Мысли некоторых людей так же отвратительны, как они сами, и читать их нет никакого удовольствия. И потом, при этом портится их мозг. Нет пытки лучше и удобнее.
Инос содрогнулась, и Раша издала смешок. Затем, взглянув в восточное окно, нахмурилась.
– Он опаздывает!
Она позабыла про свою иллюзию юности. Ни одна женщина ее возраста, а тем более девушка, не могла излучать такую уверенность. В Кинвзйле Инос встречалась с изумительными красавицами, настолько хорошо воспитанными и чопорными, что они едва осмеливались дышать, но ни одна из них не была столь уверенной в себе, как эта воплощенная невинность. И потом, она осмелилась осуждать волшебника, ни больше ни меньше.
Вино и вправду было великолепным. Инос с благодарностью ощущала, как внутри ее разливается тепло. Несмотря на яркий блеск купола над головой, в Араккаране уже наступила ночь, и легкий ветер холодил Инос руки и плечи.
– Прошло уже почти три недели с тех пор, как умер твой отец.
Инос посерьезнела.
– Да, ваше величество.
– Три недели с тех пор, как он передал тебе свое слово силы.
Главное – не забывать об удрученном виде.
– По-моему, он мне ничего не передавал, ваше величество. Кажется, он пытался, но был слишком болен и слаб. Да, он что-то произнес, но это был какой-то бред.
Раша задумчиво оглядывала ее.
– Все слова силы похожи на бред. Никому не известно, из какого языка они взяты и что означают – если у них вообще есть значение. Если ты слышала это слово, то должна запомнить его. Ты можешь припомнить это слово?
– Нет, ваше величество, не могу. Пожалуй, разве что отдельные слоги – например, длинное «у-у-у» в конце.
Что, если Раша потребует слово силы, а Инос не сможет ответить ей? Или если это сделает волшебник? Что же тогда – раскаленные крючья или расплавленные мозги? Пальцы Инос сжались вокруг бокала, девушка вновь напомнила себе, что она королева и должна участвовать в политических играх с истинно королевским самообладанием.
Теперь она удостоилась еще более длительного осмотра.
– Каждый на что-нибудь годится.
– Прошу прошения? – вежливо и недоуменно произнесла Инос.
– У каждого есть какой-нибудь талант. Гулт знал, о чем думают рыбы.
Инос присмотрелась, желая понять, не шутит ли колдунья.
– Вы сказали «о чем думают рыбы», ваше величество?
– Когда мне исполнилось двенадцать лет, родители задолжали много денег старику по имени Гулт. В уплату части долга он взял меня.
– Да, Кэйд упоминала об этом. Как прискорбно!
Возможно, в Кэйд и впрямь не было ничего дурного, но Инос с неловкостью сознавала, что сама она еще не достигла такого совершенства.
– Гулт знал слово силы. Но от природы ему достался талант рыбака. Даже без слова он добился бы успеха, а благодаря слову превратился в гения. Он всегда знал, где следует ставить сети, где в этот день будет хороший улов. Если бы у него были хорошие мозги, он мог бы разбогатеть. Но ума ему не досталось. И даже при этом он был не самым нищим в деревне.
– Не самым нищим? Вы шутите, ваше величество?
– Я хотела сказать, что у него было два одеяла и крыша только его дома из всей деревни не протекала. Он показал мне, что я должна делать, чтобы угодить ему – это гораздо лучше, чем побои.
– Но, пожалуй, не намного лучше? Особенно в таком возрасте.
– Нет, гораздо лучше. Очевидно, тебя никогда как следует не били. А у меня оказался врожденный талант.
Талант к чему? К побоям? Наверняка нет! Инос пожелала, чтобы волшебник прибыл как можно скорее и прервал этот опасный разговор.
– Какой талант?
Губы королевы Раши скривились с пренебрежением и сарказмом.
– Талант угождать мужчинам, как назвала бы это твоя тетя. Гулт был старым и немощным. И еще алчным – как только понял, что обрел во мне. Он передал мне свое слово силы!
Инос ничего не понимала и предпочитала не понимать.
– Да, он поделился со мной. Прошептал слово мне на ухо однажды холодным, сырым рассветом. Мой талант угождать мужчинам усилился. Но Гулт был болен. Я думала, слово поможет ему выжить. Он ослабил его силу, поделившись со мной, понимаешь? А потом переусердствовал.
– Как это?
– Устал до изнеможения, наслаждаясь мною.
– Вот как?..
– Так в четырнадцать лет я осталась вдовой, но зато умела угождать мужчинам. После смерти Гулта мой талант стал еще сильнее. И при этом оказался опасным!
– Почему это? – рассеянно спросила Инос, вдруг вспомнив про Азака. Неужели знатным мужчинам нужно больше внимания, чем беднякам?
– Из-за детей.
– Да?
– Каков же твой природный дар, Инос?
– Разумеется, не способности к политике. Возможно, умение ездить верхом и охотиться…
– Нет, – решительно возразила колдунья. – В первый День, укрощая Злодея, ты не применяла волшебства. Я видела это. Ты отлично ездишь верхом, но только как простой смертный.
Потрясенная Инос промолчала. Раша пристально и мрачно вглядывалась в ее глаза.
– Тебе кажется, что у тебя нет никаких способностей, верно? Ты наверняка ничего не скрываешь. Ты просто не знаешь ответа. Время от времени я наблюдала за тобой, но так ничего и не узнала!
– Может ли у меня быть талант обычной женщины? Раша хрипло рассмеялась и глотнула вина.
– По-моему, такого не бывает. Подождем, а там будет видно. Возможно, когда-нибудь ты обнаружишь, что ты величайшая в мире чревовещательница или художница… но, говоря, что не помнишь сказанного отцом, ты солгала.
Инос попыталась возразить, но колдунья подняла руку, останавливая ее.
– Это только увеличивает твою ценность. Давай поговорим о более приятных вещах.
Ошеломленная этим мимолетным упоминанием о ценности, Инос лихорадочно принялась подыскивать подходящую тему. Может, Раша не слишком опасна, когда рядом нет мужчин и разговор ведется о совсем других делах. Сколько людей удостаивались откровенной беседы с настоящей колдуньей?
Несомненно, надо разузнать у нее о волшебстве.
– Как же вы узнали остальные слова, ваше величество?
– От мужчин! – Султанша скривилась, но посмотрела при этом не на Инос, а на коврик. – Говорят, слово приносит удачу, и, по-моему, со мной бывало именно так – изредка вдовам живется нелегко, но теперь у меня есть целый дворец.
Она подняла глаза.
– Нет, меня взяли сюда не для принца. Нищая вдова недостойна такой чести!
Инос почувствовала, как краснеет, и заметила, что колдунья слегка усмехнулась.
– Я развлекала знатных гостей. О, это было нетрудно. Но одно слово не избавляет от старости. В двадцать два года меня выгнали отсюда. В шестьдесят лет я была одной из самых дешевых шлюх в араккаранском порту. А ниже этого падать некуда.
Выдержка, приобретенная в Кинвэйле, подвела Инос – она не знала, что сказать. Она даже не могла представить себе такую жизнь, и потому любое сочувствие с ее стороны показалось бы фальшивым, как улыбки принца Кара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Инос содрогнулась, и Раша издала смешок. Затем, взглянув в восточное окно, нахмурилась.
– Он опаздывает!
Она позабыла про свою иллюзию юности. Ни одна женщина ее возраста, а тем более девушка, не могла излучать такую уверенность. В Кинвзйле Инос встречалась с изумительными красавицами, настолько хорошо воспитанными и чопорными, что они едва осмеливались дышать, но ни одна из них не была столь уверенной в себе, как эта воплощенная невинность. И потом, она осмелилась осуждать волшебника, ни больше ни меньше.
Вино и вправду было великолепным. Инос с благодарностью ощущала, как внутри ее разливается тепло. Несмотря на яркий блеск купола над головой, в Араккаране уже наступила ночь, и легкий ветер холодил Инос руки и плечи.
– Прошло уже почти три недели с тех пор, как умер твой отец.
Инос посерьезнела.
– Да, ваше величество.
– Три недели с тех пор, как он передал тебе свое слово силы.
Главное – не забывать об удрученном виде.
– По-моему, он мне ничего не передавал, ваше величество. Кажется, он пытался, но был слишком болен и слаб. Да, он что-то произнес, но это был какой-то бред.
Раша задумчиво оглядывала ее.
– Все слова силы похожи на бред. Никому не известно, из какого языка они взяты и что означают – если у них вообще есть значение. Если ты слышала это слово, то должна запомнить его. Ты можешь припомнить это слово?
– Нет, ваше величество, не могу. Пожалуй, разве что отдельные слоги – например, длинное «у-у-у» в конце.
Что, если Раша потребует слово силы, а Инос не сможет ответить ей? Или если это сделает волшебник? Что же тогда – раскаленные крючья или расплавленные мозги? Пальцы Инос сжались вокруг бокала, девушка вновь напомнила себе, что она королева и должна участвовать в политических играх с истинно королевским самообладанием.
Теперь она удостоилась еще более длительного осмотра.
– Каждый на что-нибудь годится.
– Прошу прошения? – вежливо и недоуменно произнесла Инос.
– У каждого есть какой-нибудь талант. Гулт знал, о чем думают рыбы.
Инос присмотрелась, желая понять, не шутит ли колдунья.
– Вы сказали «о чем думают рыбы», ваше величество?
– Когда мне исполнилось двенадцать лет, родители задолжали много денег старику по имени Гулт. В уплату части долга он взял меня.
– Да, Кэйд упоминала об этом. Как прискорбно!
Возможно, в Кэйд и впрямь не было ничего дурного, но Инос с неловкостью сознавала, что сама она еще не достигла такого совершенства.
– Гулт знал слово силы. Но от природы ему достался талант рыбака. Даже без слова он добился бы успеха, а благодаря слову превратился в гения. Он всегда знал, где следует ставить сети, где в этот день будет хороший улов. Если бы у него были хорошие мозги, он мог бы разбогатеть. Но ума ему не досталось. И даже при этом он был не самым нищим в деревне.
– Не самым нищим? Вы шутите, ваше величество?
– Я хотела сказать, что у него было два одеяла и крыша только его дома из всей деревни не протекала. Он показал мне, что я должна делать, чтобы угодить ему – это гораздо лучше, чем побои.
– Но, пожалуй, не намного лучше? Особенно в таком возрасте.
– Нет, гораздо лучше. Очевидно, тебя никогда как следует не били. А у меня оказался врожденный талант.
Талант к чему? К побоям? Наверняка нет! Инос пожелала, чтобы волшебник прибыл как можно скорее и прервал этот опасный разговор.
– Какой талант?
Губы королевы Раши скривились с пренебрежением и сарказмом.
– Талант угождать мужчинам, как назвала бы это твоя тетя. Гулт был старым и немощным. И еще алчным – как только понял, что обрел во мне. Он передал мне свое слово силы!
Инос ничего не понимала и предпочитала не понимать.
– Да, он поделился со мной. Прошептал слово мне на ухо однажды холодным, сырым рассветом. Мой талант угождать мужчинам усилился. Но Гулт был болен. Я думала, слово поможет ему выжить. Он ослабил его силу, поделившись со мной, понимаешь? А потом переусердствовал.
– Как это?
– Устал до изнеможения, наслаждаясь мною.
– Вот как?..
– Так в четырнадцать лет я осталась вдовой, но зато умела угождать мужчинам. После смерти Гулта мой талант стал еще сильнее. И при этом оказался опасным!
– Почему это? – рассеянно спросила Инос, вдруг вспомнив про Азака. Неужели знатным мужчинам нужно больше внимания, чем беднякам?
– Из-за детей.
– Да?
– Каков же твой природный дар, Инос?
– Разумеется, не способности к политике. Возможно, умение ездить верхом и охотиться…
– Нет, – решительно возразила колдунья. – В первый День, укрощая Злодея, ты не применяла волшебства. Я видела это. Ты отлично ездишь верхом, но только как простой смертный.
Потрясенная Инос промолчала. Раша пристально и мрачно вглядывалась в ее глаза.
– Тебе кажется, что у тебя нет никаких способностей, верно? Ты наверняка ничего не скрываешь. Ты просто не знаешь ответа. Время от времени я наблюдала за тобой, но так ничего и не узнала!
– Может ли у меня быть талант обычной женщины? Раша хрипло рассмеялась и глотнула вина.
– По-моему, такого не бывает. Подождем, а там будет видно. Возможно, когда-нибудь ты обнаружишь, что ты величайшая в мире чревовещательница или художница… но, говоря, что не помнишь сказанного отцом, ты солгала.
Инос попыталась возразить, но колдунья подняла руку, останавливая ее.
– Это только увеличивает твою ценность. Давай поговорим о более приятных вещах.
Ошеломленная этим мимолетным упоминанием о ценности, Инос лихорадочно принялась подыскивать подходящую тему. Может, Раша не слишком опасна, когда рядом нет мужчин и разговор ведется о совсем других делах. Сколько людей удостаивались откровенной беседы с настоящей колдуньей?
Несомненно, надо разузнать у нее о волшебстве.
– Как же вы узнали остальные слова, ваше величество?
– От мужчин! – Султанша скривилась, но посмотрела при этом не на Инос, а на коврик. – Говорят, слово приносит удачу, и, по-моему, со мной бывало именно так – изредка вдовам живется нелегко, но теперь у меня есть целый дворец.
Она подняла глаза.
– Нет, меня взяли сюда не для принца. Нищая вдова недостойна такой чести!
Инос почувствовала, как краснеет, и заметила, что колдунья слегка усмехнулась.
– Я развлекала знатных гостей. О, это было нетрудно. Но одно слово не избавляет от старости. В двадцать два года меня выгнали отсюда. В шестьдесят лет я была одной из самых дешевых шлюх в араккаранском порту. А ниже этого падать некуда.
Выдержка, приобретенная в Кинвэйле, подвела Инос – она не знала, что сказать. Она даже не могла представить себе такую жизнь, и потому любое сочувствие с ее стороны показалось бы фальшивым, как улыбки принца Кара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110