– Моя мачеха, Юфимия, но она не могла утешить ни меня, ни своего сына Раена, потому что внезапная смерть отца разрушила ее жизнь, она до сих пор его оплакивает. Она даже не может вернуться на мою землю – так сильно она страдает.
– Должно быть, она очень любила твоего отца.
– Конечно, любила, – нетерпеливо ответил он. – Ну и сколько должно длиться утешение?
Боже мой, ну как ответить на его вопрос?
– Да не думаю, что долго. Ну, знаешь, иногда муж может просто похлопать жену по плечу, проходя мимо и давая понять, что он заботится о ней. Мой отец, например, все время так делал. Правда, сейчас, когда я вспоминаю об этом, я должна признаться, что совсем не уверена, что именно так он утешал маму или проявлял к ней свои чувства.
Она изящно повела плечами. Оказалось, не так-то просто объяснить ему то, что она хотела. Бренна попыталась подыскать другой, более удачный пример.
– Может, другие мужья обнимают жен и…
– Тебе что больше нравится?
– Извини, пожалуйста, ты о чем?
Грубый тон, которым он повторил свой вопрос, должен был означать одно: а ну-ка давай поторапливайся.
– Лучше, чтобы я тебя обнял или похлопал по плечу?
Он безнадежен! Утешение должно исходить из глубины сердца Коннора, которое подсказало бы ему, что делать. Но ведь этому надо учиться годами, жить в заботливой семье, расти в любви и ласке, и она это знала. Если бы она так не боялась того, что должно было случиться с ней этой ночью, она бы смогла получше все объяснить ему.
Но сейчас Бренна с трудом вспомнила бы, как ее зовут.
– Понимаешь, это не искусство владения мечом. Здесь нужна искренность, непринужденность и… – Она остановилась, не зная, что сказать дальше.
– Ты сама понятия не имеешь, о чем говоришь. Она вздохнула:
– Да, наверное.
Все это давно уже перестало его забавлять.
– Так чего же тогда мы тут стоим?
– Никогда бы не подумала, что ты такой нетерпеливый. Ну что ты делаешь?
– Вытаскиваю твои волосы из-под пледа.
– Зачем?
– Я так хочу.
– А ты всегда делаешь, что хочешь, да?
– Если бы я всегда делал, что хочу, ты давно лежала бы на спине.
Она больше не пыталась отталкивать его руки. Зачем продолжать спорить с ним? Она же не могла запретить ему прикасаться к ней – он вдвое больше и сильнее ее. Она собрала все остатки своей гордости, чтобы показать ему, как прекрасно она умеет владеть собой.
Коннор быстро поправил волосы Бренны, и руки его оказались на удивление нежными, когда прикоснулись к ее шее. Дрожь удовольствия пробежала по спине Бренны, настолько приятным было это прикосновение. Но еще приятнее и неожиданнее было для нее то, что он не стал на нее ворчать, а сам поправил то, что его раздражало.
В детстве ей постоянно твердили – то у нее одно не так, то другое не в порядке, без конца делали замечания, требовали исправляться. Она думала, что и с Коннором будет то же самое: он начнет ее пилить, читать ей нотации – словом, ее ожидает та же скука, что и с родителями, братьями и сестрами.
Коннор больше не собирался ждать. Он крепко взял ее за руку и повел к приготовленной им постели. Удивительно, но она не противилась.
– Я должна тебя предупредить, у меня редко бывает все в порядке! – вдруг выпалила она.
– Мне не важно, как ты выглядишь.
– Разве?
– Конечно.
Минуту-другую она обдумывала его слова, прежде чем поняла, что они возвращаются в лагерь.
– А куда мы идем?
Он снова услышал панику в ее голосе. Боже, как ему надоело терпеть это! Неужели все девственницы такие невозможные?
– Что мне сделать, чтобы унять твои смешные страхи?
– Мог бы начать с того, чтобы не кричать на меня. И они вовсе не смешные.
– Отвечай на мой вопрос!
– Ну, ты можешь… сказать что-нибудь приятное и обнадеживающее о…
– О первой брачной ночи?
Он мог бы дать хоть тысячу вариантов ответа, но все они отразили бы только его собственные чувства.
– Твоя неуверенность беспокоит меня.
– Во всяком случае, ты останешься жива.
– Что?! Я останусь жива?
Он улыбнулся, услышав в ее голосе гнев.
– Да тебе понравится. Возможно.
Она с недоверием посмотрела на Коннора, но продолжала идти дальше, а это было единственное, что его сейчас заботило.
– Это непристойно, да?
– Нет. Пристойно.
– Очень сомневаюсь, что мне понравится, – прошептала она, когда они подошли ближе к солдатам, укладывающимся на ночь. Ей не хотелось, чтобы ее услышали. – Но я действительно хочу детей.
– И как тогда ты собираешься их заиметь?
Она пропустила мимо ушей его саркастическое замечание и спросила:
– А ты хочешь детей?
– Конечно. А зачем, ты думаешь, я на тебе женился?
– Не знаю зачем. Ты обещал, кстати, объяснить, после того как нас объявят мужем и женой.
– Потом.
– Но любая женщина может родить тебе детей. А почему ты выбрал меня?
Молча они остановились посреди поляны, глядя друг другу в лицо. Бренна осмотрелась и увидела солдат, возившихся с одеялами, а в центре образованного ими круга пустую постель, накрытую пледом. Бренна пришла в ужас. Неужели он ждет, что она уляжется с ним прямо вот здесь, на глазах у всех? И внезапно она поняла, что именно так он и думал. Да Боже мой, он действительно ничего не знает о женщинах!
Она, конечно, не могла тут же устроить ему сцену. Солдаты услышат, если она начнет вопить на их лаэрда. Ее это только поставит в дурацкое положение, а он, конечно, разозлится. Так что же ей делать? Не может же она разрешить ему прикоснуться к ней в пяти шагах от мужчин, притворяющихся спящими? А с другой стороны – как остановить его? Коннор едва ли мог сейчас здраво мыслить. Он насупился, считая, видимо, что дал ей достаточно времени привыкнуть к обстановке. Да, Коннор пытался ее успокоить как мог, и Бренне только теперь пришло в голову, что вряд ли другой на его месте был бы настолько терпелив с ней.
Эта догадка заставила ее улыбнуться. Боже милостивый, он и впрямь ее успокоил! А она даже не поняла.
Она вздохнула. Ну, в конце концов ее муж не так уж и плох.
С ее стороны было бы ошибкой затеять с ним сейчас спор. Нет, она попытается быть дипломатичной. И если у нее хватит ума, он не догадается, что она все сделает по-своему.
Бренна потянулась к его руке, как раз когда он собирался разуться. Она наклонилась, подняла одеяло с земли и прошептала:
– Пожалуйста, пойдем со мной.
– Ну, что еще не так? – почти зарычал он.
– Именно невеста готовит брачное ложе. В Англии есть такой обычай.
Она опасалась, что он может не поверить ее лжи, и потому пошла прочь, прежде чем Коннор успел ее удержать. Она замерла на краю поляны, призывно, как она надеялась, улыбнулась через плечо и пошла дальше.
Коннор не двинулся. Он стоял, расставив ноги, уперев руки в бока, не отрываясь глядя на нее. Он видел только легкое покачивание бедер. Сосчитал до десяти. Закончив, он понял:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98