— Я весь внимание, Ваше превосходительство.
— Вы, конечно, знаете об этих русских, столь прискорбно быстро распространившихся по просторам Сибири. Их выход на Амур создал проблему по соседству с родиной нашей династии — Манчжурией. Отсюда и пристальный интерес к этим варварам, показавшим себя весьма серьезным противником в недавней войне за Албазин. Их немного, но они уже возвели крепость на Амуре и упорно сражались за нее.
— Но мы заняли Албазин, Ваше превосходительство, — заметил посол.
— Да, это так. Учеными, приближенными ко двору, была высказана гипотеза, что эти русские варвары суть «рыжие демоны»— голубоглазый народ усуней, в древние времена воевавший с Поднебесной и теперь снова возвратившийся к нашим границам. Это предположение многое объясняет, и потому желательно проверить, так ли это. А также вызнать вооружение, устройство крепостей и состояние русских войск, ныне воюющих с кыргызами Хоорая. Кстати, мне донесли, что этим летом кыргызский каган планирует большой поход на Красноярскую крепость.
— Я не знал этого, — заметил посол, — что, джун-гары поджимают?
— Очевидно, так. Вы знаете, конечно, о секретном политическом плане, который ныне обсуждается при дворе?
— Относительно Джунгарии и Синьцзяна? Значит, Империя все же пойдет на Запад?
— Это воля Неба, господин Ли Ван Вэй. Конечно, мы пойдем на Запад, все дальше и дальше. Что же касается джунгарского направления нашей политики, было бы неплохо связать его с кыргызским — для взаимного подкрепления. Вы понимаете, о чем я говорю?
Господин Ли Ван Вэй задумчиво посмотрел на парковый пруд. Поверхность воды, растворенная в светлеющем тумане, чуть колыхалась, проходя под узким мостиком, сложенным из ноздреватых камней. Слышался щебет невидимых птиц, неторопливый плеск весел; пахло водой, перекопанной землей и дымком, поднимавшимся от жаровни.
— Кажется, я понял вас, господин статс-секретарь. — Господин Ли Ван Вэй слегка поклонился.
— Тогда счастливой дороги, и помните, что Его величество очень рассчитывает на вас.
— Приложу все усилия.
Завершив беседу, чиновники разошлись. Выйдя за фигурные ворота парка, Мастер посмотрел на улицу, на которой лежал тонкий слой желтоватой пыли. У ворот парка его ждал великолепный белый конь — потомок древних «небесных жеребцов», некогда славившихся на всю Азию. Рядом, верхом на вороном коне, ожидал телохранитель — крупный широкоплечий китаец, одетый в длинный кафтан плотного бордового шелка, черные штаны и черные сапоги на толстой подошве. На голове воинственного щеголя красовалась островерхая шапка под цвет кафтана, отороченная темным собольим мехом, на боку длинный прямой меч. Сняв повод с кованого крюка, Мастер сел в седло, и они двинулись по широкой прямой улице.
— Ты готов к отъезду, Чен? — спросил посол.
— Да, Ши-фу, сегодня в школу приходили уездные стражники. Сказали, нужно платить налоги. Я думал, в этом веке не платят налогов.
— Их платили во все века. Налоги, Чен, есть основа человеческой цивилизации — ты что, забыл лекции в американском университете? Сначала боги дали людям огонь, потом налоги.
— А потом рекламу?
— Нет, выборы. Ну все, пошутили, и будет. Со стражниками разберутся без тебя, а ты уезжаешь сегодня. Встретишься с купеческим караваном в Хайфы — не, на северной границе; пойдешь у них начальником охраны. В верховья Енисея монголы пригонят грузовое судно. В степи к кыргызам будете спускаться по воде. Мы с тобой встретимся в Саянах либо уже в степи.
— Я понял, Ши-фу. Это все?
— Нет, не все. В Саянах у тебя будет еще одна встреча — тайная. Об этой встрече вы договоритесь с человеком, который подойдет к тебе там же, в пограничном городе Хайфыне.
— Кто это?
— Он тебе все объяснит. Он приедет с запада.
— Из Джунгарии?
— Тс-с-с… — Мастер приложил палец к губам, — и стены имеют уши.
— Мы же дома, — пожал плечами Чен, — разве не так?
— Мы нигде не дома! — резко ответил Мастер, ударив пятками своего Белого. — Нигде!
Расставшись с Ченом, господин Ли Ван Вэй направился во дворец градоначальника. Пребывая в семнадцатом веке, он не мог отказать себе увидеть только что написанный шедевр У Биня «Потоки и горы вдали от мирской пыли». На полосе плотного, золотисто-матового шелка словно тонкими сквозными кружевами были выписаны отвесные скалы, раскидистые деревья и беседка мудреца у подножия водопада. Двое пожилых, умудренных жизнью китайцев — господин Ли Ван Вэй и градоначальник Су-чжоу — долго любовались на ажурные сгущения полутени-полусвета, вполголоса рассуждая о качествах «дань»и «чжо»— «неброскости картины»и «целомудренного дилетантизма в живописи», — сквозь которые проступало возвышенное «цюй»— «настроение», — ведущее к «мин»— «высокой осиянности духа».
Негромкий разговор шел за скромной трапезой с подогретым виноградным вином. Все было так, как советовал художник и знаток живописи Дун Цичан: «Пусть будут подметены дорожки, куриться благовония, журчать родник, а хозяин заведет с многомудрым гостем беседу об искусствах и будет толковать об истине среди цветов, бамбуков и кипарисов, неспешно насыщаясь закусками». Каждый вежливо наполнял чашу собеседника и палочками накладывал себе кушанья. Скромно, но изящно, как и положено «людям культуры», для которых все высокие должности и мирские дела суть пылинки, играющие в «ослепительном мраке» человеческого Дао.
Вечером господин Ли Ван Вэй стоял на палубе императорской почтовой барки, отходившей от пристани Сучжоу. В вечерней мгле силуэты гор слились со смутным небом. Среди неразличимо-темной массы стен, крыш, деревьев загорелись круглые красные фонари.
Когда город скрылся за поворотом реки, Мастер спустился в отведенную ему небольшую каюту, развернул шелковый свиток с географической картой и долго изучал очертания саянских хребтов и ущелий. Ему предстояло пересечь Саяны и спуститься в хакасские степи для встречи с ханом енисейских кыргызов. Такова была официальная миссия императорского посланника. Однако задача «связать кыргызскую политику с джунгарской» предполагала тайные действия в самих Саянских горах. Именно в этих действиях и должен был участвовать Чен, накануне принявший поручение Мастера.
Чен, в отличие от Мастера, предался менее утонченным удовольствиям. Расставшись с господином Ли Ван Вэем, он двинулся к пристани, где его ждал новообретенный друг — лучший знаток сучжоузских борделей. Подобно статс-секретарю Его императорского величества, который боялся смотреть в глаза господину Ли Ван Вэю, этот молодой человек тоже не решался глядеть в лицо Чену — казалось, у того в глазах мелькало что-то недоброе. Может быть, думал друг Чена, перед ним и не человек вовсе, а «ди сянь»— небожитель, сосланный на землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96