..
Вирус оказался на дискете, на которой Ванька записал "Лайнс" - и перебросил эту игру с дискеты в компьютер. Программа засигналила мне, что ждет моего решения: выну я дискету из компьютера или отдам приказ её лечить. А я задумался, что лучше делать. С одной стороны, хорошо иметь нормальную дискету, которой можно пользоваться, не опасаясь. А с другой не стоит ли сохранить "образчик вируса", чтобы всегда можно было установить, с чем мы столкнулись, да и происхождение этого вируса выяснить.
В конце концов, я выбрал второе. Вынув дискету из компьютера, я написал на ней красным фломастером: "ВИРУС!!!" - и убрал её в отдельный ящик стола.
Убирая её, я услышал позади тихий скрип отворяемой двери и шорох. Оглянулся - все точно, это мой братец встал и притопал, взъерошенный, в трусах и в тапочках.
- Привет! - сказал он. В его глазах я увидел огонь, означавший, что моего братца обуяла какая-то мысль, которая кажется ему потрясающей, и теперь он сделается опасным для окружающих, потому что он бросится осуществлять эту мысль с такой энергией, которая похуже атомной войны. - Я сообразил, какая идея во мне вчера скреблась и стучалась, которую я никак не мог ухватить!
- Ну? - осторожно спросил я.
- Знаешь, почему компьютер устроил такую бучу и подсунул нам эти документы как раз в день ареста Степанова? - огонь в глазах Ваньки сделался ещё ярче - и ещё зловещей, я бы сказал.
- Почему, по-твоему?
- Потому что эти документы - доказательство, что Степанов не виновен, и компьютер требует, чтобы мы их предъявили и выручили его бывшего хозяина! - с торжеством сообщил мой братец.
- Ну, знаешь... - у меня прямо челюсть отвисла. - Во-первых, компьютер - машина, а не живое существо, и всякие там чувства, предчувствия, привязанности и прочее испытывать не может... а то, что с ним было - вирус, просто вирус! Компьютерный вирус, понимаешь, который тоже не живой, а... ну, сбой в электронике, понимаешь, который распространяется от одного чипа к другому. И когда этот сбой записывается на дискету, то компьютер перенимает его вместе со всем содержимым дискеты, так? И, во-вторых, как можно доказывать невиновность Степанова, если его на месте преступления взяли, во время крутого наезда, а потом и дополнительные доказательства нашлись. Не знаю, насчет Коня там или не насчет Коня, но то, что при обыске в его офисе нашлись улики, что он причастен к ещё каким-то преступлениям и ещё в чем-то виноват - это наверняка. Степанов крепко влип, и ему не поможешь. Пусть его адвокаты отдуваются. Да и откупится он в крайнем случае, вот увидишь. А нам соваться... это все равно, что зайцы полезли бы медведя защищать. Нам в это дело влезать никак нельзя!
- Не скажи! - яростно заспорил Ванька. - Тут многое можно придумать. Смотри, если это была подстава, вся история с мужиками на рынке, и если там запись разговора велась, то мужики сами могли вести разговор так, чтобы любая фраза Степанова выглядела угрозой. Ну, например, Степанов им говорит: "Вы что, спятили, мужики? Хотите всех других торговцев разорить? Я такого не позволю! Нравится вам торговать задешево - торгуйте не на рынке, в другом месте!" Нормальная ведь фраза, да?
- Нормальная, - согласился я. - Ничего преступного в ней нет. Но это все твои домыслы. Я на что угодно поспорю, что разговор шел совсем иначе!
- Еще бы не иначе! - хмыкнул Ванька. - И Степанов, и эти мужики наверняка употребляли много таких слов, которых детям даже слышать нельзя, не то, что произносить! Я тебе смысл пытаюсь показать, смысл! В общем, если Степанов произносит такую фразу, а мужики отвечают, что мы твоих угроз не боимся и, вообще, в отличие от прочих незаконную дань тебе платить не будем, поэтому и можем торговать дешево, не взвинчивая цену, то после такого ответа и фраза Степанова начнет выглядеть преступной! Ну, по общему смыслу разговора, понимаешь?
Я пожал плечами.
- Если так, то любой адвокат отмажет Степанова, в два счета доказав, что ничего криминального он не говорил, не делал, и что перед ним ещё извиниться должны за незаконный арест. Нет, я думаю, там есть другие улики, поувесистей.
- Это неизвестно! - уперся мой братец. - И потом... Ты сам говоришь, что обалдел, когда компьютер взял и выделил слова "арестовали Степанова" так во время, будто совсем разумно тебе отвечал! Можешь что угодно говорить, но, я уверен, компьютеры - это не просто машины! И ещё потом... Ты сам сказал, что в этом графике и в этих цифрах есть что-то странное, во что ты никак не врубишься, как это может быть!.. Ты говоришь, что спорить готов - а я тоже поспорю на что угодно, что в этих странностях доказательство невиновности Степанова! И... Ну да, конечно, Степанов, он и бандит, и всякий такой-сякой бывает, но, во-первых, мы от него ничего, кроме хорошего, не видели, и этот компьютер он нам подарил, и, во-вторых, если он не виновен, а его подставили люди, которые ещё в десять раз хуже него, из-за всяких их разборок между собой, то просто необходимо восстановить справедливость! И неважно, ради кого эта справедливость восстанавливается, ради Степанова или ради кого другого! И ещё потом... Со Степановым мы нормально живем, он и сам пообтесался, вон, заводы и всякое другое затевает, людям работу дает, и с милицией утряс отношения, и во всем районе спокойно, а если это на его место какие-то другие бандиты ломятся то ведь всем будет хуже, и нам, и городу, и всему району. Они по таким понятиям все решать начнут, что закачаешься!
- Ничего, - сказал я. - Миша их быстро усмирит.
- Вот к Мише я и хочу поехать! - заявил Ванька. - Прямо сейчас, только позавтракаю!
- Ага, - ехидно возразил я, - Мише только и есть дело, что до тебя, по такому идиотскому поводу, и тем более в выходной!..
Тут надо объяснить, что за "Миша" имелся в виду. "Миша" - это тот самый Михаил Дмитриевич Зозулин, начальник местного ФСБ, о котором я упоминал. Он совсем молодой парень, да ещё худенький такой, моложе своих лет выглядит, и он сам предложил нам, чтобы мы называли его просто Мишей, когда мы познакомились на Новый год. Он как раз приехал в Город... Как он объяснил, "в гражданских терминах это называлось бы преддипломной практикой". Он должен был отработать около полугода, а потом стать уже не курсантом а выпускником ихней эфэсбешной Академии и получить назначение в другое место, но так и остался. Из-за нехватки кадров, как он объяснил. Думали, когда его направляли, что он полгода поработает на пустующем месте начальника, исполняющим обязанности, а за это время кого-нибудь подберут. Но подобрать никого не удалось, а Миша справлялся так хорошо, что там, наверху, решили: от добра добра не ищут. Хотя, надо сказать, сначала никто не верил, что Миша справится (правда, отец сразу сказал, что за этим парнем не постоит, и воспринимать его щенком лопоухим не стоит).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32