Одни смутные обрывки каких-то неясных образов.
— Ладно! — согласился я. — Сейчас завернусь в одеяло и вылезу.
Я потянул на себя одеяло, но она вцепилась в край обеими руками. Видно, не хотела терять последнюю одежду. Согласен, в ее положении это была единственная защита слабого, подверженного всяческим соблазнам, тела.
— Ага! А я останусь тут лежать, как голая дура! — возмутилась она. — Лучше я завернусь в одеяло.
И начала стягивать одеяло с меня. Я почувствовал, что сейчас предстану перед ней во всем своем естестве, и мне стало не по себе. Странно, никогда не был таким стеснительным. Но сейчас на меня повлияло общее напряженное состояние. На всякий случай я тоже ухватился за край одеяла и потянул его на себя.
- Как-то не хочется быть голым дураком, — резонно заметил я.
Девушка горько вздохнула и посмотрела на меня чистым невинным взглядом, от которого у меня побежали мурашки по спине. Я понял, что сейчас она вцепится мне зубами в глотку, если я не отдам ей эту большую измятую и порванную в некоторых местах толстую шерстяную тряпку.
— У тебя есть третий вариант? — холодно поинтересовалась она.
— Нет, — честно признался я. -Мне и здесь хорошо!
— Полныйабзац! — не на шутку возмутилась она. — Может, мы еще этим делом займемся? Знаешь, с меня хватит! Я хочу одеться и уйти. Больше ничего!
Я пожал плечами и гордо сложил руки на груди.
— Уходи, я тебя не держу.
А что еще я мог ей предложить?
Онаприподнялась на локте,прикрыв грудь одеялом, и хотела вылезти из постели, перешагнув через меня, но не решилась. Гордость взяла свое, ведь я продолжал нагло на нее смотреть. Черт его знает, но у меня тоже взыграли остатки гордости, и я решил не сдаваться. Все-таки задевает самолюбие, когда тебя вышвыривают из постели. Пускай даже чужой.
- Может, ты хоть глаза закроешь? — предложила она.
— Ладно, закрою, — согласился я. Мне не трудно глаза закрыть, тем более что они закрываются сами собой. Да еще голова болит, как треснутый чугунок, особенно в задней части, где выросла шишка. Наверное, кто-то здорово врезал мне по башке чем-то тяжелым. Но вот кто и за что? И про какой такой пистолет говорит эта растрепанная красотка?
— Ну, давай, закрывай! — приказала она.
— Когда ты будешь вылезать, я закрою, — пообещал я.
Девушкаснова попыталась вылезти из постели, спустив одеяло ниже дозволенного приличиями, но я продолжал смотреть на нее. Просто не мог оторвать глаз, до чего она была хороша.
— Достал! — крикнула она. — Уберешься ты отсюда или нет? Я уже не могу здесь лежать! Не могу! Понял? Меня сейчас вырвет! — она опять сделала рвотное движение. -Напоили меня этой проклятой водкой! Если ты сейчас не свалишь, я наблюю тебе на голову!
Пожалуй, она может исполнить свою угрозу. Чем черт не шутит! Придется все-таки вылезти, хотя мне этого и не хочется. Она мне понравилась, эта бойкая девушка, и глупо оставлять ее одну. Но если женщина просит…
— Ладно, отвернись к стене, я вылезаю.
— О, Господи, наконец-то!
Она отвернулась к стене.
Я вылез из постели, подошел к креслу и стал рыться в одежде. Вся она была какая-то чужая, не моя, я не узнавал среди вещей своих, и это ввело меня в крайнее недоумение. Отчего это произошло, интересно? Может быть, я раздевался где-то в другом месте? А потом в голом виде был доставлен в постель. И тут меня пронзила догадка. Ну конечно, это не я раздевался, а меня раздевали где-то в другом месте, когда я находился в полной отключке, а потом перенесли в эту комнату и положили в постель, как бревно. Именно поэтому я ничего не помню. Возможно, и с девушкой проделали точно такую же операцию. Ладно, потом как-нибудь выясним, кто это сделал. Главное, сейчас убраться отсюда!
Чужие трусы мне надевать не хотелось из чувства брезгливости, поэтому я сразу натянул на голое тело какие-то брюки темно-синего цвета в полосочку, но они оказались немного велики. Пришлось стянуть их ремнем на животе.
— Это чужие брюки, — пробормотал я. — А где мои?
— Не знаю! — крикнула девушка. — Надевай, что есть, и проваливай!
Несмотря на все ее очарование, она была на редкость груба.
Я порылся в карманах, вынул несколько мятых купюр разного достоинства и какой-то ключ. Повертел его в руках, напряженно вспоминая, что это за ключ и от чего он. Но не успел вспомнить, как снова услышал истошный крик.
- Да уберешься ты, наконец, или нет! — нетерпеливо крикнула эта бестия.
— Да, сейчас! — Я сунул ключ в карман и заметил: — А женской одежды здесь вообще нет!
— Она в ванной! — крикнула девушка, явно теряя последнее терпение. — Меня там раздевали!
— Кто раздевал? — попытался выяснить я. Мне все еще хотелось восстановить нормальную работу памяти, а девушке явно хотелось освежиться. Наши желания вошли в противоречие друг с другом и могли перерасти в небольшую потасовку. Но поскольку я с женщинами драться не умею, то мне пришлось бы сразу лечь на лопатки.
— Не знаю! — крикнула она. — Может, ты и раздевал!
Вот те раз! Значит, ее раздевал все-таки я. Тогда кто же раздевал меня? Наверное, она. Но почему я не помню такого занимательного эпизода в своей биографии?
Я накинул на плечи какую-то рубашку противного зеленого цвета, всунул руки в рукава. Рубашка оказалась мала. Тем лучше. Пришлось снять ее и надеть другую, светло-желтую, правда, не первой свежести. На сей раз рубашка оказалась как раз. Я завернул рукава, заправил ее в брюки. Надевать галстук, который подвернулся под руку в куче вещей, уже не было ни времени, ни желания. Я только достал из кучи какой-то непрезентабельный пиджак темно-синего цвета в полосочку, наверное от тех самых брюк, и с отвращением напялил его на себя. Пиджак оказался немного великоват в плечах. Так что наверняка этот костюм не мой. Хотя я выглядел в нем довольно сносно. Все равно сейчас выбирать не приходилось. Напоследок я натянул на ноги чьи-то несвежие носки. И откуда только здесь взялась эта куча одежды? Наверное, хозяин этой квартиры, тот, кто оставил нас с девушкой предаваться радостям в постели, не очень заботится о своей одежде и держит ее в таком наваленном виде. Но почему среди этих вещей я не узнал ни одной своей, вот интересно?
Все, я могу выходить из комнаты. Оставаться опасно, разгневанная женщина страшнее черта. В гневе она может даже убить ненароком. Не будем доводить ее до крайности.
Я покинул мою очаровательную незнакомку, закрыв за собой дверь. Пускай она выбирает себе одежду по вкусу, сколько ей захочется, и одевается в одиночестве. Прошелся по коридору, удивленно осматривая квартиру. Удивляться было чему! Я мог совершенно точно сказать, что был здесь впервые. Потому что не узнавал ее. Ни расположения комнат, ни мебели, ни обоев на стенах, ни паласа на полу. Ничего этого я не мог узнать, и даже не мог сказать, что когда-то уже это видел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87