Однако по ее поведению этого не было заметно. Казалось, ей совершенно не льстит его сдержанность. Более того, эта сдержанность смущала ее. Даже немного раздражала.
Она заметила его. Что-то изменилось. Он приблизился, она встретила его сияющей притворной улыбкой и продолжала очаровывать поклонников, плотной толпой окружавших ее. Эллиот видел ее профиль. Хотя ее кокетство не было направлено на определенного человека, он почувствовал себя отверженным. И ему это не понравилось.
Прозвучал гонг, приглашавший на ужин. Толпа вокруг Летти рассеялась.
Джентльмены отправились разыскивать своих дам, а леди старались держаться так, чтобы их нашли.
Летти осталась стоять рядом с ним. Они помолчали.
— Вы идете? — спросил Эллиот.
— Чуть позднее, наверное. Мне так жарко. — Сказав это, Летти почему-то густо покраснела.
— Могу я подождать здесь?
— В этом нет необходимости.
Он нахмурился, подумав, что, вероятно, не понял ее.
— Уверяю вас, для меня это не необходимость, а удо-|вольствие.
Она пристально взглянула ему в глаза.
— Должна извиниться перед вами, сэр Эллиот.
— За что же? — удивился он.
— Когда я приехала сюда, то думала, что местные жители окажутся простыми людьми, провинциалами. Но вы, сэр, умеете искусно пользоваться словами не хуже любого горожанина.
— Искусно или свободно? — Он посмотрел на нее в упор.
— Не берусь судить. — Она потупилась.
— Но я думаю, это не так, и очень хотел бы знать, почему так упало ваше мнение обо мне.
— Упало? Мое мнение о вас возросло, сэр. Ваше красноречие произвело на меня большое впечатление.
— Я говорю не о своем красноречии, Летти. Раньше он никогда не видел, чтобы эта женщина избегала откровенности, но сейчас она уклонилась от ответа.
— Не понимаю, что вы хотите. Мы едва знакомы.
Он изумленно взглянул на нее. Ему казалось, что он знал ее всю свою жизнь и просто ждал, когда она обретет черты той женщины, которую он искал, став взрослым. Эллиот никогда не предполагал, что Летти не испытывает того же.
— Я охотно исправлю это, — заверил он. Она с вызовом посмотрела на него:
— В самом деле?
— Да. А если вы позволите сопровождать вас к столу, воспользуюсь случаем и постараюсь, чтобы вы лучше узнали меня.
— А как же то, что вы не знаете меня? — спросила она. Он шагнул к ней. Ее словно вуалью окутывал аромат жасмина. Он чувствовал исходящее от ее тела тепло.
— Но я знаю вас, — проговорил он, — знаю. Она вздрогнула и отступила.
— Нет. Вы не знаете.
В ее голосе слышался испуг, а он совсем не хотел пугать ее. И уступил…
— За ужином наверстаем упущенное.
Летги колебалась. На мгновение она показалась до боли беззащитной и растерянной. Но ее нерешительность скрылась под холодной маской.
— У меня есть предложение получше. Я не голодна, а вечер так хорош. Я еще должна взглянуть на знаменитый розовый сад миссис Бантинг. Не хотите ли составить мне компанию?
Летги бросала ему вызов, и Эллиот понял это. Он мог либо отпустить ее одну, что было недопустимо, ибо уже стемнело, либо пойти с ней, что тоже было недопустимо, ибо уже стемнело. Она была незамужней женщиной, а он неженатым мужчиной. И здесь был не Лондон, а Литтл-Байдуэлл, маленький провинциальный городок, где общество и правила приличия не изменились за последние полстолетия.
— Так как же?
— Может быть, мы найдем кого-то еще…
— Я не хочу искать кого-то еще, сэр Эллиот. И не желаю докучать вам. Пожалуйста, не позволяйте мне лишать вас ужина.
Летти напрашивалась на скандал. Он должен был отказать ей ради ее же пользы. Но таким образом он позво-; лил бы ей выйти из дома одной и стать жертвой всяческих <"домыслов.
— Не говорите глупостей, — мрачно сказал сэр Эллиот. — Я с радостью пойду с вами. Вот. — И предложил ей руку.
— Ах вы, льстец! — Она с улыбкой взяла его под руку. — Как я могу отказаться от такого предложения?
Он беспомощно покачал головой. Она была упряма, неосмотрительна и неисправима. Невзирая на безрассудство своего поступка, он успокоился. Может быть, эта неблагоразумная прогулка доставит ему удовольствие. У него было впечатление, что любой мужчина в обществе леди Агаты чувствовал себя так, словно ходил по натянутому канату.
Они прошла мимо немногих отставших гостей и направились к французскому окну — высоким стеклянным дверям, которые вели прямо в сад.
Деревья были окутаны сумерками, листья и трава утратили свой цвет и сливались с потемневшим небом. Он повел ее по дорожке, посыпанной гравием.
— Вы любите розы?
— Они красивы.
— У вас есть розовый сад?
Этот вопрос почему-то вызвал у нее смех.
— Единственные розы, которые я имела, были нарисованы на обоях, — пояснила она, затем добавила серьезным тоном:
— У меня нет времени заниматься цветами. Очень много дел.
— Жаль. И в то же время, — он помолчал, не спуская с нее глаз, — я не мог бы представить себе вас ухаживающей за розами.
— Не могли бы?
— Нет. Это выглядело бы слишком… — он искал подходящее слово, — показным занятием. Слишком светским.
— А я не светская женщина? — осторожно спросила она.
— Вы совершенно естественны, — так же осторожно ответил он.
— Вы снова удивляете меня, сэр Эллиот.
— Просто Эллиот, пожалуйста.
Она бросила на него быстрый взгляд.
— Эллиот.
— И чем же я вас удивляю?
— Обычно… О! Простите. Я не должна употреблять это слово по отношению к вам и себе.
— Какое слово? — не понял он.
— Мой дорогой мальчик, — притворно-нравоучительщм тоном произнесла Летти, — мы недостаточно давно знаем друг друга, чтобы между нами происходило что-то «обычное».
И прильнула к нему. Это было явно наигранное движение. Она не хотела близости, изобретательно и успешно использовав притворство, чтобы избежать ее.
Ее умение ускользать сводило его с ума. Эллиот буквально заставил себя вспомнить о беззащитности, которая до глубины тронула его сердце всего несколько минут назад.
— Так чем, вы говорили, я удивил вас? — спросил он, пытаясь не думать о ее груди, прижатой к его предплечью.
— Обычно я ожидаю, что джентльмен извинится за столь непозволительное замечание. Эллиот насторожился.
— Приношу извинения, если вы считаете, что я позволил себе слишком многое.
— Боже мой! — вырвалось у нее, неестественность исчезла из ее голоса. — Неужели вы всегда остаетесь прежде всего джентльменом? Неужели «что позволительно» и «что непозволительно» для вас важнее того, что вы чувствуете?
Вот оно. Наконец. Это Летти. Рядом с ним была реальная женщина. В ее голосе звучало разочарование. Ее слабая улыбка была печальной.
Он не ответил ей, не зная, что сказать. Ее вопрос был оскорбительным. Неужели она могла подумать, что он ценит хорошие манеры больше, чем чувства… но разве не так?
Разве в последние годы он не подчинял свои чувства разуму, холодной логике?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69