Ведь если ты помнишь, отец заточил ее в башне, а потом предал.
— Да уж, сходство прямо глаза режет, как рекламный щит, — злобно прорычал Майкл. — Будь он проклят, этот подонок Сковил, все из-за него.
— Нечего винить мое поколение, — возразила Жаклин. — Мы тоже жертвы — наших генов, нашей среды и наших родителей, так же как и вы.
— Какой смысл кого-то винить, — угрюмо проговорил Хосе. — Все мы жертвы... Я чувствую это особенно сильно. И предпочел бы, чтобы ты лучше изобразил меня Вельзевулом, чем таким святым Августином, как на твоем рисунке.
— До меня все-таки не доходит, — проговорила Дейна, недоуменно тараща глаза на святых Майкла. — Ни один из этих портретов мне ничего не говорит, разве что Джин в виде ягненка... А вот образ Джеки прямо-таки богохульный.
— Да нет, какое там богохульство, просто Майкл хотел меня обидеть, — сказала Жаклин. — Может, я и нерадивая мать, Майкл, но только нимб на мне не покосился, он большой, сидит прямо и сияет вовсю. А заслужила я его более чем двадцатью годами честного и упорного труда.
Майкл улыбнулся.
— Иными словами, мне пора заткнуться, — сказал он. — Вы с самого начала не хотели связываться с нами, Жаклин, правда? И все же инстинкт восторжествовал над здравым смыслом!
— Нет, не инстинкт — привычка. За двадцать лет моей работы и в одном, и в другом качестве я привыкла наставлять молодых на путь истинный. — Жаклин поднялась и взяла в руки сумку. — Ну а теперь, по-моему, я имею полное право удалиться на уик-энд. Если я больше вас не увижу, буду с интересом следить за вашими карьерами. Волей-неволей я к вам довольно сильно привязалась.
Ди Кавалло встал, встали и остальные, даже девушки. Казалось, торжественность минуты требует каких-то соответствующих слов, но никто не знал каких. Первым нашелся Хосе.
— Не падайте духом! — произнес он, вытянувшись в струнку и пристально глядя темными глазами в лицо покидающей их старшей приятельницы. — Все люди смертны.
Древняя языческая эпитафия странно звучало в устах высокого молодого человека в темной сутане воинствующего христианского ордена, но она, казалось, сделала свое дело. Строгое лицо Жаклин смягчила улыбка.
— Прощайте! — сказала она и стремительно пошла к машине.
Ди Кавалло последовал за ней, открыл дверцу, закрыл и вдруг, одним махом перекинув длинные ноги через борт машины, очутился за рулем и пустил двигатель. Опешившие провожатые поняли, что происходит, только когда автомобиль с торжествующим ревом глушителя сорвался с места. Джин переводила глаза с одного ошеломленного лица на другое. Выражение Дейны ее добило, и она расхохоталась.
— Обойденные и обмишуренные, — задыхалась она. — Прости, Дейна, не могу удержаться.
— Интересно, куда они отправились? — сказал Тед.
— Не наше дело. Вы вообще отдаете себе отчет, как мало мы знаем об этой леди? Вы когда-нибудь слышали упоминание о ее муже?
— Если и слышали, вспоминать о нем сейчас — не самое подходящее время, — отрезал Хосе.
На Дейну все еще невозможно было смотреть. Наконец ее губы растянулись в сдержанной улыбке.
— Мерзавец! — выругалась она, добавив еще и уточнение. — В последние дни он мне проходу не давал! А ему, значит, вот, что надо было — оказаться в нужное время в нужном месте!
— Может, он просто тебя охранял, — спокойно предположил Майкл. — Тебе не приходило в голову, что тебе угрожает опасность?
Дейна побледнела.
— Нечего меня пугать.
— Видите ли, я еще кое о чем подумал, — медленно произнес Майкл. — Все, включая Энди, считали, что главную опасность для него представляет Джин. А я в этом не уверен. Судите сами — легавые не спецы в латыни, и башка у них устроена просто и ясно, за что их всегда превозносила Джеки. Они и сами напали бы на след, если бы увидели, как эта семерка написана. Ди Кавалло знал, конечно, наши настоящие имена, ведь он уже проверил наши подноготные в посольствах и где только можно еще. Но ведь доказать-то он ничего не мог. Вот они вчера и разыграли этот липовый спектакль. Что бы они делали, не добившись признания...
— Так, так, — нетерпеливо перебила его Дейна. — Но при чем здесь я?
— Семерка ничего никому не говорила, пока они не знали мотива убийства, — невыносимо медленно продолжал рассуждать Майкл. — Пока Альберта считали просто чокнутым, навесить на Энди убийство никто не мог. Кстати, почему-то никто не задался одним вопросом. Ведь Энди, украв записи Альберта, подкинул тому свои бредовые заметки. Но вот вопрос — как же он мог украсть работу и оставить Альберта в живых? Он ведь знал, что парень помчится жаловаться.
Дейна, безуспешно пытавшаяся переварить малопонятную версию, изложенную Майклом, молчала. Но тут на помощь ей пришел Тед:
— Ладно, Холмс. Так как же Энди пошел на такой риск?
— Какой там Холмс! Я даже на Ватсона не тяну. Но как раз об этом мы и говорили с Джеки по пути сюда. Не сознайся Энди, мы бы так ничего и не узнали... Но Джеки считает, что Энди пытался убрать Альберта еще на вечеринке, подсунув ему спиртное с наркотиком или чем-то подобным. Однако не получилось. Но это типично для Энди — с Джин он сначала тоже действовал наобум, а уж потом взялся за дело всерьез.
Дейна глубоко вздохнула.
— Ну а со мной-то что же? — воскликнула она. — Ты же сказал...
— Вот к этому я и подхожу. Как я уже говорил, ди Кавалло вряд ли мог бы сам додуматься до мотива. Он не ученый и поверил нам, что Альберт дурачок. Но двое из нас достаточно хорошо разбираются в предмете, которым занимался Альберт, и могли правильно оценить его работу. Эти двое — ты, Дейна, и Тед. Тед — израильтянин и мужчина, едва ли Альберт избрал бы его в собеседники. А вот ты как раз...
Дейна позеленела.
— Я и знала, над чем он корпит. А разве никто из вас не знал?
— О Боже, — пробормотал Хосе и хлопнул себя по лбу. — Поверить не могу! Ты знала?
— Ну да... Я имею в виду...
— Ты знала, — зарычал Хосе. — Знала, что этот несчастный дурак вовсе дураком не был, что жалкие писульки не могут принадлежать ему. Знала, что он сделал важное открытие! Почему же ты ничего не сказала полиции, когда они решили, что Альберт покончил с собой?
— Да, но... — Дейна чуть не плакала. — Я же не думала об этом в такой связи... Мало ли почему люди кончают с собой! Откуда я могла знать, что у него дома нашли не его записи? А потом, я и не вслушивалась в эту его дурацкую теорию, я так и считала, что она дурацкая! Вы же знаете, он от меня не отлипал и все твердил только о своем, а я и внимания на его бред не обращала...
— Ладно, ладно, — стал успокаивать ее Тед. — Мы понимаем. Отсутствие воображения, — печально пояснил он остальным, — в сочетании с чрезмерно раздутым эго... Чего уж тут ждать? Вспомните Жаклин, она же говорила — мы не слушаем друг друга.
— Энди мог и меня убить, — всхлипнула Дейна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
— Да уж, сходство прямо глаза режет, как рекламный щит, — злобно прорычал Майкл. — Будь он проклят, этот подонок Сковил, все из-за него.
— Нечего винить мое поколение, — возразила Жаклин. — Мы тоже жертвы — наших генов, нашей среды и наших родителей, так же как и вы.
— Какой смысл кого-то винить, — угрюмо проговорил Хосе. — Все мы жертвы... Я чувствую это особенно сильно. И предпочел бы, чтобы ты лучше изобразил меня Вельзевулом, чем таким святым Августином, как на твоем рисунке.
— До меня все-таки не доходит, — проговорила Дейна, недоуменно тараща глаза на святых Майкла. — Ни один из этих портретов мне ничего не говорит, разве что Джин в виде ягненка... А вот образ Джеки прямо-таки богохульный.
— Да нет, какое там богохульство, просто Майкл хотел меня обидеть, — сказала Жаклин. — Может, я и нерадивая мать, Майкл, но только нимб на мне не покосился, он большой, сидит прямо и сияет вовсю. А заслужила я его более чем двадцатью годами честного и упорного труда.
Майкл улыбнулся.
— Иными словами, мне пора заткнуться, — сказал он. — Вы с самого начала не хотели связываться с нами, Жаклин, правда? И все же инстинкт восторжествовал над здравым смыслом!
— Нет, не инстинкт — привычка. За двадцать лет моей работы и в одном, и в другом качестве я привыкла наставлять молодых на путь истинный. — Жаклин поднялась и взяла в руки сумку. — Ну а теперь, по-моему, я имею полное право удалиться на уик-энд. Если я больше вас не увижу, буду с интересом следить за вашими карьерами. Волей-неволей я к вам довольно сильно привязалась.
Ди Кавалло встал, встали и остальные, даже девушки. Казалось, торжественность минуты требует каких-то соответствующих слов, но никто не знал каких. Первым нашелся Хосе.
— Не падайте духом! — произнес он, вытянувшись в струнку и пристально глядя темными глазами в лицо покидающей их старшей приятельницы. — Все люди смертны.
Древняя языческая эпитафия странно звучало в устах высокого молодого человека в темной сутане воинствующего христианского ордена, но она, казалось, сделала свое дело. Строгое лицо Жаклин смягчила улыбка.
— Прощайте! — сказала она и стремительно пошла к машине.
Ди Кавалло последовал за ней, открыл дверцу, закрыл и вдруг, одним махом перекинув длинные ноги через борт машины, очутился за рулем и пустил двигатель. Опешившие провожатые поняли, что происходит, только когда автомобиль с торжествующим ревом глушителя сорвался с места. Джин переводила глаза с одного ошеломленного лица на другое. Выражение Дейны ее добило, и она расхохоталась.
— Обойденные и обмишуренные, — задыхалась она. — Прости, Дейна, не могу удержаться.
— Интересно, куда они отправились? — сказал Тед.
— Не наше дело. Вы вообще отдаете себе отчет, как мало мы знаем об этой леди? Вы когда-нибудь слышали упоминание о ее муже?
— Если и слышали, вспоминать о нем сейчас — не самое подходящее время, — отрезал Хосе.
На Дейну все еще невозможно было смотреть. Наконец ее губы растянулись в сдержанной улыбке.
— Мерзавец! — выругалась она, добавив еще и уточнение. — В последние дни он мне проходу не давал! А ему, значит, вот, что надо было — оказаться в нужное время в нужном месте!
— Может, он просто тебя охранял, — спокойно предположил Майкл. — Тебе не приходило в голову, что тебе угрожает опасность?
Дейна побледнела.
— Нечего меня пугать.
— Видите ли, я еще кое о чем подумал, — медленно произнес Майкл. — Все, включая Энди, считали, что главную опасность для него представляет Джин. А я в этом не уверен. Судите сами — легавые не спецы в латыни, и башка у них устроена просто и ясно, за что их всегда превозносила Джеки. Они и сами напали бы на след, если бы увидели, как эта семерка написана. Ди Кавалло знал, конечно, наши настоящие имена, ведь он уже проверил наши подноготные в посольствах и где только можно еще. Но ведь доказать-то он ничего не мог. Вот они вчера и разыграли этот липовый спектакль. Что бы они делали, не добившись признания...
— Так, так, — нетерпеливо перебила его Дейна. — Но при чем здесь я?
— Семерка ничего никому не говорила, пока они не знали мотива убийства, — невыносимо медленно продолжал рассуждать Майкл. — Пока Альберта считали просто чокнутым, навесить на Энди убийство никто не мог. Кстати, почему-то никто не задался одним вопросом. Ведь Энди, украв записи Альберта, подкинул тому свои бредовые заметки. Но вот вопрос — как же он мог украсть работу и оставить Альберта в живых? Он ведь знал, что парень помчится жаловаться.
Дейна, безуспешно пытавшаяся переварить малопонятную версию, изложенную Майклом, молчала. Но тут на помощь ей пришел Тед:
— Ладно, Холмс. Так как же Энди пошел на такой риск?
— Какой там Холмс! Я даже на Ватсона не тяну. Но как раз об этом мы и говорили с Джеки по пути сюда. Не сознайся Энди, мы бы так ничего и не узнали... Но Джеки считает, что Энди пытался убрать Альберта еще на вечеринке, подсунув ему спиртное с наркотиком или чем-то подобным. Однако не получилось. Но это типично для Энди — с Джин он сначала тоже действовал наобум, а уж потом взялся за дело всерьез.
Дейна глубоко вздохнула.
— Ну а со мной-то что же? — воскликнула она. — Ты же сказал...
— Вот к этому я и подхожу. Как я уже говорил, ди Кавалло вряд ли мог бы сам додуматься до мотива. Он не ученый и поверил нам, что Альберт дурачок. Но двое из нас достаточно хорошо разбираются в предмете, которым занимался Альберт, и могли правильно оценить его работу. Эти двое — ты, Дейна, и Тед. Тед — израильтянин и мужчина, едва ли Альберт избрал бы его в собеседники. А вот ты как раз...
Дейна позеленела.
— Я и знала, над чем он корпит. А разве никто из вас не знал?
— О Боже, — пробормотал Хосе и хлопнул себя по лбу. — Поверить не могу! Ты знала?
— Ну да... Я имею в виду...
— Ты знала, — зарычал Хосе. — Знала, что этот несчастный дурак вовсе дураком не был, что жалкие писульки не могут принадлежать ему. Знала, что он сделал важное открытие! Почему же ты ничего не сказала полиции, когда они решили, что Альберт покончил с собой?
— Да, но... — Дейна чуть не плакала. — Я же не думала об этом в такой связи... Мало ли почему люди кончают с собой! Откуда я могла знать, что у него дома нашли не его записи? А потом, я и не вслушивалась в эту его дурацкую теорию, я так и считала, что она дурацкая! Вы же знаете, он от меня не отлипал и все твердил только о своем, а я и внимания на его бред не обращала...
— Ладно, ладно, — стал успокаивать ее Тед. — Мы понимаем. Отсутствие воображения, — печально пояснил он остальным, — в сочетании с чрезмерно раздутым эго... Чего уж тут ждать? Вспомните Жаклин, она же говорила — мы не слушаем друг друга.
— Энди мог и меня убить, — всхлипнула Дейна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51