Элайна подтянула рубашку, прикрывая вздымающуюся от волнения грудь. Коул не спеша отвернулся, нашел в шкафу свои брюки и бросил их на кровать, а затем начал раздеваться. Однако, несмотря на напускное равнодушие, он не смог сдержать любопытства и оглянулся через плечо.
Его жена стояла, повернувшись лицом в угол комнаты. Взгляд Коула заскользил по ее напряженной спине — от стройной колонны шеи до округлых бедер. Эти женственные формы пробудили в нем острое желание, внизу живота образовалась заметная выпуклость.
Поднявшись, он подошел и встал за спиной Элайны, не прикасаясь к ней. Чувствуя его близость, она не смела пошевелиться. Коул уперся ладонью в стену и представил себе соблазнительные холмы ее грудей под безнадежно испорченной рубашкой. Мучаясь от гложущей тяжести внизу живота, он изнывал от желания коснуться ее, прижать к себе…
— Ты восхитительная женщина, Элайна, — хрипло пробормотал он.
— Неужели? Вам, вероятно, не терпится доказать свои права на меня. — Она небрежно пожала плечами. — Впрочем, этого и не требуется — довольно того, что я вижу пену у вас на губах…
Аромат ее духов, опьяняя Коула, разогревал кровь, все его тело ныло.
— Хорошо, что ты вышла замуж за меня — иначе тебе пришлось бы стать любовницей какого-нибудь европейского принца. Ты просто создана для любви.
— Вышла замуж? Значит, так вы предпочитаете именовать эту временную сделку? Вы послали своего поверенного обменяться клятвой с женщиной, попавшей в безвыходное положение, и теперь называете это событие браком?
— Именно так. — Коул положил ладонь на ее обнаженное плечо. — И законность такого брака признает любой суд.
Элайна задохнулась от негодования.
— А я-то полагала, что мы заключили соглашение.
— Разумеется. Соглашение, которое успокоило твоего дядю. Но теперь ты моя жена…
— По вине обстоятельств.
— Повторяю еще раз: мы — муж и жена. При чем тут обстоятельства?
— Мы — это доктор Латимер, раненый герой-северянин, и Элайна Макгарен, обвиненная в убийстве, предательстве, грабеже, шпионаже и еще многих других преступлениях.
— Зачем ты говоришь мне все это? Ты здесь потому, что я женился на тебе!
Элайна горько усмехнулась:
— Или потому, что у меня не было выбора.
— Зато я выбрал тебя, дорогая. — Коул провел пальцем по блестящей пряди ее волос. — И не жалею об этом.
Его тихий голос против воли вызвал в теле Элайны сладкую дрожь. Если прежде у нее еще была надежда остаться холодной в его присутствии, то теперь она поняла: рассчитывать на это попросту глупо. Нестерпимое желание вспыхнуло в ней от первого же прикосновения мужа. Элайне было нелегко смириться с этой мыслью, особенно потому, что воспоминания о «свадьбе по доверенности» были еще слишком свежи в ее памяти. Чего же теперь он ждет от нее? Смирения и покорности?
— А вам не кажется, сэр, что вы слишком легко относитесь к любви? По-моему, это чувство должно выдержать проверку временем.
Коул приблизил лицо к ее волосам и вдохнул их аромат. Тело Элайны затрепетало. Она вся сжалась, стараясь избежать пугающих прикосновений.
— Держите себя в руках, сэр! Подобные пассажи не входят в условия сделки.
— К черту сделку! — Коул подхватил ее на руки.
— О! — испуганно вскрикнула Элайна. — Немедленно отпустите меня! Игра зашла слишком далеко.
— Игры — занятие для детей, дорогая, а не для взрослых. — Коул, прихрамывая, сделал несколько шагов и, опустив жену на кровать, склонился над ней, удерживая ее за руки.
Элайна даже не попыталась высвободиться: чувствуя прикосновение к ее коже выпуклости внизу его живота, она с ужасом поняла, что вот-вот случится неизбежное. К тому же Коул все равно не выпустил бы ее. Дыхание Элайны участилось, когда Коул приник к ее губам. Этот поцелуй был легким, дразнящим — его язык только обвел контуры ее дрожащих губ. Горячее дыхание мужа завораживало ее, она вздрогнула и, закрыв глаза, погрузилась в волны блаженства. Внезапно ее глаза открылись, с губ сорвался испуганный возглас. Освобожденное копье уткнулось между ее ног, губы Коула покрывали обжигающими поцелуями ее грудь. Она извивалась, охваченная жаркими языками пламени, пожирающего ее изнутри, чувствуя, как набухают бледно-розовые соски, и с трудом сдерживаясь, чтобы не приподняться навстречу, позволяя его мужскому достоинству заполнить пустоту…
Но какая-то часть рассудка, затаившаяся в глубине, по-прежнему не давала ей покоя. «Нет! Останови его! — настойчиво твердил внутренний голос. — Он сам настоял на условиях сделки!» Коул представлялся ей избалованным ребенком, которому никогда и ни в чем не отказывали — он без труда получал любую женщину, которую желал. Сколько времени пройдет, прежде чем этот человек пресытится ею? В душе ее пробудилась досада, она обмякла и застыла, перестав отвечать на его ласки.
Коул спустил с нее панталоны и погладил бархатистую округлость ее бедра. Его пальцы прошлись по плоскому животу, и он вновь потянулся к ее губам, но Элайна отвернулась, избегая поцелуя.
— Значит, вот как вы привыкли поступать? — прошептала она. — Вы уже подарили мне драгоценности. Какой подарок я должна отработать на этот раз? Может быть, одежду?
Ее тон не обещал ничего хорошего, однако Коул, словно не замечая этого, снова потянулся к ее губам.
— Надо полагать, такими же сладкими поцелуями вы покорили и Роберту? — невинным тоном спросила Элайна.
Чертыхнувшись, Коул перекатился на бок и, раздувая ноздри, уставился на нее.
Элайна села, прикрывая руками обнаженную грудь.
— А может, я не стою таких усилий? — с притворной обидой предположила она.
Яростное проклятие снова сорвалось с губ Коула. Схватив одежду и сапоги, он выбежал из комнаты.
Набросив на плечи халат и выйдя следом, Элайна спокойно наблюдала за тем, как Коул нервными движениями застегивает брюки. Вот он нагнулся, чтобы надеть сапоги, но вдруг поморщился и замер, а потом выпрямил ногу и, потирая бедро, обвел комнату страдальческим взглядом.
Заметив сочувствие на лице жены, он громко произнес:
— Пожалуйста, избавь меня от твоей снисходительности. Я вовсе не калека, который только и ждет, чтобы его пожалели. К тому же вряд ли ты на это способна — в твоих жилах тоже течет кровь Крэгхью.
Элайна исподлобья посмотрела на мужа и вздохнула:
— Неужели вам так трудно сдержать обещание?
— Трудно или нет, но на этот раз я уступаю тебе, — процедил он. — Сейчас я прикажу заложить экипаж и доставлю тебя домой.
Медленно поднявшись, Коул направился к двери.
— Вы забыли свою шляпу.
Он круто обернулся. Никто не обращался с ним так дерзко с тех пор, как он был ребенком. Даже Роберта знала, когда следует остановиться. Однако ему все же удалось сдержаться, и он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143