ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

— Ты самая необычная и самая красивая женщина из всех, которых я видел. Я хочу тебя с той самой секунды, когда ты навалилась на мою сломанную лодыжку. Глаза девушки расширились в изумлении, и Себастьян засмеялся.
— Когда ты на меня так смотришь, все, чего я хочу, — это положить тебя под себя и вкушать каждый дюйм твоей чудесной белой кожи.
— Ты, конечно же, несерьезно это говоришь?
— Давай снимем вот это, хорошо? И я покажу тебе, как я серьезен.
Себастьян сжал рукой мягкую ткань и потянул вверх. Пруденс прильнула к его плечам.
— Но ты даже не поцеловал меня. Язык мужчины прошелся по краю ее уха.
— Я это сделаю, — прошептал он. — Везде.
Руки Себастьяна поднялись по ее бедрам, потянув за собой рубашку.
— Свеча, — сказала Пруденс с отчаянием.
— Я знаю. Одной свечи недостаточно. Я бы хотел отнести тебя в бальный зал и любить под канделябром. — Его пальцы слегка коснулись ее живота. — Интересно, что подумал бы об этом старик Фиш?
Пруденс изогнулась в его руках.
— Себастьян! Ты говоришь ужасные вещи. Я имела в виду, чтобы ты погасил свечу.
Он слегка отстранился от девушки, нежно улыбнувшись.
— Больше никакого прятания, любимая. Никаких масок. — Себастьян прижался ртом к ее уху. — Пожалуйста, дорогая, будь обнаженной для меня.
Пруденс никогда не представляла себя адресатом такой необычной просьбы. Но любящая улыбка Себастьяна была неотразима, и она подняла руки, подчиняясь. Горячий румянец пополз вверх по ее коже, и девушка зажмурила глаза, веря, как ребенок, что если она не видит его, то и он ее не видит. Тихий стон мужчины доказал, что она ошибалась.
Пруденс инстинктивно вскинула руки, чтобы прикрыться, отчаянно желая скрыть изъяны: слишком длинные ноги; груди, чересчур тяжелые для такой тонкой фигуры. Себастьян поймал руки девушки, переплетя ее пальцы со своими, и отвел назад, прижимая их к двери над головой. Даже с закрытыми глазами она чувствовала на себе его жаркий, восхищенный взгляд.
Себастьян упивался ее красотой. Ее волосы, поглощая свет свечи, приобрели густой оттенок старого вина. Вид их, растекающихся по ее алебастровой груди, воспламенял его страсть и, в то же время, усмирял ее странным желанием защитить. Под холодной чопорностью и упрямой гордостью Пруденс скрывался редкой прелести цветок, хрупкий и нежный.
Она спрятала лицо в своих волосах.
— Пожалуйста. Я так стесняюсь.
— Чего? Совершенства?
Девушка решилась открыть глаза. Себастьян опустил их переплетенные руки, чтобы коснуться кремовой кожи между ее грудей. Даже следа не осталось от его насмешливости.
— Все стоящее, что я когда-либо имел, я украл. Ты — единственный дар, который мне преподнесли.
Он поднял ее ладони к своим губам. Пруденс шагнула от двери и растворилась в его объятиях, зная, что Себастьян никогда не забудет безумную чувственность ее обнаженного тела, прижимающегося к накрахмаленным складкам его одежды. Рот мужчины прильнул к ее губам с болезненной нежностью.
Себастьян не мог поверить в чудо того, что прижимал к себе податливое тело девушки. Слишком часто он мечтал об этом, чтобы принять как должное. Чувство вины перед ней несколько омрачало его радость, и Себастьян поспешил отогнать его. Пруденс пришла к нему на его условиях и не ставила своих.
Девушка захватила губами язык Себастьяна, приглашая его исследовать свой рот. Соски ее затвердели и приподнялись, и он ощутил приятную тяжесть в паху. Себастьян чувствовал свое возбуждение, жаждущее освобождения, жаждущее позволить его рукам и рту бродить по этому чудесному и щедрому телу. Но он пока не мог позволить себе этого удовольствия.
Пруденс погрузила руки в его волосы и прижала голову мужчины к себе, когда он наклонился и ласково взял в рот ее грудь. Его язык закружил по темному соску, и Себастьян почувствовал ее дрожь от этих прикосновений.
— Себастьян, пожалуйста. Я не могу даже думать.
Он опустился на колени перед ней, заполняя углубление ее пупка своим языком.
— Хоть раз в жизни, Пруденс, перестань думать.
Девушке ничего не оставалось, как подчиниться, когда его пальцы раздвинули шелковистые завитки между ног. Он пробормотал проклятие, больше похожее на молитву, и скользнул глубже, чтобы тщательно исследовать углубления и выпуклости ее медового лона. Пруденс распахнула рубашку мужчины и ухватилась за его плечи в отчаянной попытке сдержать стон наслаждения, рвущийся из горла. Прохладное полированное дерево, к которому она прижималась спиной и ягодицами, казалось частью какого-то иного, разумного мира. Инстинкт самосохранения нашептывал ей оттолкнуть Себастьяна, но его тихий голос был заглушен страстным зовом плоти, приказывающим ей довериться и открыться навстречу его искусным ласкам.
Она прерывисто задышала, когда его пальцы, смоченные горячим нектаром, неторопливо продвигались вперед, пока не отыскали упругий болезненный бутон, скрывающийся за бархатистыми лепестками. Колени подкосились от испытываемого ею наслаждения. Себастьян обхватил руками ее ягодицы и погрузился ртом в темный треугольник завитков с нежнейшим поцелуем.
Ее стыдливый вздох затерялся во вспышке нового, неведомого ощущения, когда Себастьян нежно, но решительно продвинул палец вглубь лона, лаская девушку изнутри. Тело Пруденс дрожало, мелкие капельки пота выступили на переносице.
Внезапно наслаждение сменилось некоторым дискомфортом, вызванным настойчивым движением его пальцев. Девушка разочарованно вздохнула, когда Себастьян, заметив гримасу боли на ее лице, убрал руку.
— О, Боже, Пруденс, ты так напряжена.
— Извини, Себастьян. — Ее голос был едва слышен. — Я не хотела.
Мужчина со стоном ликования обхватил девушку за ноги и приподнял, прижимаясь щекой к нежной коже ее живота. Пруденс обняла его за плечи. Он прошел через комнату, уложил ее на кровать и принялся снимать рубашку. Девушка потянула за угол атласное покрывало, чтобы прикрыть свою наготу.
— Моя нежная Пруденс, — сказал Себастьян, присоединяясь к ней на кровати и придавливая покрывало своим телом. — Я не упрекал тебя. — Он подыскивал слова, с трудом сдерживая присущую ему откровенность. — Восхитительное, никем не изведанное твое тело лишь служит доказательством того, какой высокой и бесценной привилегией ты меня награждаешь.
Он оперся на локоть и пробежал пальцами по гладкому плоскому животу.
Брови девушки сошлись, образуя морщинку на лбу.
— Как бы это сказал Ужасный Шотландский Разбойник Керкпатрик?
Медленная, чувственная улыбка Себастьяна заставила кровь Пруденс мчаться по венам с головокружительной скоростью. Он прижался ртом к ее уху.
— Что-нибудь скандальное вроде: «Ох, детка, ты и не представляешь, как глубоко я жажду войти в тебя».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105