А может, нам лучше вдвоем явиться перед его грозные очи?
В е р а (решительно). Эх ты! Ладно, сперва я одна с ним поговорю. Но ты сейчас же выпишись из госпиталя. Понял?.. Получи в штабе свои документы.
С а в и н о в. Понял! Чтоб подполковник Ступаков уже не имел надо мной власти? И не упек в штрафную роту?
В е р а. Умница... Вам пятерка, Савинов. А теперь идите.
С а в и н о в. Слушаюсь! (Обнимает и целует Веру.)
Из палатки выходят К и р е е в а и Ц а ц а. Они видят целующихся Веру и Савинова; Киреева отворачивается.
К и р е е в а (к Цаце). Я все поняла.
Савинов отрывается от Веры и убегает.
Продолжайте выполнять обязанности дежурного по госпиталю.
Ц а ц а. Слушаюсь! (Кидает многозначительный взгляд на Веру и уходит.)
В е р а (смущенно). Товарищ майор медицинской службы, разрешите обратиться?
К и р е е в а. А-а, новоявленная Дульцинея! Обращайся. (Садится на скамейку, оглядывается.) День-то сегодня какой тихий. На удивление. Даже сиренью пахнет.
В е р а. Точно, Анна Ильинична, пахнет... И с передовой ни одной машины нет...
К и р е е в а. Все ясно! И ты просишь, чтобы я освободила тебя от дежурства?
В е р а. Ага. (Обрадованно.) А как вы догадались?
К и р е е в а. По твоему серьезному, глубокомысленному выражению лица. (Смотрит строго, вопрошающе.) Ты давно любишь этого лейтенанта?
В е р а. Мне стыдно, Анна Ильинична!.. Но на войне день засчитывается за три.
К и р е е в а (вздыхает). Нет, любить никогда не стыдно. (Помолчав). Если, конечно, это действительно любовь.
В е р а (взволнованно). Действительно, Анна Ильинична! Знаете, как люблю!.. Ну вот... будто все вокруг совсем другим стало! И этот день, и лес... И люди совсем другие!.. И я другая!.. Ну... не знаю, как сказать. А он, Володя, такой славный!..
К и р е е в а. Какой?
В е р а. Ну, характер у него славный.
К и р е е в а (насмешливо). Характер... Девушки ни о чем так поверхностно не судят, как о характере своих женихов... А он-то тебя искренне любит?
В е р а. Ой, знаете, как любит!
К и р е е в а (смеется). Откуда же мне знать? Только имей в виду, если слишком умно говорит о любви, тогда еще не очень влюблен... Вот когда языка лишится... (Взмахнув рукой.) Ну, ладно, Дульцинея, освобождаю тебя от дежурства, а остальное уволь - не в моей власти.
В е р а (чмокает Кирееву в щеку). Спасибо, спасибо, Анна Ильинична! (Убегая.) Пойду скажу Володе.
К и р е е в а (смотрит вслед). Милая, славная девушка... Да пусть будет у тебя счастье...
Появляется С т у п а к о в.
С т у п а к о в. Ну, что вы, Анна Ильинична, скажете на такое: начальник банно-прачечного отряда спрашивает, нельзя ли сделать аборт его кастелянше на седьмом месяце беременности. По-моему, он сумасшедший! Я ему так и сказал: вы с ума спятили... А кто это так помчался?
К и р е е в а. Дочь ваша, Иван Алексеевич.
С т у п а к о в. Случилось что? (Берет со стола газету.)
К и р е е в а. Думаю, да. Случилось.
С т у п а к о в (разворачивает газету). А именно?
К и р е е в а. А именно - влюбилась.
С т у п а к о в. Серьезно?
К и р е е в а. Да, кажется, очень серьезно.
С т у п а к о в (не отрываясь от газеты). Прекрасно, прекрасно. В ее возрасте любовь - это песнь души. А душа, так сказать, куется в страстях и сомненьях... Важно только, чтоб чувство не ослепляло разум и объект был достойным.
К и р е е в а. Объект, как вы изволили выразиться, - прославленный разведчик. Может, приметили в команде выздоравливающих лейтенанта с орденом и медалью? Если нет - надо познакомиться. Хороший зять будет.
С т у п а к о в (испуганно отрывается от газеты). Что?! Как это зять?! Вы что? Все это серьезно?.. Нет, нельзя так шутить над отцом, у которого одна дочь и больше никого...
К и р е е в а (закуривает). Вы слепец, Иван Алексеевич. Дочь ваша светится от счастья как солнышко!
С т у п а к о в. Да вы шутите! Но... но она мне ни слова...
К и р е е в а. Истинное чувство всегда безмолвно.
С т у п а к о в (взволнованно). Какое может быть чувство? Война, кругом кровь льется!.. Сколько кладбищ уже оставил за собой наш госпиталь, да и каждый медсанбат.
К и р е е в а. Конечно, война не лучшая пора для любви. Но и она тут не властна.
С т у п а к о в (нервно ходит по сцене). Она же еще девчонка! Откуда вдруг все это? Здесь какая-то...
К и р е е в а. Родители последними замечают, когда их чада далеко уходят за порог детства.
С т у п а к о в. Нет, Анна Ильинична, ваши очки мне не по глазам. Все это пустое. Дочь у меня одна. И я в ответе за ее судьбу хотя бы перед памятью покойной жены.
К и р е е в а. Извините, Иван Алексеевич. Считайте, что я вам тут не советчица...
С т у п а к о в. А жаль... Я хотел бы...
К и р е е в а. Разрешите идти на обход?
С т у п а к о в. Что ж, идите, пора.
Киреева уходит.
(Сидит молча, затем раздраженно.) Любовь. Чувства. Зять... Черт знает что! (Барабанит пальцами по столу.) Зять хочет взять. Тесть любит честь... Тьфу!
Появляется В е р а, испытующе смотрит на отца. Тот поднимает голову.
В е р а (с робостью подходит к столу). Пап, я что-то хотела тебе сказать...
С т у п а к о в (строго). Я уже в курсе... Последним узнал. Но все-таки узнал. Прослышал, так сказать... (Встает, выходит из-за стола.) Что ж ты молчала? Я понимаю: молчание - золото. Но слово все-таки тоже благородный металл - серебро. Особенно в подобном случае.
В е р а. Пап, отнесись к этому серьезно.
С т у п а к о в (с притворством). А как же иначе?.. Когда речь идет о важных делах, я - воплощение серьезности.
В е р а. Пап... Мы с Володей... любим друг друга и решили...
С т у п а к о в. Ах, уже "мы", уже "решили"!.. Так зачем же тебе мое отношение? Когда умерла в блокаду твоя мама, я чудом разыскал тебя! Ты это знаешь. И знаешь, что, кроме тебя, у меня никого нет на всем белом свете! Я и на фронт взял тебя, чтоб ты не погибла в тылу от голода или чтоб с тобой не приключилось еще что-нибудь ужасное.
В е р а. Пап, ну я же вполне самостоятельная.
С т у п а к о в (в том же тоне). И если хочешь знать - ради тебя я проявляю излишнюю осмотрительность, стараюсь держать госпиталь подальше от передовой... А ты... ты недавно увидела человека... и уже готова на все... готова забыть об отце...
В е р а. Я не собираюсь о тебе забывать... А Володя лечился у нас полтора месяца...
С т у п а к о в. Полтора месяца? Как много?!
В е р а. В условиях фронта вполне достаточно.
С т у п а к о в. Для чего достаточно?
В е р а. Чтобы полюбить и узнать человека.
С т у п а к о в. Может, вначале узнать, а потом полюбить?
В е р а. Да, я так и хотела сказать.
С т у п а к о в. А может, еще надо удостовериться, что это и есть любовь?
В е р а. Он очень хороший, ты сам увидишь.
С т у п а к о в. Хороший?..
В е р а. И храбрый! И очень умный!
С т у п а к о в. Очень умный?.. Если он умный, так пусть оставит тебя в покое! Ему в полк! Тебе - за работу!
Появляется В о л о д я, издали прислушивается к разговору.
И не забывай. Тебе только девятнадцать! Впереди ждет тебя еще не одна увлеченность!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
В е р а (решительно). Эх ты! Ладно, сперва я одна с ним поговорю. Но ты сейчас же выпишись из госпиталя. Понял?.. Получи в штабе свои документы.
С а в и н о в. Понял! Чтоб подполковник Ступаков уже не имел надо мной власти? И не упек в штрафную роту?
В е р а. Умница... Вам пятерка, Савинов. А теперь идите.
С а в и н о в. Слушаюсь! (Обнимает и целует Веру.)
Из палатки выходят К и р е е в а и Ц а ц а. Они видят целующихся Веру и Савинова; Киреева отворачивается.
К и р е е в а (к Цаце). Я все поняла.
Савинов отрывается от Веры и убегает.
Продолжайте выполнять обязанности дежурного по госпиталю.
Ц а ц а. Слушаюсь! (Кидает многозначительный взгляд на Веру и уходит.)
В е р а (смущенно). Товарищ майор медицинской службы, разрешите обратиться?
К и р е е в а. А-а, новоявленная Дульцинея! Обращайся. (Садится на скамейку, оглядывается.) День-то сегодня какой тихий. На удивление. Даже сиренью пахнет.
В е р а. Точно, Анна Ильинична, пахнет... И с передовой ни одной машины нет...
К и р е е в а. Все ясно! И ты просишь, чтобы я освободила тебя от дежурства?
В е р а. Ага. (Обрадованно.) А как вы догадались?
К и р е е в а. По твоему серьезному, глубокомысленному выражению лица. (Смотрит строго, вопрошающе.) Ты давно любишь этого лейтенанта?
В е р а. Мне стыдно, Анна Ильинична!.. Но на войне день засчитывается за три.
К и р е е в а (вздыхает). Нет, любить никогда не стыдно. (Помолчав). Если, конечно, это действительно любовь.
В е р а (взволнованно). Действительно, Анна Ильинична! Знаете, как люблю!.. Ну вот... будто все вокруг совсем другим стало! И этот день, и лес... И люди совсем другие!.. И я другая!.. Ну... не знаю, как сказать. А он, Володя, такой славный!..
К и р е е в а. Какой?
В е р а. Ну, характер у него славный.
К и р е е в а (насмешливо). Характер... Девушки ни о чем так поверхностно не судят, как о характере своих женихов... А он-то тебя искренне любит?
В е р а. Ой, знаете, как любит!
К и р е е в а (смеется). Откуда же мне знать? Только имей в виду, если слишком умно говорит о любви, тогда еще не очень влюблен... Вот когда языка лишится... (Взмахнув рукой.) Ну, ладно, Дульцинея, освобождаю тебя от дежурства, а остальное уволь - не в моей власти.
В е р а (чмокает Кирееву в щеку). Спасибо, спасибо, Анна Ильинична! (Убегая.) Пойду скажу Володе.
К и р е е в а (смотрит вслед). Милая, славная девушка... Да пусть будет у тебя счастье...
Появляется С т у п а к о в.
С т у п а к о в. Ну, что вы, Анна Ильинична, скажете на такое: начальник банно-прачечного отряда спрашивает, нельзя ли сделать аборт его кастелянше на седьмом месяце беременности. По-моему, он сумасшедший! Я ему так и сказал: вы с ума спятили... А кто это так помчался?
К и р е е в а. Дочь ваша, Иван Алексеевич.
С т у п а к о в. Случилось что? (Берет со стола газету.)
К и р е е в а. Думаю, да. Случилось.
С т у п а к о в (разворачивает газету). А именно?
К и р е е в а. А именно - влюбилась.
С т у п а к о в. Серьезно?
К и р е е в а. Да, кажется, очень серьезно.
С т у п а к о в (не отрываясь от газеты). Прекрасно, прекрасно. В ее возрасте любовь - это песнь души. А душа, так сказать, куется в страстях и сомненьях... Важно только, чтоб чувство не ослепляло разум и объект был достойным.
К и р е е в а. Объект, как вы изволили выразиться, - прославленный разведчик. Может, приметили в команде выздоравливающих лейтенанта с орденом и медалью? Если нет - надо познакомиться. Хороший зять будет.
С т у п а к о в (испуганно отрывается от газеты). Что?! Как это зять?! Вы что? Все это серьезно?.. Нет, нельзя так шутить над отцом, у которого одна дочь и больше никого...
К и р е е в а (закуривает). Вы слепец, Иван Алексеевич. Дочь ваша светится от счастья как солнышко!
С т у п а к о в. Да вы шутите! Но... но она мне ни слова...
К и р е е в а. Истинное чувство всегда безмолвно.
С т у п а к о в (взволнованно). Какое может быть чувство? Война, кругом кровь льется!.. Сколько кладбищ уже оставил за собой наш госпиталь, да и каждый медсанбат.
К и р е е в а. Конечно, война не лучшая пора для любви. Но и она тут не властна.
С т у п а к о в (нервно ходит по сцене). Она же еще девчонка! Откуда вдруг все это? Здесь какая-то...
К и р е е в а. Родители последними замечают, когда их чада далеко уходят за порог детства.
С т у п а к о в. Нет, Анна Ильинична, ваши очки мне не по глазам. Все это пустое. Дочь у меня одна. И я в ответе за ее судьбу хотя бы перед памятью покойной жены.
К и р е е в а. Извините, Иван Алексеевич. Считайте, что я вам тут не советчица...
С т у п а к о в. А жаль... Я хотел бы...
К и р е е в а. Разрешите идти на обход?
С т у п а к о в. Что ж, идите, пора.
Киреева уходит.
(Сидит молча, затем раздраженно.) Любовь. Чувства. Зять... Черт знает что! (Барабанит пальцами по столу.) Зять хочет взять. Тесть любит честь... Тьфу!
Появляется В е р а, испытующе смотрит на отца. Тот поднимает голову.
В е р а (с робостью подходит к столу). Пап, я что-то хотела тебе сказать...
С т у п а к о в (строго). Я уже в курсе... Последним узнал. Но все-таки узнал. Прослышал, так сказать... (Встает, выходит из-за стола.) Что ж ты молчала? Я понимаю: молчание - золото. Но слово все-таки тоже благородный металл - серебро. Особенно в подобном случае.
В е р а. Пап, отнесись к этому серьезно.
С т у п а к о в (с притворством). А как же иначе?.. Когда речь идет о важных делах, я - воплощение серьезности.
В е р а. Пап... Мы с Володей... любим друг друга и решили...
С т у п а к о в. Ах, уже "мы", уже "решили"!.. Так зачем же тебе мое отношение? Когда умерла в блокаду твоя мама, я чудом разыскал тебя! Ты это знаешь. И знаешь, что, кроме тебя, у меня никого нет на всем белом свете! Я и на фронт взял тебя, чтоб ты не погибла в тылу от голода или чтоб с тобой не приключилось еще что-нибудь ужасное.
В е р а. Пап, ну я же вполне самостоятельная.
С т у п а к о в (в том же тоне). И если хочешь знать - ради тебя я проявляю излишнюю осмотрительность, стараюсь держать госпиталь подальше от передовой... А ты... ты недавно увидела человека... и уже готова на все... готова забыть об отце...
В е р а. Я не собираюсь о тебе забывать... А Володя лечился у нас полтора месяца...
С т у п а к о в. Полтора месяца? Как много?!
В е р а. В условиях фронта вполне достаточно.
С т у п а к о в. Для чего достаточно?
В е р а. Чтобы полюбить и узнать человека.
С т у п а к о в. Может, вначале узнать, а потом полюбить?
В е р а. Да, я так и хотела сказать.
С т у п а к о в. А может, еще надо удостовериться, что это и есть любовь?
В е р а. Он очень хороший, ты сам увидишь.
С т у п а к о в. Хороший?..
В е р а. И храбрый! И очень умный!
С т у п а к о в. Очень умный?.. Если он умный, так пусть оставит тебя в покое! Ему в полк! Тебе - за работу!
Появляется В о л о д я, издали прислушивается к разговору.
И не забывай. Тебе только девятнадцать! Впереди ждет тебя еще не одна увлеченность!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15