть терпеливым. Впрочем, надеюсь, что ждать долго мне не придется.
Глава 20
Эдвард вошел в гостиную, где должна была состояться церемония венчания. Воздух в комнате был напоен ароматом цветов – их по случаю торжества принесла Хуанита. Осмотревшись, Эдвард остался доволен плодами своих недельных трудов – к приему Виктории все было готово.
Гостей же было не очень много, так как доктор заявил, что не следует утомлять его пациентку.
Преподобный Блэкстон стоял, склонившись над молитвенником и освежая в памяти слова, которые собирался произнести на брачной церемонии. Эдвард мысленно улыбнулся. Он был уверен, что святой отец и без помощи книги отлично помнил, что должен говорить.
Поздоровавшись с Мануэлем и Консуэло, Эдвард подошел к старому Неду и пожал ему руку. Затем направился к Дэну и Клариссе. Кларисса же не сводила с него глаз; она знала, что никогда не сможет забыть Эдварда.
– Поздравляю, Эдвард. Надеюсь, что ты будешь счастлив, – сказала девушка.
– Благодарю, Кларисса, – кивнул молодой человек.
Извинившись, Кларисса направилась к Консуэло. Доктор же с усмешкой взглянул на приятеля и проговорил:
– Да, Эдвард, я тебя недооценивал.
– Что ты этим хочешь сказать, Дэн?
– Ты всегда получаешь то, что хочешь.
– Да, пожалуй. – Эдвард внезапно нахмурился.
Доктор между тем продолжал:
– Ты должен рассказать мне, как тебе удалось заставить Викторию выйти за тебя замуж и отказаться от Пола.
– Кое-что не подлежит огласке, Дэн.
– Не обижай Викторию, Эдвард. Я не смогу этого вынести.
Эдвард пристально посмотрел на приятеля.
– Дэн, запомни: я скорее предпочту отсечь собственную руку, чем причиню Виктории страдания.
– Еще раз обязан напомнить тебе о ее состоянии. Она чувствует себя неважно, и ты должен быть предельно осторожен, пока я не сниму повязку.
Эдвард улыбнулся:
– Вы мне мстите, доктор? Считаете себя вправе диктовать мне условия моей первой брачной ночи?
– Я не шучу, Эдвард!
– Не волнуйся, Дэн. Я буду… держать себя в руках, пока не получу от тебя разрешение… Черт возьми, Дэн, ты понимаешь, что я имею в виду.
– Неужели Виктория и впрямь что-то для тебя значит?
– О Господи, Дэн! Ты еще спрашиваешь?! – Эдвард сжал кулаки. – Я едва не сошел с ума от страха, что она мне откажет. Даже сейчас я все еще боюсь, что в последнюю минуту она передумает.
Дэн в изумлении уставился на друга.
– Не хочешь ли ты сказать, что… любишь ее?
– Я знаю, что все считают меня бессердечным. – Губы Эдварда тронула улыбка. – Но последнее время в груди у меня как будто саднит.
Доктор рассмеялся.
– Как медик должен тебе сообщить, что сердце имеется у каждого живого существа. Выходит, что всемогущий Эдвард Ганновер все-таки простой смертный. Как ты себя чувствуешь в шкуре обычного человека?
– Сейчас я ужасно мучаюсь, Дэн… но грядут перемены к лучшему.
Виктория сидела в коляске рядом с Бодайном и бабушкой. В этот день ярко светило солнце и безоблачное небо сияло голубизной.
– Я специально заказал для тебя, малышка, такую погоду, – улыбнулся Бодайн.
Тут коляска свернула в аллею, ведущую к особняку Рио-дель-Лобо, и Виктория увидела семьи мексиканцев.
Мужчины подбрасывали в воздух шляпы, а женщины и дети – цветы. Девушка улыбнулась, ее растрогало дружелюбие этих людей.
Кларисса и Консуэло встречали невесту у дома. Бодайн помог бабушке и внучке выбраться из коляски, и Виктория поднялась по ступенькам. Кларисса поцеловала девушку в щеку, а Консуэло протянула ей букет цветов. И тотчас же двойные двери распахнулись, и Виктория услышала перезвон мексиканских гитар. Тут Бодайн взял ее под руку и повел в просторную гостиную, где ждал Эдвард.
Увидев своего жениха, Виктория уже не могла отвести от него глаз – он был удивительно хорош. Эдвард же, стоя рядом со священником, смотрел на свою грациозную невесту с восхищением. Наконец Бодайн подвел девушку к Эдварду и отошел в сторону. И почти тотчас же святой отец начал обряд венчания.
– Согласен ли ты, Эдуардо Антонио Ганновер, взять в жены Викторию Ли Фарради?
Она услышала, как Эдвард ответил согласием. Тогда священник повернулся к Виктории и спросил, будет ли она чтить и любить своего мужа. Она дала ответ, которого от нее ждали, и голос ее ни разу не дрогнул.
Затем Эдвард надел ей на палец обручальное кольцо.
– А теперь я объявляю вас мужем и женой, – сказал преподобный. – Муж может поцеловать свою жену.
Церемония закончилась. Виктория стала законной женой Эдварда Ганновера. Но на сердце у нее не было радости – только грусть и дурные предчувствия. Эдвард отвел в сторону край фаты и, заглянув жене в глаза, легонько прикоснулся губами к ее губам. А потом их окружили друзья; они поздравляли молодоженов и желали им счастья и любви.
К ним подошел Дэн.
– Теперь мой черед поцеловать невесту, Эдвард.
Виктория улыбнулась доктору. Он поцеловал ее в губы, и она подумала: «Это его первый и последний поцелуй».
– Будь счастлива, Виктория, – прошептал Дэн.
Эдвард стиснул ее плечо. Доктор улыбнулся другу и развел руками.
Эдвард подвел Викторию к огромному столу – Хуанита и две молодые мексиканки уже все приготовили для обеда. Стол ломился от всевозможной снеди. Эдвард объяснил жене, что во дворе приготовлены столы для работников и их семей, которые могут веселиться всю ночь напролет, а двери бального зала открыты для всех желающих потанцевать.
Виктория уселась за стол, но не могла проглотить ни кусочка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93