Высокий и стройный, сильный и жизнерадостный. Он был без накидки, и его тонкая рубаха облепила влажное тело. Повезло той девушке, что ждет его в замке Керкстон, грустно подумала Уинн.
Когда Клив посмотрел прямо ей в глаза, она даже не попыталась отвести взгляд. Только когда он сказал что-то своим воинам, а потом направился к ней, она отвернулась и вновь устремила взгляд на Уэльс.
Она услышала его шаги, и ей почудилось, будто земли задрожала, когда он опустился на траву рядом с ней. Но она упрямо продолжала смотреть на западный горизонт и облака, на время закрывшие низкое солнце.
— Ох, — шумно вздохнул он с удовлетворением. — Денек сегодня выдался нелегкий, Уинн. — Он подождал ее ответа.
— Вот как? — она даже не взглянула в его сторону.
Последовала еще одна короткая пауза, и он снова заговорил, ничуть не смутившись от ее явного нежелания проявить какую-либо заинтересованность.
— Я никак не мог решить, почему у меня сегодня такое хорошее настроение. Сначала думал, что причиной тому возвращение домой. Но когда я охотился, то оказалось, что глаз у меня стал острее, а рука тверже. Тогда я понял, что это твоих рук дело.
— Я-то тут причем?
Она осмелилась бросить в его сторону короткий взгляд, о чем тут же пожалела. Зачем ему мучить ее своей веселой улыбкой и раскованностью? Почему он просто не оставит ее в покое? Она нахмурилась, глядя на причудливое облако, похожее на женщину, оседлавшую хвост дракона.
— Именно ты. Это горькое пойло, приготовленное тобой, оказалось даже лучше, чем ты предсказывала. Я весь день чувствую прилив сил, а больные поправляются прямо на глазах. Да, это твоих рук дело. Ты действительно не зря хвасталась, что хорошо лечишь, — закончил он с таким восхищением, что можно было усомниться в его искренности.
Уинн с подозрением посмотрела на него.
— От тебя больше хлопот, чем от самого трудного ребенка.
Он громко расхохотался, и она еще сильнее нахмурилась.
— Оставь меня в покое, Клив Фицуэрин. Мне не нужна твоя компания.
Он с трудом подавил смех.
— Ах, Уинн, не знаю, могу ли я что-нибудь сделать, чтобы заставить тебя улыбнуться?
— Я уже тебе сказала. Оставь меня в покое.
— Не думаю, что от этого ты улыбнешься, — ответил он. Затем, прежде чем она разгадала его намерение, он взял ее за руку. — Наверняка есть что-то другое.
— Нет ничего другого, — заверила Уинн, как только к ней вернулось самообладание. — Отпусти меня, — добавила она, пытаясь вырвать руку из его теплых и сильных пальцев.
— Быть может, тебе понравится прогулка вдоль вала. Мы могли бы полюбоваться закатом, — продолжил он, словно ничего не слышал. — Или прокатиться верхом. Здесь недалеко есть луг, куда в сумерках приходят олени, чтобы пощипать травку.
— Нет, я… я с тобой никуда не пойду, — запинаясь, проговорила Уинн, чувствуя, как сильно стучит сердце и по всему телу разливается тепло.
Клив наклонился совсем близко.
— Улыбнись мне, красавица Уинн. Подари свою улыбку. Ты так редко это делаешь, а ведь улыбка придает твоему лицу чудесное сияние.
Он произносил эти слова, как слова любви; мягко и соблазнительно, игриво и обманчиво. И зачем он это говорил ей?
— Я не могу… не могу улыбнуться тебе, — выдавила Уинн.
— Ты, наверное, просто не хочешь, — он сделал ударение на последнем слове. — Таких упрямых девчонок я еще не встречал. — Он замолчал и впился в нее темными глазами, в которых зажглись золотистые искорки. — А что если мне еще раз тебя поцеловать, чтобы вызвать улыбку на твоих губах?
— Нет! — выдохнула она, как будто все чувства, которые она старалась не допустить в свое сердце, нахлынули разом, сломав хрупкие барьеры.
Волны томительного желания пробежали по телу, и это было похоже на сильный озноб, только вызванный жаром, а не холодом. Он поднял ее руку и прижал к своей груди, от чего она почти совсем потеряла голову, потому что сильное биение его сердца, казалось, дошло через кончики ее пальцев вверх по руке до самого ее сердца.
А он как будто сознавал, что подавляет ее волю, как будто видел, что она оттаивает изнутри под его намеренно чувственным натиском, потому что не сводил с нее темных блестящих глаз.
— Почему нет? — прошептал он, задерживая взгляд на ее губах. — Почему ты не хочешь еще раз поцеловать меня? Я ничуть не сомневаюсь, что тебе понравилось в прошлый раз.
Уинн увидела, как его губы тронула соблазнительная улыбка. Да, он прав, ей нравились его поцелуи. Даже очень. И он знал это. Только один взгляд на его чарующую улыбку вернул ей прошлые ощущения, которые стали сильнее, чем прежде.
Застонав, она закрыла глаза. Она просто не могла быть сильной, когда он оказывался так близко и смотрел так смело. Ее опущенные веки словно послужили разрешением, которого он ждал, знаком капитуляции. Клив притянул ее к себе, и их лица оказались на расстоянии нескольких дюймов друг от друга, так что Уиин ощутила тепло его дыхания.
— Открой глаза, моя Уинн. Посмотри на того, кто готов доставить тебе любое удовольствие, если ты только согласишься. — Он слегка дотронулся до ее губ, и она тут же открыла глаза.
— Вот видишь? — пробормотал он, обволакивая ее волшебными словами. — Между нами что-то существует, какой-то огонь, и этого не изменить, как бы мы ни старались. Откройся же мне.
Словно зачарованная, она подчинилась, приоткрыв губы, как он велел, и приняв его обжигающий язык. Он проскользнул меж ее чувствительных губ, как мягчайший бархат. И воспламенил в ней самые темные и глубоко запрятанные чувства. С безошибочным умением Клив ласкал и разжигал ее, пока она не потянулась ему навстречу, полностью принимая его ласки и требуя еще.
Через секунду она уже лежала у него на коленях. Одной рукой он обвил ее стан, а другой слегка запрокинул ей лицо, продолжая трепетно ласкать ее. Она обхватила Клива руками, почувствовав сквозь рубашку влажность его кожи. И теплоту. В эту секунду она бы с радостью забралась под тонкую ткань. Все что угодно, лишь бы быть еще ближе к нему, лишь бы соприкасаться с ним плоть к плоти.
— Сегодня ночью, моя прекрасная, моя возлюбленная. Сегодня ночью, как только лагерь уснет, я буду тебя ждать, — пробормотал он совсем рядом с ее зовущими губами.
Ее ответом послужил долгий, жадный поцелуй. Слова ей больше были не нужны, на словах у нее с Кливом не было ничего общего. Слова их разделяли, как океан. Тем не менее, стоило им встретиться, как теперь… и ей начинало казаться, что она наконец-то обрела цельность. От одной его близости все ее чувства поднимались на новые высоты. Она оживала от одного его прикосновения, от одного неповторимого аромата. Если бы только можно было каждый день слышать его голос и видеть это улыбающееся лицо…
Но она мечтала о большем. О гораздо большем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Когда Клив посмотрел прямо ей в глаза, она даже не попыталась отвести взгляд. Только когда он сказал что-то своим воинам, а потом направился к ней, она отвернулась и вновь устремила взгляд на Уэльс.
Она услышала его шаги, и ей почудилось, будто земли задрожала, когда он опустился на траву рядом с ней. Но она упрямо продолжала смотреть на западный горизонт и облака, на время закрывшие низкое солнце.
— Ох, — шумно вздохнул он с удовлетворением. — Денек сегодня выдался нелегкий, Уинн. — Он подождал ее ответа.
— Вот как? — она даже не взглянула в его сторону.
Последовала еще одна короткая пауза, и он снова заговорил, ничуть не смутившись от ее явного нежелания проявить какую-либо заинтересованность.
— Я никак не мог решить, почему у меня сегодня такое хорошее настроение. Сначала думал, что причиной тому возвращение домой. Но когда я охотился, то оказалось, что глаз у меня стал острее, а рука тверже. Тогда я понял, что это твоих рук дело.
— Я-то тут причем?
Она осмелилась бросить в его сторону короткий взгляд, о чем тут же пожалела. Зачем ему мучить ее своей веселой улыбкой и раскованностью? Почему он просто не оставит ее в покое? Она нахмурилась, глядя на причудливое облако, похожее на женщину, оседлавшую хвост дракона.
— Именно ты. Это горькое пойло, приготовленное тобой, оказалось даже лучше, чем ты предсказывала. Я весь день чувствую прилив сил, а больные поправляются прямо на глазах. Да, это твоих рук дело. Ты действительно не зря хвасталась, что хорошо лечишь, — закончил он с таким восхищением, что можно было усомниться в его искренности.
Уинн с подозрением посмотрела на него.
— От тебя больше хлопот, чем от самого трудного ребенка.
Он громко расхохотался, и она еще сильнее нахмурилась.
— Оставь меня в покое, Клив Фицуэрин. Мне не нужна твоя компания.
Он с трудом подавил смех.
— Ах, Уинн, не знаю, могу ли я что-нибудь сделать, чтобы заставить тебя улыбнуться?
— Я уже тебе сказала. Оставь меня в покое.
— Не думаю, что от этого ты улыбнешься, — ответил он. Затем, прежде чем она разгадала его намерение, он взял ее за руку. — Наверняка есть что-то другое.
— Нет ничего другого, — заверила Уинн, как только к ней вернулось самообладание. — Отпусти меня, — добавила она, пытаясь вырвать руку из его теплых и сильных пальцев.
— Быть может, тебе понравится прогулка вдоль вала. Мы могли бы полюбоваться закатом, — продолжил он, словно ничего не слышал. — Или прокатиться верхом. Здесь недалеко есть луг, куда в сумерках приходят олени, чтобы пощипать травку.
— Нет, я… я с тобой никуда не пойду, — запинаясь, проговорила Уинн, чувствуя, как сильно стучит сердце и по всему телу разливается тепло.
Клив наклонился совсем близко.
— Улыбнись мне, красавица Уинн. Подари свою улыбку. Ты так редко это делаешь, а ведь улыбка придает твоему лицу чудесное сияние.
Он произносил эти слова, как слова любви; мягко и соблазнительно, игриво и обманчиво. И зачем он это говорил ей?
— Я не могу… не могу улыбнуться тебе, — выдавила Уинн.
— Ты, наверное, просто не хочешь, — он сделал ударение на последнем слове. — Таких упрямых девчонок я еще не встречал. — Он замолчал и впился в нее темными глазами, в которых зажглись золотистые искорки. — А что если мне еще раз тебя поцеловать, чтобы вызвать улыбку на твоих губах?
— Нет! — выдохнула она, как будто все чувства, которые она старалась не допустить в свое сердце, нахлынули разом, сломав хрупкие барьеры.
Волны томительного желания пробежали по телу, и это было похоже на сильный озноб, только вызванный жаром, а не холодом. Он поднял ее руку и прижал к своей груди, от чего она почти совсем потеряла голову, потому что сильное биение его сердца, казалось, дошло через кончики ее пальцев вверх по руке до самого ее сердца.
А он как будто сознавал, что подавляет ее волю, как будто видел, что она оттаивает изнутри под его намеренно чувственным натиском, потому что не сводил с нее темных блестящих глаз.
— Почему нет? — прошептал он, задерживая взгляд на ее губах. — Почему ты не хочешь еще раз поцеловать меня? Я ничуть не сомневаюсь, что тебе понравилось в прошлый раз.
Уинн увидела, как его губы тронула соблазнительная улыбка. Да, он прав, ей нравились его поцелуи. Даже очень. И он знал это. Только один взгляд на его чарующую улыбку вернул ей прошлые ощущения, которые стали сильнее, чем прежде.
Застонав, она закрыла глаза. Она просто не могла быть сильной, когда он оказывался так близко и смотрел так смело. Ее опущенные веки словно послужили разрешением, которого он ждал, знаком капитуляции. Клив притянул ее к себе, и их лица оказались на расстоянии нескольких дюймов друг от друга, так что Уиин ощутила тепло его дыхания.
— Открой глаза, моя Уинн. Посмотри на того, кто готов доставить тебе любое удовольствие, если ты только согласишься. — Он слегка дотронулся до ее губ, и она тут же открыла глаза.
— Вот видишь? — пробормотал он, обволакивая ее волшебными словами. — Между нами что-то существует, какой-то огонь, и этого не изменить, как бы мы ни старались. Откройся же мне.
Словно зачарованная, она подчинилась, приоткрыв губы, как он велел, и приняв его обжигающий язык. Он проскользнул меж ее чувствительных губ, как мягчайший бархат. И воспламенил в ней самые темные и глубоко запрятанные чувства. С безошибочным умением Клив ласкал и разжигал ее, пока она не потянулась ему навстречу, полностью принимая его ласки и требуя еще.
Через секунду она уже лежала у него на коленях. Одной рукой он обвил ее стан, а другой слегка запрокинул ей лицо, продолжая трепетно ласкать ее. Она обхватила Клива руками, почувствовав сквозь рубашку влажность его кожи. И теплоту. В эту секунду она бы с радостью забралась под тонкую ткань. Все что угодно, лишь бы быть еще ближе к нему, лишь бы соприкасаться с ним плоть к плоти.
— Сегодня ночью, моя прекрасная, моя возлюбленная. Сегодня ночью, как только лагерь уснет, я буду тебя ждать, — пробормотал он совсем рядом с ее зовущими губами.
Ее ответом послужил долгий, жадный поцелуй. Слова ей больше были не нужны, на словах у нее с Кливом не было ничего общего. Слова их разделяли, как океан. Тем не менее, стоило им встретиться, как теперь… и ей начинало казаться, что она наконец-то обрела цельность. От одной его близости все ее чувства поднимались на новые высоты. Она оживала от одного его прикосновения, от одного неповторимого аромата. Если бы только можно было каждый день слышать его голос и видеть это улыбающееся лицо…
Но она мечтала о большем. О гораздо большем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88