Запах розмарина ударил в нос.
Фиолетовый шарф из тончайшего шелка на голове Элиссы отгонял серебристо-золотистый оттенок волос. Гладкая алебастровая шея подчеркивалась цветом шарфа, завязанным сзади по-крестьянски.
«Я бы запретил ей носить шелка и атлас на ранчо, – подумал Хантер раздраженно. – Для мужчины это сущий ад».
– Я займусь банками, – сказал Хантер. Элисса оказалась зажата между жаром печи и мощным туловищем Хантера.
– Нет, я могу…
– Не дури, – перебил Хантер. – Куда поставить банки?
– На стол. Спасибо.
Хантер поднял решетки с банками и опустил на длинный поцарапанный деревянный стол. Запотевшее стекло высыхало мгновенно.
Пенни и Элисса быстро заполнили банки зелеными стручками фасоли, добавили соль, воду и завинтили крышки. Обычно Элисса клала лук, чеснок и травы, но в этот раз консервирование происходило необычно.
Сегодня они консервировали все, что могли, не важно, созрели овощи или нет.
Если соль в саду растворится и доберется до корней растений, об урожае можно забыть. Овощи сгниют, если их быстро не собрать и не закатать в банки.
Пока Элисса и Пенни возились с крышками, Хантер удивил обеих, взявшись спокойно чистить самую мелкую картошку. Картошку крупнее – в погреб, вместе с крупным луком, морковью, турнепсом и тому подобным.
Элисса завинтила последнюю крышку и потянулась к еще одной решетке с банками. Но прежде чем она успела оторвать ее на дюйм, руки Хантера обвились вокруг нее и подхватили решетку. Она испуганно вскрикнула, но так тихо, что мог услышать только Хантер.
– Я возьму, – сказал он. – А ты еще подготовь фасоль.
Элисса тоже хотела бы выглядеть обыденно, как Хантер, но голос не слушался. Она чувствовала мужские сильные руки, и ее дыхание сбивалось, а ведь он просто помогал ей.
Потом Элисса обернулась и увидела живые, как ртуть, глаза Хантера, наполненные неистовым желанием. Это было так явно, как и сила его рук, в которые она была заключена, как в клетку.
– Я… Я не могу, – прошептала Элисса.
– Чего не можешь?
– Подготовить зеленую фасоль.
– Почему нет?
– Мы только что разделались с последней.
– А горох? – спросил Хантер. Элисса нервно облизала губы.
Хантер тут же прищурился, увидев язык и жилку, забившуюся на шее.
– Так, может, ты поднырнешь под мою руку и займешься горошком? – предложил Хантер.
– Горошком?
– Ну да, такими маленькими зелененькими штучками. Они сидят близко друг к другу. В маленьких зеленых стручках. Понимаешь?
Понимает ли она? Да Элисса была счастлива, что помнит хотя бы собственное имя. Все, о чем она могла думать, губы Хантера, вкус поцелуя. Сладость его дыхания.
– Если будешь меня дразнить, облизывая губы, – тихо проговорил Хантер, тяжело дыша, – клянусь, я повалю тебя на стол и дам то, чего ты просишь.
Кровь кинулась в лицо Элиссы, она поднырнула под его руку, отскочила к раковине и принялась чистить тыкву, ничего не видя перед собой. Большие пригоршни липкой мякоти из середины тяжело шлепнулись в дуршлаг. От этого шлепка он закачался на трех металлических ножках.
– Ты хочешь сохранить семена на следующий год? – спросила Пенни.
– Что?
– Семена тыквы.
– А, эти, – Элисса посмотрела на них, как будто они только что выросли в раковине. Кремового цвета, овальной формы семена говорили о зрелости тыквы.
– Прибери их, – сказала Элисса.
«Если следующий год будет».
На миг Элисса испугалась, что ненароком высказала свои сомнения вслух. Но Хантер молчал, и она облегченно вздохнула.
Элисса и Хантер поставили полную решетку банок в огромный котел, потом в соседний. Он подкинул дров в печку. После этого снова взялся за картошку, словно никогда не вдыхал аромат Элиссы и не чувствовал кипения огня в крови.
В кухню вошел Сонни. Он нес укроп и свеклу, зеленые хвосты свисали из рук.
– Мисс Элисса? – позвал он. Она вздохнула и слегка потерла спину. Но улыбнулась, повернувшись к Сонни.
– Входи, – сказала Элисса. – Положи укроп на стол, а свеклу в раковину.
Сонни медленно подошел к ней. Уставившись на шелковое платье и на мягкие пряди волос, выбившиеся из пучка, он наскочил на Хантера.
– Ой, извините, сэр.
Хантер взглянул на Сонни нетерпеливо и насмешливо.
– Все в порядке, – сказал Хантер, – но я бы попросил тебя об одолжении – слезь с моей ноги прямо сейчас.
Сонни посмотрел вниз, увидел, что стоит на большой ноге Хантера, и торопливо отскочил.
– Ой, простите. Правда.
Хантер вздохнул.
Сонни положил свеклу в раковину, а укроп на стол. Споткнулся несколько раз, не в силах оторвать глаз от Элиссы.
– А как огурцы? – спросила Элисса.
– Пока три бушеля, – энергично ответил Сонни. – Может, будет четыре. Но они все маленькие.
– Хорошо, – сказала Элисса. Она улыбнулась, как бы желая заглянуть в будущее. – Что ж, все любят соленые огурчики.
Сонни улыбнулся, будто ему выдали зарплату за месяц. Парень стоял и просто смотрел на Элиссу, а она занялась тыквой.
– Сонни, – окликнул Хантер.
Он подпрыгнул и выскочил из кухни с такой поспешностью, будто под ним загорелся пол.
Элисса вспарывала тыквы, собирала мякоть с семенами, пытаясь не думать о Хантере. И ей неплохо удавалось, пока он не подошел сзади и не встал у раковины. Быстро и сильно он стал расправляться с мякотью, укладывая ее вместе с семенами холмиками.
Уголком глаза Элисса наблюдала, как легко и умело он отделяет семена.
– У тебя здорово получается, – похвалила она.
– А что удивительного?
– Да у нас и так полно семян на следующий год. Зачем еще собирать? Что с ними делать?
– Не пропадать же добру, – пожал плечами Хантер. – Сгодятся для еды.
Элисса заморгала.
– Что, что? – Пенни повернулась к Хантеру с любопытством.
– В Техасе я попробовал пепитос. И очень полюбил.
– А что это? – Элисса недоверчиво свела брови.
– Соленые тыквенные семечки, – объяснил Хантер. – Мои ковбои их очень любили.
Элисса посмотрела на желтоватое месиво в раковине несколько иначе. Пожалуй, с интересом.
– Правда? – она посмотрела на Хантера. Он кивнул. Потом улыбнулся.
– Конечно, – добавил он. – Правда, перца и соли они кладут столько, что кастрюля может загореться без огня.
– А у нас есть перец, – сообщила Элисса.
– Я видел.
– Ты не собрал его?
– Ты не любишь перец? – спросила Пенни.
– Люблю.
Элисса посмотрела на Хантера, уловив смех в голосе. Он улыбался. Лицо стало мягче и такое красивое с этой белозубой улыбкой, что Элисса не могла отвести глаза.
– Так почему же ты его не собрал? – удивилась Пенни.
– Только одна пара перчаток, – он развел руками.
– А, да, этот сок, – нахмурилась Элисса. – Он обжигает, как пламя.
– Сильнее, чем дыхание дьявола, – согласился Хантер. – И чертовски жаль, что Микки выгнал мексиканцев-ковбоев, а братья Эрреро очень заняты на огороде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Фиолетовый шарф из тончайшего шелка на голове Элиссы отгонял серебристо-золотистый оттенок волос. Гладкая алебастровая шея подчеркивалась цветом шарфа, завязанным сзади по-крестьянски.
«Я бы запретил ей носить шелка и атлас на ранчо, – подумал Хантер раздраженно. – Для мужчины это сущий ад».
– Я займусь банками, – сказал Хантер. Элисса оказалась зажата между жаром печи и мощным туловищем Хантера.
– Нет, я могу…
– Не дури, – перебил Хантер. – Куда поставить банки?
– На стол. Спасибо.
Хантер поднял решетки с банками и опустил на длинный поцарапанный деревянный стол. Запотевшее стекло высыхало мгновенно.
Пенни и Элисса быстро заполнили банки зелеными стручками фасоли, добавили соль, воду и завинтили крышки. Обычно Элисса клала лук, чеснок и травы, но в этот раз консервирование происходило необычно.
Сегодня они консервировали все, что могли, не важно, созрели овощи или нет.
Если соль в саду растворится и доберется до корней растений, об урожае можно забыть. Овощи сгниют, если их быстро не собрать и не закатать в банки.
Пока Элисса и Пенни возились с крышками, Хантер удивил обеих, взявшись спокойно чистить самую мелкую картошку. Картошку крупнее – в погреб, вместе с крупным луком, морковью, турнепсом и тому подобным.
Элисса завинтила последнюю крышку и потянулась к еще одной решетке с банками. Но прежде чем она успела оторвать ее на дюйм, руки Хантера обвились вокруг нее и подхватили решетку. Она испуганно вскрикнула, но так тихо, что мог услышать только Хантер.
– Я возьму, – сказал он. – А ты еще подготовь фасоль.
Элисса тоже хотела бы выглядеть обыденно, как Хантер, но голос не слушался. Она чувствовала мужские сильные руки, и ее дыхание сбивалось, а ведь он просто помогал ей.
Потом Элисса обернулась и увидела живые, как ртуть, глаза Хантера, наполненные неистовым желанием. Это было так явно, как и сила его рук, в которые она была заключена, как в клетку.
– Я… Я не могу, – прошептала Элисса.
– Чего не можешь?
– Подготовить зеленую фасоль.
– Почему нет?
– Мы только что разделались с последней.
– А горох? – спросил Хантер. Элисса нервно облизала губы.
Хантер тут же прищурился, увидев язык и жилку, забившуюся на шее.
– Так, может, ты поднырнешь под мою руку и займешься горошком? – предложил Хантер.
– Горошком?
– Ну да, такими маленькими зелененькими штучками. Они сидят близко друг к другу. В маленьких зеленых стручках. Понимаешь?
Понимает ли она? Да Элисса была счастлива, что помнит хотя бы собственное имя. Все, о чем она могла думать, губы Хантера, вкус поцелуя. Сладость его дыхания.
– Если будешь меня дразнить, облизывая губы, – тихо проговорил Хантер, тяжело дыша, – клянусь, я повалю тебя на стол и дам то, чего ты просишь.
Кровь кинулась в лицо Элиссы, она поднырнула под его руку, отскочила к раковине и принялась чистить тыкву, ничего не видя перед собой. Большие пригоршни липкой мякоти из середины тяжело шлепнулись в дуршлаг. От этого шлепка он закачался на трех металлических ножках.
– Ты хочешь сохранить семена на следующий год? – спросила Пенни.
– Что?
– Семена тыквы.
– А, эти, – Элисса посмотрела на них, как будто они только что выросли в раковине. Кремового цвета, овальной формы семена говорили о зрелости тыквы.
– Прибери их, – сказала Элисса.
«Если следующий год будет».
На миг Элисса испугалась, что ненароком высказала свои сомнения вслух. Но Хантер молчал, и она облегченно вздохнула.
Элисса и Хантер поставили полную решетку банок в огромный котел, потом в соседний. Он подкинул дров в печку. После этого снова взялся за картошку, словно никогда не вдыхал аромат Элиссы и не чувствовал кипения огня в крови.
В кухню вошел Сонни. Он нес укроп и свеклу, зеленые хвосты свисали из рук.
– Мисс Элисса? – позвал он. Она вздохнула и слегка потерла спину. Но улыбнулась, повернувшись к Сонни.
– Входи, – сказала Элисса. – Положи укроп на стол, а свеклу в раковину.
Сонни медленно подошел к ней. Уставившись на шелковое платье и на мягкие пряди волос, выбившиеся из пучка, он наскочил на Хантера.
– Ой, извините, сэр.
Хантер взглянул на Сонни нетерпеливо и насмешливо.
– Все в порядке, – сказал Хантер, – но я бы попросил тебя об одолжении – слезь с моей ноги прямо сейчас.
Сонни посмотрел вниз, увидел, что стоит на большой ноге Хантера, и торопливо отскочил.
– Ой, простите. Правда.
Хантер вздохнул.
Сонни положил свеклу в раковину, а укроп на стол. Споткнулся несколько раз, не в силах оторвать глаз от Элиссы.
– А как огурцы? – спросила Элисса.
– Пока три бушеля, – энергично ответил Сонни. – Может, будет четыре. Но они все маленькие.
– Хорошо, – сказала Элисса. Она улыбнулась, как бы желая заглянуть в будущее. – Что ж, все любят соленые огурчики.
Сонни улыбнулся, будто ему выдали зарплату за месяц. Парень стоял и просто смотрел на Элиссу, а она занялась тыквой.
– Сонни, – окликнул Хантер.
Он подпрыгнул и выскочил из кухни с такой поспешностью, будто под ним загорелся пол.
Элисса вспарывала тыквы, собирала мякоть с семенами, пытаясь не думать о Хантере. И ей неплохо удавалось, пока он не подошел сзади и не встал у раковины. Быстро и сильно он стал расправляться с мякотью, укладывая ее вместе с семенами холмиками.
Уголком глаза Элисса наблюдала, как легко и умело он отделяет семена.
– У тебя здорово получается, – похвалила она.
– А что удивительного?
– Да у нас и так полно семян на следующий год. Зачем еще собирать? Что с ними делать?
– Не пропадать же добру, – пожал плечами Хантер. – Сгодятся для еды.
Элисса заморгала.
– Что, что? – Пенни повернулась к Хантеру с любопытством.
– В Техасе я попробовал пепитос. И очень полюбил.
– А что это? – Элисса недоверчиво свела брови.
– Соленые тыквенные семечки, – объяснил Хантер. – Мои ковбои их очень любили.
Элисса посмотрела на желтоватое месиво в раковине несколько иначе. Пожалуй, с интересом.
– Правда? – она посмотрела на Хантера. Он кивнул. Потом улыбнулся.
– Конечно, – добавил он. – Правда, перца и соли они кладут столько, что кастрюля может загореться без огня.
– А у нас есть перец, – сообщила Элисса.
– Я видел.
– Ты не собрал его?
– Ты не любишь перец? – спросила Пенни.
– Люблю.
Элисса посмотрела на Хантера, уловив смех в голосе. Он улыбался. Лицо стало мягче и такое красивое с этой белозубой улыбкой, что Элисса не могла отвести глаза.
– Так почему же ты его не собрал? – удивилась Пенни.
– Только одна пара перчаток, – он развел руками.
– А, да, этот сок, – нахмурилась Элисса. – Он обжигает, как пламя.
– Сильнее, чем дыхание дьявола, – согласился Хантер. – И чертовски жаль, что Микки выгнал мексиканцев-ковбоев, а братья Эрреро очень заняты на огороде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79