«Тимми вам будет скоро возвращен». Эта фраза плясала у нее перед глазами, как будто была написана светящимися чернилами. Внезапно ее охватило сомнение. А если это просто дурная шутка? Еще одна? Трюк, придуманный злыми мальчишками из Хевен-Риджа? Она пристальнее вгляделась в фотографии. На первых двух, вне всякого сомнения, был изображен Тимми. Мальчик был снят на одноцветном гладком фоне, абсолютно безликом. Он был в белых шортах. На самом первом полароидном снимке у него был потерянный вид маленькой зверушки, попавшей в капкан, но на втором он уже улыбался. На последней фотографии, на самой последней, паренек хохотал. Угловатый мальчик, потерявший округлость раннего детства… и он стал так похож на Джейми Морисетта.
Как же он изменился! Только то, что мальчик был вылитый отец, подтверждало, что речь идет о настоящем Тимми. У Сары появилось неприятное ощущение, будто она рассматривала портрет незнакомца. За четыре года отсутствия Тимми разительно переменился. Особенно лицо. Четыре года Сара оплакивала малыша и вдруг обнаружила, что это вполне сложившийся мальчик, с широкими плечами и победоносной улыбкой. Надо было привыкать к такой перемене, допустить, что этот незнакомец и есть ее сын. «Это нормально, — думала она. — В таком возрасте мальчики быстро меняются, у меня просто не было времени к этому привыкнуть, потому что я не видела, как он рос».
Она вернулась в дом. Надо предупредить ФБР. Они точно знают, что надо делать.
За полчаса Сара помылась, причесалась, переоделась в чистую одежду и отправилась в Хевен-Ридж, чтобы позвонить из магазина в Федеральное бюро. Ей удалось поговорить с Майком Колхауном, который реагировал с возмутительным спокойствием.
— Не обольщайтесь, — заявил он, когда Сара рассказала ему свои новости. — Не хочу быть злым предсказателем, но имейте в виду — речь может идти о дурной шутке. Оставайтесь у себя и ждите, я скоро приеду. Мы все тщательно проверим.
Сара послушалась. Когда она покидала магазин, Марк Фостер просто не знал, куда ему деваться. Молодая женщина доставила себе удовольствие и усмехнулась. Через полчаса весь город будет в курсе скорого возвращения Тимми.
Вернувшись на ранчо, Сара бросилась убираться. Она вынесла из столовой большой макет Хевен-Риджа, который так часто рассматривала. Вымыла окна и пол, очистила сад от мусора, скопившегося там за четыре года.
День клонился к вечеру, когда перед оградой остановились два автомобиля. Сара узнала Майка Колхауна. Его сопровождала Нив О'Патрик, психолог. Сара пригласила их войти. Она очень нервничала. Фотографии были разложены на столе.
— Они все в моих отпечатках, — извинилась Сара, — мне очень жаль, но я была так потрясена, что не подумала о предосторожности.
— Не волнуйтесь, — сказал Колхаун, — скорее всего там и снимать нечего. Все-таки мы возьмем их проверить в лабораторию.
Колхаун сел. Он располнел, серые пряди смешались со светлыми волосами. Теперь он казался менее высокомерным, чем четыре года назад. Нив О'Патрик перекрасилась в блондинку и сделала подтяжку кожи. Она выглядела моложе, чем ее запомнила Сара. Только руки выдавали возраст. В то время как Сара готовила кофе, они, надев хирургические перчатки, изучали фотографии при помощи большой лупы.
— Что вы об этом думаете? — беспокоилась Сара, которой не сиделось на месте.
— Надо быть осторожными, — буркнул Колхаун. — Эти фотографии ничего не доказывают. Сегодня цифровое обеспечение для печати так разнообразно. Любой подросток, помешанный на информатике, творит на своем персональном компьютере чудеса. Фотографии Тимми можно было сосканировать со снимков в газете и обработать. Существуют способы, благодаря которым удается состарить лицо до какого угодно возраста, изменить прическу, цвет и густоту волос и так далее. Вы, должно быть, слышали об этом? Парикмахеры и институты красоты пользуются такими способами. Оптики тоже.
Сара тяжело опустилась на стул.
— Вы думаете, что… — пробормотала она.
— Не знаю, — отрезал Колхаун. — Я просто говорю: не будем обольщаться. Возможно все: и лучшее, и худшее. Может быть, они вернут вам Тимми… но нельзя исключать и варианта мерзкой шутки.
— Письмо было отправлено из Санта-Моники, — прошептала Сара.
— Это ничего не доказывает. Мальчишка мог отправить письмо в другом конверте своему кузену и попросить отправить его уже оттуда вам, для правдоподобия. Это один из тех жестоких розыгрышей, которыми развлекаются подростки. Я не хочу лишать вас надежды, но прошу сохранять спокойствие. Нив захочет с вами поговорить, я думаю, а мне необходимо позвонить в Бюро.
Он смахнул со стола фотографии, конверт и письмо в пластиковый пакет и вышел, чтобы связаться по телефону с ФБР из своей машины.
Саре не хотелось оставаться с глазу на глаз с Нив О'Патрик; она приготовилась к отпору. Все ее мышцы напряглись до предела.
— Сара, — начала психолог, — я от всего сердца желаю, чтобы Тимми вернулся. Но хотела бы обратить ваше внимание на один-два момента, которые помогут вам подготовиться к этой встрече. Вы знаете, что такое поставить крест?
— Да, — с вызовом произнесла Сара, ненавидя себя за то, что вдруг заговорила голосом взбунтовавшегося подростка. — Это очень сложное выражение означает покорность судьбе.
Нив проигнорировала дерзость.
— Распрощаться с кем-нибудь, — сказала она мягко, — это значит мало-помалу отстраняться от объекта привязанности. Это нормальная реакция, помогающая продолжению жизни. В ней нет ничего стыдного и позорного. Это процесс личного выживания, длящийся обычно месяцев двенадцать.
— Но ведь Тимми не умер, — возразила Сара. — Совсем наоборот!
— Тимми, которого вы знали, вашего Тимми, больше не существует, — поправила Нив. — Возможно, за прошедшие несколько лет вы более или менее сознательно пришли к мысли, что он умер. Может быть, вы простились с ребенком? Отстранились от него, чтобы преодолеть страдание, причиненное вам его исчезновением? Такое происходит быстрее, чем забывают лицо, знаете ли. Нередко вдовцы или вдовы обвиняют своих исчезнувших супругов в грехах, которые преувеличивают или просто придумывают. Подобное искажение памяти является своего рода защитой, чтобы сказать себе: не так уж много и потеряно, все в порядке вещей, нет причины особенно горевать. Такова защитная реакция от горя. Инструмент подсознания, чтобы потеря стала переносимой.
— Тимми не умер, — глухо повторила Сара.
— Маленького Тимми четырех лет, вашего малыша, больше не существует, — отрезала Нив О'Патрик. — Вы должны отстраниться от него, как если бы он умер. Потому что таков закон жизни… Именно это происходит и происходило в человеческих сердцах. Мы запрограммированы, чтобы забывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63