Горечь снедала его. Он понял, что любит ее, какой бы она ни была, и будет любить всегда. Встретившись с Джейн после трех лет разлуки и поддавшись чарам ее красоты, он предполагал поухаживать за повзрослевшей нареченной и посвятить ее в восторги любви, надеясь добиться от нее ответного чувства.
Горечь вызвала еще больший гнев, и, не владея собой, Эдвард грубо притянул ее к себе.
– Черт возьми, – еле слышно процедил он. – Будьте вы прокляты с Саймоном Баттериджем. Я поклялся, что когда ты станешь моей женой и разделишь мое брачное ложе, то забудешь его. Я не успокоюсь до тех пор, пока не добьюсь полной твоей покорности. Если ты не выбросишь его из головы, пеняй на себя.
Он наклонился к ней, а она, пытаясь оттолкнуть его, стала бить руками по его груди. Однако ее попытки освободиться были похожи на слабые взмахи крыльев запертой в клетке птахи. Этот человек привык побеждать любой ценой.
– Отпустите меня, – молила она. – Пожалуйста, Эдвард, отпустите.
Глаза его смотрели безжалостно.
– Тебе не удастся так легко отделаться от меня, Джейн. Я слишком хочу тебя.
Она ощутила у себя на лице его горячее дыхание, а в теле слабость и податливость – так бывало всегда, когда он обнимал ее. Его рот сомкнулся у нее на губах, заглушая протесты. Он целовал ее жестко и почти грубо, словно желая вытеснить Саймона из ее мыслей и причинить ей такую же боль, какую испытывал сам.
Этот ревнивый и мстительный поцелуй обессилил Джейн. Она прекратила сопротивляться, но ее губы недолго оставались холодными и безответными. Когда он стал ласкать ей грудь, напрягшуюся под платьем, она тихонько застонала. Нахлынувшая страсть была подобна морской волне и наполнила ее восторгом. Устав от борьбы, девушка неожиданно для самой себя обвила руками шею Эдварда, и ее пальцы запутались в его густых черных волосах.
Она так неистово поцеловала Эдварда в ответ, что сама пришла в ужас, но вдруг ей стало безразлично, прилично это или нет, так как она открыла для себя значение слова «желание». Джейн жадно искала губы Эдварда, чем удивила и себя и его. Они прильнули друг к другу, ничего кругом не замечая, испытывая лишь потребность быть вместе.
Нервная дрожь, в которой слились страсть, безумие, дикий инстинкт, сотрясала Джейн. Ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Когда он отпустил ее, она пошатнулась и ухватилась за край стола, потрясенная не столько его напористым пылом, сколько своим постыдным откликом на него. Она вела себя как непристойная женщина!
Эдвард, тяжело дыша, смотрел на нее. Широко раскрытые глаза Джейн были полны смятения от охвативших ее противоречивых чувств, а пухлые нежные губы дрожали. Теплый солнечный свет, струившийся золотыми лучами через окно, обволакивал ее фигуру, и казалось, будто платье у нее соткано из золота. Привыкший владеть своими чувствами, Эдвард и сам был потрясен собственной несдержанностью. Сознавая, что это безумие, он внезапно отвернулся и запустил пальцы в волосы.
– Я… должна уйти, – прошептала Джейн.
Услыхав тихий шелест ее платья, он обернулся и внимательно посмотрел на нее. Бешеная страсть отступила. Еще мгновение назад он хотел заставить ее страдать, как страдая сам из-за ее привязанности к Саймону Баттериджу. Но когда он обнял ее и поцеловал, то понял, что не сможет уехать в Виндзор один, оставив ее здесь.
Эта девушка, которая совсем скоро станет его женой, завладела его сердцем и не выходила у него из головы. Он сгорал от желания, превращаясь в ее раба. Он любил ее с таким неистовством, что сам тому поражался. Если такая любовь не найдет отклика, то его ожидает ад.
– Подожди, – приказал он. Джейн остановилась у двери.
– Мы уезжаем в Виндзор завтра после свадебной церемонии. Вместе. Я передумал и решил не оставлять тебя в Дейтон-Холле. Ты поедешь со мной. Тебя лучше держать под боком и глаз с тебя не спускать. Остановишься ты у моих родственников.
Это было для Джейн полной неожиданностью. Она встрепенулась и вскинула на него глаза.
– Лондон! – воскликнула она. – Но я не желаю туда ехать.
– Твои желания не имеют никакого значения. Изволь подготовиться к путешествию и к длительному пребыванию в столице.
Джейн решила не уступать.
– Нет! Я не поеду. Надеюсь, силой вы меня не потащите.
– Довольно, – сурово сказал он. – Мне надоели споры. – Он склонился над ней, стараясь не глядеть на мягкие, воспаленные его поцелуем губы, чтобы вновь не потерять самообладание. – Во всем виновата ты сама. Из-за твоего возмутительного поведения у меня не осталось другого выхода, как взять тебя с собой, хотя это создает мне дополнительные неудобства.
Злые слезы беспомощности и разочарования зажгли глаза Джейн.
– Повторяю: в Лондон я не поеду.
– У тебя нет выбора, моя дорогая. – Он распахнул перед ней дверь.
Джейн вернулась к себе, ничего не видя перед собой. Она старалась забыть нанесенную ей обиду и думать лишь о завтрашнем дне, который должен стать самым счастливым в ее жизни. Но грустные мысли не покидали ее.
Она закрыла глаза, и слезы ручьями полились у нее по щекам. Бросившись на кровать и уткнувшись лицом в подушки, она полностью отдалась горю, рыдания сотрясали ее тело, а сердце было готово разорваться.
Но несчастье не затмило того стыда, который она ощутила, когда ее податливое тело отвечало на ласки Эдварда. Она знала, что готова уступать ему и дальше.
Наконец рыдания стихли, и Джейн снова вспомнила о его поцелуе, требовательном и крепком. Дрожь прокатилась у нее по телу, ей стало тепло, а голова кружилась от сознания… любви к нему, такой нежданной и такой пылкой. Слезы застыли у нее на щеках, и она долго лежала, потрясенная, с открытыми глазами.
Глава одиннадцатая
Дом походил на муравейник – все готовились к отъезду Джейн в Лондон. Решение Эдварда взять ее с собой оказалось неожиданным для всех. Он намеревался поселить ее у старшего брата леди Бланш и его жены. Изабелла, их племянница, обычно останавливалась там во время визитов в столицу. Узнав об отъезде кузена в Лондон, она пообещала тоже прибыть туда в скором времени. Джейн такая возможность не радовала. Теперь, когда она поняла, как сильно любит Эдварда, ей хотелось побыть с ним одной.
Занятые приготовлениями к свадьбе, домочадцы не обратили внимания на необычно тихую, задумчивую и побледневшую Энн. Страх за любимого лишил ее покоя. От Джейн она знала, какой разговор произошел в кабинете, и поняла, что непосредственной причиной отъезда подруги в Лондон явился гнев Эдварда за то, что от него скрыли местонахождение Саймона.
Она едва не поддалась искушению защитить Джейн перед братом, но та ее переубедила. На ферму удалось передать записку Саймону с предупреждением как можно скорее покинуть пустошь Гриндли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Горечь вызвала еще больший гнев, и, не владея собой, Эдвард грубо притянул ее к себе.
– Черт возьми, – еле слышно процедил он. – Будьте вы прокляты с Саймоном Баттериджем. Я поклялся, что когда ты станешь моей женой и разделишь мое брачное ложе, то забудешь его. Я не успокоюсь до тех пор, пока не добьюсь полной твоей покорности. Если ты не выбросишь его из головы, пеняй на себя.
Он наклонился к ней, а она, пытаясь оттолкнуть его, стала бить руками по его груди. Однако ее попытки освободиться были похожи на слабые взмахи крыльев запертой в клетке птахи. Этот человек привык побеждать любой ценой.
– Отпустите меня, – молила она. – Пожалуйста, Эдвард, отпустите.
Глаза его смотрели безжалостно.
– Тебе не удастся так легко отделаться от меня, Джейн. Я слишком хочу тебя.
Она ощутила у себя на лице его горячее дыхание, а в теле слабость и податливость – так бывало всегда, когда он обнимал ее. Его рот сомкнулся у нее на губах, заглушая протесты. Он целовал ее жестко и почти грубо, словно желая вытеснить Саймона из ее мыслей и причинить ей такую же боль, какую испытывал сам.
Этот ревнивый и мстительный поцелуй обессилил Джейн. Она прекратила сопротивляться, но ее губы недолго оставались холодными и безответными. Когда он стал ласкать ей грудь, напрягшуюся под платьем, она тихонько застонала. Нахлынувшая страсть была подобна морской волне и наполнила ее восторгом. Устав от борьбы, девушка неожиданно для самой себя обвила руками шею Эдварда, и ее пальцы запутались в его густых черных волосах.
Она так неистово поцеловала Эдварда в ответ, что сама пришла в ужас, но вдруг ей стало безразлично, прилично это или нет, так как она открыла для себя значение слова «желание». Джейн жадно искала губы Эдварда, чем удивила и себя и его. Они прильнули друг к другу, ничего кругом не замечая, испытывая лишь потребность быть вместе.
Нервная дрожь, в которой слились страсть, безумие, дикий инстинкт, сотрясала Джейн. Ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Когда он отпустил ее, она пошатнулась и ухватилась за край стола, потрясенная не столько его напористым пылом, сколько своим постыдным откликом на него. Она вела себя как непристойная женщина!
Эдвард, тяжело дыша, смотрел на нее. Широко раскрытые глаза Джейн были полны смятения от охвативших ее противоречивых чувств, а пухлые нежные губы дрожали. Теплый солнечный свет, струившийся золотыми лучами через окно, обволакивал ее фигуру, и казалось, будто платье у нее соткано из золота. Привыкший владеть своими чувствами, Эдвард и сам был потрясен собственной несдержанностью. Сознавая, что это безумие, он внезапно отвернулся и запустил пальцы в волосы.
– Я… должна уйти, – прошептала Джейн.
Услыхав тихий шелест ее платья, он обернулся и внимательно посмотрел на нее. Бешеная страсть отступила. Еще мгновение назад он хотел заставить ее страдать, как страдая сам из-за ее привязанности к Саймону Баттериджу. Но когда он обнял ее и поцеловал, то понял, что не сможет уехать в Виндзор один, оставив ее здесь.
Эта девушка, которая совсем скоро станет его женой, завладела его сердцем и не выходила у него из головы. Он сгорал от желания, превращаясь в ее раба. Он любил ее с таким неистовством, что сам тому поражался. Если такая любовь не найдет отклика, то его ожидает ад.
– Подожди, – приказал он. Джейн остановилась у двери.
– Мы уезжаем в Виндзор завтра после свадебной церемонии. Вместе. Я передумал и решил не оставлять тебя в Дейтон-Холле. Ты поедешь со мной. Тебя лучше держать под боком и глаз с тебя не спускать. Остановишься ты у моих родственников.
Это было для Джейн полной неожиданностью. Она встрепенулась и вскинула на него глаза.
– Лондон! – воскликнула она. – Но я не желаю туда ехать.
– Твои желания не имеют никакого значения. Изволь подготовиться к путешествию и к длительному пребыванию в столице.
Джейн решила не уступать.
– Нет! Я не поеду. Надеюсь, силой вы меня не потащите.
– Довольно, – сурово сказал он. – Мне надоели споры. – Он склонился над ней, стараясь не глядеть на мягкие, воспаленные его поцелуем губы, чтобы вновь не потерять самообладание. – Во всем виновата ты сама. Из-за твоего возмутительного поведения у меня не осталось другого выхода, как взять тебя с собой, хотя это создает мне дополнительные неудобства.
Злые слезы беспомощности и разочарования зажгли глаза Джейн.
– Повторяю: в Лондон я не поеду.
– У тебя нет выбора, моя дорогая. – Он распахнул перед ней дверь.
Джейн вернулась к себе, ничего не видя перед собой. Она старалась забыть нанесенную ей обиду и думать лишь о завтрашнем дне, который должен стать самым счастливым в ее жизни. Но грустные мысли не покидали ее.
Она закрыла глаза, и слезы ручьями полились у нее по щекам. Бросившись на кровать и уткнувшись лицом в подушки, она полностью отдалась горю, рыдания сотрясали ее тело, а сердце было готово разорваться.
Но несчастье не затмило того стыда, который она ощутила, когда ее податливое тело отвечало на ласки Эдварда. Она знала, что готова уступать ему и дальше.
Наконец рыдания стихли, и Джейн снова вспомнила о его поцелуе, требовательном и крепком. Дрожь прокатилась у нее по телу, ей стало тепло, а голова кружилась от сознания… любви к нему, такой нежданной и такой пылкой. Слезы застыли у нее на щеках, и она долго лежала, потрясенная, с открытыми глазами.
Глава одиннадцатая
Дом походил на муравейник – все готовились к отъезду Джейн в Лондон. Решение Эдварда взять ее с собой оказалось неожиданным для всех. Он намеревался поселить ее у старшего брата леди Бланш и его жены. Изабелла, их племянница, обычно останавливалась там во время визитов в столицу. Узнав об отъезде кузена в Лондон, она пообещала тоже прибыть туда в скором времени. Джейн такая возможность не радовала. Теперь, когда она поняла, как сильно любит Эдварда, ей хотелось побыть с ним одной.
Занятые приготовлениями к свадьбе, домочадцы не обратили внимания на необычно тихую, задумчивую и побледневшую Энн. Страх за любимого лишил ее покоя. От Джейн она знала, какой разговор произошел в кабинете, и поняла, что непосредственной причиной отъезда подруги в Лондон явился гнев Эдварда за то, что от него скрыли местонахождение Саймона.
Она едва не поддалась искушению защитить Джейн перед братом, но та ее переубедила. На ферму удалось передать записку Саймону с предупреждением как можно скорее покинуть пустошь Гриндли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39