ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Он крепко обнимал меня, и я чувствовала, что теряю над собой контроль. Я вновь была тем самым ребенком. Дикон был моим любимым. Я была создана для него.
Я перестала сопротивляться и услышала его торжествующий смех.
— Нет… — лепетала я, — Нет…
Но мой протест этим и ограничивался. Дикон знал, что победа близка.
Но… тут я услышала какое-то движение, что-то вроде звука шагов наверху — и это немедленно вернуло меня к реальности.
— Здесь кто-то есть… в доме.
— Нет, — сказал Дикон.
— Слушай.
Звук повторился. Это был явно шум шагов.
— Пойдем, узнаем, кто это, — произнес Дикон. Он быстро пошел вдоль галереи, а потом вверх по лестнице. Я последовала за ним.
Мы оказались в коридоре, по обеим сторонам которого шли двери. Дикон открыл одну из них. Я вошла за ним в комнату. Здесь никого не было. Мы прошли в другую комнату. В ней стояла кое-какая мебель, и понадобилось некоторое время, чтобы удостовериться, что там никто не прячется. Именно в тот момент, когда Дикон отдернул рваный парчовый полог над кроватью, мы снова услышали эти звуки. На этот раз они доносились снизу. В доме на самом деле кто-то был, и этот кто-то сумел обмануть нас и сейчас выбирался через то самое окно, через которое мы попали в дом.
Мы опрометью бросились вниз, перелезли через окно и оказались в зарослях кустов. Я испытывала огромную благодарность таинственному посетителю, спасшему меня от Дикона и от самой себя.
Домой мы возвращались молча. Дикон был явно расстроен, но отнюдь не обескуражен. Я понимала, что он не отказался от попыток осуществить свои намерения в будущем. Я же ощущала радостное волнение. Никогда, пообещала я себе.
Нечто, находившееся в доме, спасло меня. Это звучало, как человеческие шаги, но мне казалось, что это было привидение из прошлого, возможно, моя прабабушка Карлотта. Когда-то она посещала этот дом и одно время даже была его владелицей.
В конце концов я почти убедила себя, что меня спасла именно Карлотта, вернувшаяся из потустороннего мира. Уже по этому выводу можно судить о том, в каком состоянии я была. Я всегда считала себя практичной женщиной. Французы вообще пользуются славой людей практичных, а я ведь наполовину была француженкой. И все же временами у меня появлялось такое чувство, что с тех пор, как я приехала в Англию, меня опутала паутина, из которой, может быть, мне так и не удастся вырваться. Конечно, это было абсурдным чувством, но следовало во всяком случае признать его наличие.
У меня складывалось впечатление, что за мной следят. Если я, возвращаясь в дом, бросала взгляд на окна Гризельды, то улавливала там какое-то быстрое движение. Казалось, кто-то следит за мной, но старается отпрянуть от окна, чтобы остаться незамеченным.
Я могла отнести это на счет любопытства старухи, поскольку, по словам Сабрины, она была не в своем уме, но этим дело не ограничивалось. Временами мне казалось, что за мной наблюдают из галереи, коридоров, иногда я даже бросалась в ту сторону, откуда, по моему мнению, за мной наблюдали, но там никого не оказывалось. Уж во всяком случае старуха не была настолько проворна, чтобы делать вылазки в Эндерби и лазать в окна.
Со времени нашего приезда здоровье бабушки значительно улучшилось, и мать снова начала говорить о возвращении домой. Сабрина и бабушка огорчились.
— Так чудесно было снова увидеть вас, — сказала Сабрина. — Эта встреча много значит для всех нас. И Дикон, благодаря вам, побыл с нами. Уж давно он не задерживался в Эверсли на такой долгий срок.
Я сказала, что наши с мамой мужья будут за нас волноваться, а мать добавила, что мы получили разрешение на поездку лишь при условии, что она будет непродолжительной.
Я решила, что до отъезда мне необходимо повидаться с Гризельдой, и в один прекрасный день отправилась в ту часть замка, где, как я знала, были расположены ее комнаты.
Здесь было очень тихо, и, пока я поднималась по короткой прямой лестнице и шла по коридору, мне никто не встретился. Я прикинула, где должна находиться комната, из окна которой за мной время от времени наблюдали.
Подойдя к двери, я постучала. Ответа не было, я подошла к следующей двери и снова постучала.
Ответа не было и теперь, но я чувствовала, что за дверью кто-то есть.
— Простите, можно войти? — спросила я.
Дверь резко распахнулась. Передо мной стояла старуха. Седые волосы выбивались из-под чепца, бледное лицо и глубоко посаженные глаза с огромными белками создавали впечатление, что их обладательница постоянно чем-то изумлена. Она была в платье из муслина в узорах с высоким воротником и узкой талией и казалась очень хрупкой.
— Вас зовут Гризельда? — спросила я.
— Что вам от меня надо?
— Я хочу познакомиться с вами. Скоро я уезжаю и перед отъездом решила навестить всех, кто живет в этом доме.
— Я знаю, кто вы, — произнесла она таким тоном, словно это знание не доставляло ей особого удовольствия.
— Я мадам де Турвиль. Когда-то я жила здесь.
— Да, — сказала она, — до того, как сюда приехала моя госпожа. Тогда вы жили здесь.
— Нельзя ли мне войти и немного побеседовать с вами?
Довольно неуклюже она отступила назад, и я вошла в комнату. Я была изумлена, увидев Джонатана, встающего из кресла мне навстречу.
— Здравствуйте, — произнес он.
— Джонатан! — воскликнула я.
— Джонатан хороший мальчик, — проговорила Гризельда, потом повернулась к нему:
— Мадам де Турвиль считает, что ей нужно со всеми познакомиться, поэтому она зашла ко мне.
— Да, — ответил Джонатан. — Я могу идти?
— Да, иди, — согласилась она. — Приходи ко мне завтра.
Она обняла его и нежно поцеловала. Он попытался освободиться от ее объятий, бросив на меня смущенный взгляд, словно извиняясь за то, что его насильно вовлекли в столь демонстративное излияние чувств.
Когда Джонатан вышел, Гризельда сказала:
— Он хороший мальчик. Он ухаживает за мной и помогает мне.
— Вы никогда не расставались с этой семьей, — сказала я.
— Я была нянькой. Я приехала со своей госпожой. Господи, лучше бы мы этого никогда не делали.
— Вы имеете в виду леди Изабел?
— Его жену. Мать юного Джонатана.
— И Дэвида, — добавила я.
Она промолчала, но поджала губы. Ее глаза, казалось, стали еще больше и производили впечатление совсем диких.
— Я видела вас, — произнесла она тоном обвинения. — видела вас… с ним.
Я бросила взгляд в сторону окна.
— Думаю, это вас я видела здесь… время от времени.
— Я знаю, что происходит, — сказала она.
— О, неужели?
— С ним, — добавила она.
— О…
— Я никогда не прощу его. Знаете, он убил ее.
— Убил! Кто кого убил?
— Он убил. Хозяин. Он убил мою девочку, мой маленький цветочек.
Ее глаза наполнились слезами, рот искривился, она сжала руки и показалась мне совсем безумной.
Я мягко произнесла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92