Саймон смотрел вслед жене, но тут Росс сказал, что уже все готово, и он неохотно вошел в комнату, затененную темными шторами. Посередине комнаты, на черном покрывале, стоял гроб с открытой крышкой. Саймон подошел к нему поближе; ему все еще не верилось, что Исайя умер.
Возможно, помощники гробовщика напудрили ему щеки или еще что-то с ними сделали, но Исайя выглядел почти так же, как вчера утром, когда Саймон в последний раз видел его живым. Но он, безусловно, был мертв, душа из него ушла – надо надеяться, в такие места, где Исайя снова был молод и здоров.
Росс стоял рядом, и Саймон, повернувшись к нему, сказал:
– Отлично. Благодарю вас.
– Вам нужна траурная повязка, сэр. – Гробовщик позвал своего помощника, и тот повязал Саймону на рукав черную ленту. – Я еще надену ленту вам на шляпу, – сказал Росс перед уходом.
Несколько секунд спустя Саймон остался наедине с покойником.
– Эта свадьба – твоих рук дело, старый плут, так что будешь нашим ангелом-хранителем, – пробормотал он, не удержавшись от улыбки. – Хотя по виду ты нисколько не похож на ангела.
Саймон попытался молиться, но тут же решил, что вряд ли Исайе требовались его молитвы. Вместо этого он стал думать о возвращении домой. Место на судне он уже заказал, но теперь следовало подумать о том, что взять с собой. Интересно, много ли вещей у Джейн? И что из вещей Исайи она захочет взять? Ему не хотелось брать с собой слишком много, но если она захочет…
Услышав шаги, Саймон обернулся. В комнату вошла Джейн. И сейчас она совершенно не походила на ту Джейн, которую он видел совсем недавно, на ту, которую привык видеть. Эта была очень рассудительная, строгая, серьезная.
Он не помнил, чтобы видел на ней это черное платье с длинными рукавами. И черный головной убор, похожий на капор монашки. И все же, несмотря на покрасневшие от слез глаза и побледневшее личико, она была прелестна. Эти небесно-голубые глаза, эти чувственные розовые губки…
Саймон невольно залюбовался своей женой, потом вдруг нахмурился. Лучше бы она снова надела свое обычное платье. А еще лучше – какое-нибудь модное. Если она наденет желтое или зеленое платье с оборками и кокетливую шляпку, то станет совсем другой – станет просто красивой молодой женщиной. А он знал, как обращаться с красивыми молодыми женщинами.
Она подошла к гробу и склонила голову.
– Мне остаться? Или хочешь побыть одна? – спросил Саймон.
– Одна. Спасибо, – ответила она, не поднимая глаз. Возможно, ему следовало все-таки остаться с ней, но он поймал ее на слове. У него было очень много дел и мало времени.
Саймон вернулся в гостиную, и Хэл сказал:
– Нашел несколько монет и вот эти табакерки и миниатюры. А также несколько старых писем. Больше ничего, разве что ты посчитаешь сокровищем разбитые глиняные трубки, оторванные пуговицы и бусины.
– Исайя считал, что все может пригодиться. Наверное, так повелось у него с давних пор. Ведь он приехал в Канаду почти без денег. Возможно, табакерки он кому-то оставил. Надо прочесть завещание.
Развернув одно из писем, Саймон увидел, что оно написано в 1809 году.
– Надеюсь, он на них ответил.
Миниатюр было три: офицер с тяжелым подбородком, черноволосая молодая женщина и маленькая девочка.
– Я даже не знаю, кто они, – пробормотал Саймон. – Судя по фасону платья, эти миниатюры нарисованы довольно давно.
– По-моему, женщина та же самая, что и на картине. Наверное, это мать твоей жены.
Саймон пожал плечами:
– Возможно, ты прав. Интересно, ребенок – это Джейн? Вроде бы такой же цвет волос, но все же… – Он положил миниатюры на стол – Мне пора заняться документами, хотя ужасно не хочется…
– Я тоже пойду, – сказал Хэл.
Когда они прошли коридор, Саймон спросил:
– Когда собираешься уезжать?
– Вместе с тобой.
Саймон остановился.
– Спасибо, Хэл. Извини за эту сумятицу, но тебя мне послал сам Господь!
Саймон прекрасно понимал, почему так обрадовался, узнав, что Хэл отправится в Англию вместе с ними. Обрадовался отчасти из-за того, что будет меньше времени оставаться с Джейн, пока друг здесь, в Канаде. А ведь потом – еще шесть с лишним недель плавания!
– Что же ты стоишь? Вперед, к бумажным делам! – Хэл улыбнулся. – Но должен тебя предупредить: я в этом не силен.
– Я тоже. Ничего не смыслю в делах Исайи.
Переступив порог кабинета, Саймон осмотрелся. Росс и его люди уже привели комнату в порядок. Здесь все было как обычно, только ковер унесли. А маленькое пятнышко на полу указывало, куда просочилась кровь.
Да, гробовщик и его помощники прекрасно сделали свое дело. Но если посмотреть на комнату глазами судебного исполнителя, то здесь царил невероятный беспорядок. Полки прогибались под тяжестью книг, гроссбухов и всевозможных коробок, а в ящики стола даже страшно было заглядывать. Впрочем, Исайя всегда знал, где что лежит, хотя и был не очень-то аккуратным человеком.
– Я начну со стола, – сказал Саймон. – А ты можешь просмотреть книги, он всегда засовывал в них бумаги и даже деньги.
Тут он вдруг понял, что Хэлу с одной рукой будет не так-то просто это сделать. Но что же теперь сказать? «Проклятие! – думал Саймон, складывая в стопку бумаги, лежавшие на столе, – Ну почему сегодня все так сложно?»
Он видел, как Хэл снимает с полки книгу, кладет ее на стол и пролистывает. Вроде бы все нормально. После ампутации прошло два года, и он уже научился жить с одной рукой. К тому же они были старые друзья и Хэл, если бы не мог ему помочь, сказал бы об этом.
Саймон склонился над бумагами. Он специально оставил дверь открытой, чтобы увидеть, если Джейн выйдет из столовой, или услышать, если она его позовет.
Вскоре он нашел завещание Исайи, и оно было именно таким, как сказал доктор Болдуин, – почти все отходило «моей дорогой племяннице Джейн Оттерберн, которую я очень любил».
Интересно, сколько он ей оставил? Болдуин считал, что немного, а Джейн – что вполне хватит на жизнь. Наверное, даже нескольких тысяч хватило бы, чтобы сделать ее… более приемлемой для его родителей.
Увидев несколько недавних писем, Саймон решил, что этих людей следовало известить о смерти Исайи. Но кто они, эти люди? Саймон никого из них не знал. Да и что он мог им сказать? Только написать несколько строк и сообщить…
Глава 5
– Я могу чем-нибудь помочь?
Саймон поднял голову и увидел стоявшую в дверях Джейн. Он молчал, и она добавила:
– Могу себе представить, что подумал бы дядя, если бы увидел, что я так долго бездельничаю. Так тебе помочь?
Саймон наконец-то поднялся на ноги.
– Да, конечно. Если ты не очень устала, дорогая. Видишь ли, оказалось, что я не знаю, кто писал письма… Вот эти, например.
– Наверное, я сумею вам помочь. – Джейн приблизилась к столу. Взглянув на Хэла, сказала: – Пусть майор Боумонт называет меня просто Джейн, а я тоже буду его звать по имени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81