Если бы сейчас хоть кто-то из этой гигантской толпы попытался поднять голос против доброго короля Карла, его немедленно вздернули бы на ближайшем дереве. Во всех церквах звонили в колокола; люди расстилали на мостовой ковры; девушки и женщины, высовываясь из окон, забрасывали проезжавшего короля цветами. Трубили трубы, играла музыка, на ветру развевались знамена. Никогда народ столь наглядно не демонстрировал монарху свою верность, а поскольку он вернулся домой, не пролив ни единой капли крови, чтобы занять по праву принадлежащий ему трон, его любили еще больше.
Народ танцевал. Народ черпал вино, бившее из фонтанов. К ночи некоторые напьются и, возможно, подерутся, но сейчас вокруг царило счастье.
Как все это было волнующе! Меня тоже захватила общая эйфория, и, проезжая по лондонским улицам, я ощущала, что начинается новая жизнь.
В этот момент я заметила в толпе Харриет. Она ехала рядом с сэром Джеймсом Джилли и определенно была самой привлекательной женщиной из всех. Одета она была в синий бархат, на шляпе развевалось длинное перо. Она казалась радостной, довольной, и я вдруг ощутила вспышку гнева, вспомнив о том, с какой легкостью она бросила своего ребенка.
Я попыталась развернуть лошадь и пробраться к ней, но чья-то рука удержала поводья.
Это была рука Карлтона.
— Вы не доберетесь до нее, — сказал он. — И не советую пытаться это сделать. Невестка лорда Эверсли не должна открыто показываться рядом со шлюхами.
Я почувствовала, что мои щеки запылали.
— Как… как вы смеете говорить так о…
— Ax, добрая, верная Арабелла, — прошептал он, — милая, славная простушка Арабелла! Эта женщина вам не друг. И прекратите считать ее своей подругой.
— Откуда вам знать, кто является моим другом, а кто нет?
Он приблизил ко мне свое лицо, выражающее насмешку.
— Я знаю очень многое, — сказал он. — Я не вчера родился.
— Так же, как и я.
— Кто знает, сколько времени прошло со вчерашнего дня?
Я перестала обращать на него внимание, продолжая смотреть на Харриет.
— Надо бы отослать ей ее ублюдка, — сказал он. — Почему вы должны нести ответственность за ее ошибки?
Разворачивая лошадь в сторону от него, я услышала, как он негромко рассмеялся.
— Спокойно! — шепнул он. — В такой-то день! Конечно, очень может быть, что ваша добрая подруга Харриет вскоре явится и будет умолять принять ее в дом. Всем хорошо известно, что Джеймс Джилли не держится подолгу за одну и ту же юбку. Он действительно хороший муж и выполняет свой долг перед женой. Теперь, вернувшись сюда, он будет содержать ее со всеми удобствами в Шропшире вместе с продолжающей расти семьей. Кстати, это доказывает, что он наносит ей визиты тогда, когда считает нужным. Если бы она сейчас находилась в Лондоне, то ехала бы рядом с ним. Он никогда не считает своих женщин чем-то большим, чем они есть на самом деле.
— Похоже, — жестко сказала я, — он просто циник.
— То же самое можно сказать о многих из нас. И как, моя милая, добрая Арабелла, вы собираетесь приспособиться к этому грешному обществу?
— Я не сомневаюсь, что существуют достойные люди даже…
— Даже в Лондоне времен Реставрации, — закончил он. — Возможно, и так. Ну что ж, будет интересно посмотреть…
— На что посмотреть?
— Как вам понравится новая жизнь. Поехали. У вас слишком сердитый вид. Люди уже обращают на нас внимание. Сегодня неподходящий день для ссор. Вы должны улыбаться. Все изменилось. Вы обязаны верить в то, что теперь, когда король дома, Англия стала раем.
— А вы в это верите?
— Не более чем вы.
— Что это он там рассказывает? — спросила Барбари. — Не верьте ему. Он известный обманщик.
— И это говорит моя верная жена! — сказал Карл-тон, поднимая глаза к небесам.
Мне было очень не по себе в их обществе. Я не могла не думать о том, что Карлтон сказал про Харриет и ее возлюбленного. И я испытывала некоторое удовлетворение, предвкушая момент, когда она обратится ко мне с просьбой об убежище.
Я представляла себе возникающие в связи с этим проблемы. В Эверсли-корте дела будут обстоять совсем по-иному, чем в Конгриве. Эти мысли не оставляли меня и во время банкета в честь короля, поскольку, принадлежа одновременно к двум лояльным семействам, я, естественно, была в числе приглашенных.
Я слушала короля. Он даже подарил мне свою необычайно привлекательную улыбку. Он был из тех, кого скорее любят женщины, чем мужчины.
Я слышала, как он сказал своим мелодичным голосом , который составлял не последнюю из граней его обаяния:
— Безусловно, было ошибкой то, что я не явился сюда раньше. За сегодняшний день мне не довелось встретить ни одного человека, который не утверждал бы, что всегда мечтал о моем возвращении.
Эти слова были произнесены сардонически, и на губах Карла заиграла циничная улыбка. Я подумала, что этот человек защищен от всевозможных льстецов и что, хотя ему понравилось внешнее выражение единства и верности народа, он сомневается в глубине этих чувств. Он способен проникать взглядом под блестящую поверхность.
Там, в банкетном зале, я думала о Харриет и о том, какое будущее ждет всех нас.
После завершения торжественных церемоний я вернулась в Эверсли-корт вместе с Матильдой, со своим свекром, Карлоттой и Карлтоном. Барбари с нами не поехала. Эти дни были волнующими, но утомительными. А кроме того, мне пришлось на несколько дней разлучиться с сыном. Тем не менее он постоянно был со мной в моих мыслях. Матильда снисходительно посмеивалась надо мной:
— Неужели ты действительно думаешь, что никто другой, кроме тебя, не способен присмотреть за ним?
Не только беспокойство за сына заставляло меня желать побыстрее вернуться домой. Возможно, это было как-то связано с тем, что я увидела Харриет. Она сидела на лошади, великолепная, блестящая, с сияющим лицом. Я понимала, что в этом было кое-что наигранное, ведь мне все-таки удалось проникнуть в некоторые из ее секретов. Но от этого она не выглядела менее красивой. Дело не в том, как достигается красота, а в том, что она есть. Эта легкость, эта вера в будущее — сколько они могут длиться? Я вспомнила циничный комментарий Карлтона: «Джеймс Джилли не держится подолгу за одну юбку».
Мне было неприятно думать о том, что Харриет находится в такой ситуации. Но в то же время я ощущала, что и она, и Барбари относятся ко мне с некоторой снисходительностью. Они могли заводить любовников, когда им вздумается. Пусть так, но неужели меня можно презирать за то, что я не хочу поступать подобным же образом? И все-таки я была уверена, что они меня презирают.
Я решила, что мне следует выкинуть их из головы, и лучший способ сделать это — посвятить себя домашним делам в новом доме. А дел в Эверсли-корте было более чем достаточно. Из укрытий извлекались спрятанные сокровища и занимали свои законные места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Народ танцевал. Народ черпал вино, бившее из фонтанов. К ночи некоторые напьются и, возможно, подерутся, но сейчас вокруг царило счастье.
Как все это было волнующе! Меня тоже захватила общая эйфория, и, проезжая по лондонским улицам, я ощущала, что начинается новая жизнь.
В этот момент я заметила в толпе Харриет. Она ехала рядом с сэром Джеймсом Джилли и определенно была самой привлекательной женщиной из всех. Одета она была в синий бархат, на шляпе развевалось длинное перо. Она казалась радостной, довольной, и я вдруг ощутила вспышку гнева, вспомнив о том, с какой легкостью она бросила своего ребенка.
Я попыталась развернуть лошадь и пробраться к ней, но чья-то рука удержала поводья.
Это была рука Карлтона.
— Вы не доберетесь до нее, — сказал он. — И не советую пытаться это сделать. Невестка лорда Эверсли не должна открыто показываться рядом со шлюхами.
Я почувствовала, что мои щеки запылали.
— Как… как вы смеете говорить так о…
— Ax, добрая, верная Арабелла, — прошептал он, — милая, славная простушка Арабелла! Эта женщина вам не друг. И прекратите считать ее своей подругой.
— Откуда вам знать, кто является моим другом, а кто нет?
Он приблизил ко мне свое лицо, выражающее насмешку.
— Я знаю очень многое, — сказал он. — Я не вчера родился.
— Так же, как и я.
— Кто знает, сколько времени прошло со вчерашнего дня?
Я перестала обращать на него внимание, продолжая смотреть на Харриет.
— Надо бы отослать ей ее ублюдка, — сказал он. — Почему вы должны нести ответственность за ее ошибки?
Разворачивая лошадь в сторону от него, я услышала, как он негромко рассмеялся.
— Спокойно! — шепнул он. — В такой-то день! Конечно, очень может быть, что ваша добрая подруга Харриет вскоре явится и будет умолять принять ее в дом. Всем хорошо известно, что Джеймс Джилли не держится подолгу за одну и ту же юбку. Он действительно хороший муж и выполняет свой долг перед женой. Теперь, вернувшись сюда, он будет содержать ее со всеми удобствами в Шропшире вместе с продолжающей расти семьей. Кстати, это доказывает, что он наносит ей визиты тогда, когда считает нужным. Если бы она сейчас находилась в Лондоне, то ехала бы рядом с ним. Он никогда не считает своих женщин чем-то большим, чем они есть на самом деле.
— Похоже, — жестко сказала я, — он просто циник.
— То же самое можно сказать о многих из нас. И как, моя милая, добрая Арабелла, вы собираетесь приспособиться к этому грешному обществу?
— Я не сомневаюсь, что существуют достойные люди даже…
— Даже в Лондоне времен Реставрации, — закончил он. — Возможно, и так. Ну что ж, будет интересно посмотреть…
— На что посмотреть?
— Как вам понравится новая жизнь. Поехали. У вас слишком сердитый вид. Люди уже обращают на нас внимание. Сегодня неподходящий день для ссор. Вы должны улыбаться. Все изменилось. Вы обязаны верить в то, что теперь, когда король дома, Англия стала раем.
— А вы в это верите?
— Не более чем вы.
— Что это он там рассказывает? — спросила Барбари. — Не верьте ему. Он известный обманщик.
— И это говорит моя верная жена! — сказал Карл-тон, поднимая глаза к небесам.
Мне было очень не по себе в их обществе. Я не могла не думать о том, что Карлтон сказал про Харриет и ее возлюбленного. И я испытывала некоторое удовлетворение, предвкушая момент, когда она обратится ко мне с просьбой об убежище.
Я представляла себе возникающие в связи с этим проблемы. В Эверсли-корте дела будут обстоять совсем по-иному, чем в Конгриве. Эти мысли не оставляли меня и во время банкета в честь короля, поскольку, принадлежа одновременно к двум лояльным семействам, я, естественно, была в числе приглашенных.
Я слушала короля. Он даже подарил мне свою необычайно привлекательную улыбку. Он был из тех, кого скорее любят женщины, чем мужчины.
Я слышала, как он сказал своим мелодичным голосом , который составлял не последнюю из граней его обаяния:
— Безусловно, было ошибкой то, что я не явился сюда раньше. За сегодняшний день мне не довелось встретить ни одного человека, который не утверждал бы, что всегда мечтал о моем возвращении.
Эти слова были произнесены сардонически, и на губах Карла заиграла циничная улыбка. Я подумала, что этот человек защищен от всевозможных льстецов и что, хотя ему понравилось внешнее выражение единства и верности народа, он сомневается в глубине этих чувств. Он способен проникать взглядом под блестящую поверхность.
Там, в банкетном зале, я думала о Харриет и о том, какое будущее ждет всех нас.
После завершения торжественных церемоний я вернулась в Эверсли-корт вместе с Матильдой, со своим свекром, Карлоттой и Карлтоном. Барбари с нами не поехала. Эти дни были волнующими, но утомительными. А кроме того, мне пришлось на несколько дней разлучиться с сыном. Тем не менее он постоянно был со мной в моих мыслях. Матильда снисходительно посмеивалась надо мной:
— Неужели ты действительно думаешь, что никто другой, кроме тебя, не способен присмотреть за ним?
Не только беспокойство за сына заставляло меня желать побыстрее вернуться домой. Возможно, это было как-то связано с тем, что я увидела Харриет. Она сидела на лошади, великолепная, блестящая, с сияющим лицом. Я понимала, что в этом было кое-что наигранное, ведь мне все-таки удалось проникнуть в некоторые из ее секретов. Но от этого она не выглядела менее красивой. Дело не в том, как достигается красота, а в том, что она есть. Эта легкость, эта вера в будущее — сколько они могут длиться? Я вспомнила циничный комментарий Карлтона: «Джеймс Джилли не держится подолгу за одну юбку».
Мне было неприятно думать о том, что Харриет находится в такой ситуации. Но в то же время я ощущала, что и она, и Барбари относятся ко мне с некоторой снисходительностью. Они могли заводить любовников, когда им вздумается. Пусть так, но неужели меня можно презирать за то, что я не хочу поступать подобным же образом? И все-таки я была уверена, что они меня презирают.
Я решила, что мне следует выкинуть их из головы, и лучший способ сделать это — посвятить себя домашним делам в новом доме. А дел в Эверсли-корте было более чем достаточно. Из укрытий извлекались спрятанные сокровища и занимали свои законные места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102