Когда его сталкивали на берег, сходни сильно прогнулись. Ян потихоньку отполз назад, съехал в водоотводную канаву и очень осторожно стал подбираться к машине. С расстояния пятнадцати метров рассмотреть номер он не мог: во-первых, света было недостаточно, во-вторых, цифры были заляпаны грязью. Он подобрался еще ближе. Ему уже стало слышно, как трое мужчин кряхтят под тяжестью ящика. 15—С—75. А может, 15—O—75? Еще ближе. Теперь люди, топчущиеся вокруг задней дверцы, загородили табличку с номером.
Но наконец дверцы захлопнулись, мотор взвыл… 15—С—75! Сомнений больше нет. И ни один из этих типов не произнес ни слова. Ну и дела!
Машина задним ходом вышла на дорожку, развернулась и направилась к мосту. Сходни убрали. Свет в каюте под капитанской рубкой погас. Боясь шевельнуться, Ян съежился в канаве. Почти над его головой прошуршали покрышки.
…Боб и Марк нисколько не удивились, когда их брат вынырнул из темноты. Удивились и разозлились они, когда Ян объявил, что они немедленно возвращаются в Вейнегем. Марк только что забрался в спальный мешок, а Боб расставил на ночь рыболовную снасть. Но Ян не желал ничего слышать. Мотор завелся с первого же оборота, так что Бобу ничего не оставалось, как срочно сматывать свои удочки. Несколько маневров, и «Бернар» полным ходом понесся обратно.
— Может, ты все-таки объяснишь, почему мы должны непременно вернуться к шлюзу? — угрюмо спросил Боб.
— Надо позвонить комиссару. Срочное дело.
— Ты ведь уже звонил, когда мы отправлялись.
— Представь себе, забыл. Начисто.
Марк проворчал что-то насчет полуночи и сумасшедших, которые сами не знают, чего хотят, и заснул.
Боб уселся на корме, возле старшего брата. Некоторое время он забавлялся с карманным фонариком, направляя его луч на берег, и тогда из темноты выступала густая зелень кустарника, росшего вдоль буксирной дорожки. Наконец он не выдержал:
— Ян, что, собственно, такое происходит?
Точно прожженный дипломат, Ян уклонился от прямого ответа:
— А что такое, по-твоему, происходит?
— Десять дней мы болтаемся в порту как неприкаянные, потом вдруг кидаемся очертя голову по каналу за швейцарской баржей.
— За чем, за чем?
— За «Бель ами», конечно. Ты что ж думаешь, я ничего не вижу?
— Что же такое ты видишь? — Вопрос был чисто риторический. Ян понимал, что придется все объяснить брату.
— Не придуривайся, — сказал Боб тихо. Ему не хотелось будить Марка.
— Посвети еще разок на берег, я ничего не вижу.
— Ну, так что же?
— Ладно, — вздохнул Ян. — Только Марку незачем об этом знать. Хватит и нас двоих. Ну вот! Комиссар просил меня поплавать в доках и понаблюдать за судами, с которых товары перегружаются на речные баржи. Видишь ли, в порту систематически исчезает часть грузов. Транзитных грузов, тех, что из Антверпена отправляются дальше, в другие страны. На «Бель ами» остался ящик из груза, предназначенного для английского каботажника. А сегодня ночью этот ящик забрал фургон 15—С—75. Вот об этом я и должен сообщить комиссару.
Бобу понадобилось какое-то время, чтобы переварить услышанную новость, и, только когда впереди замаячили огни шлюза, он снова раскрыл рот:
— Да-а, вот это ночка!
Ян покровительственно похлопал его по плечу:
— Ничего, не дрейфь.
Мерный рокот мотора и шум воды, разрезаемой носом «Бернара», так хорошо убаюкивают, если ты уютно пригрелся в спальном мешке на упругом надувном матрасе. Всю дорогу до шлюза Марк спал сном младенца. Разговор братьев на корме не потревожил его. Но когда мотор был выключен, Марк проснулся. Он услышал, как Боб спрыгнул на деревянную пристань, услышал шуршание троса на полубаке и приглушенный голос Яна, который скомандовал: «Крепить швартовы!»
— Отсюда можно позвонить? — спросил Боб.
— Конечно. Из автомата. Знать бы только, где телефонная будка. У тебя есть мелочь?
— Сейчас посмотрю в ящике.
Боб старался двигаться тихо, но монеты в железной коробке зазвенели, как ударник в негритянском джазе. Нагнувшись, он посмотрел на притворившегося спящим брата и на цыпочках вышел на палубу.
— А ничего, что так поздно? Комиссар небось целый день работал.
— Но у меня важная новость. Не забудь, мы обнаружили такое, что полиции и не снилось.
Марк навострил уши. Какие там у Яна могут быть дела с полицией?
— Надеюсь, что ты прав и ящик действительно краденый, хотя ты наткнулся на эту баржу совершенно случайно.
— Что значит — случайно! — возразил Ян. — Просто полиция слишком много занималась морскими судами, сгружающими товары на лихтеры, и не обращала внимания на речные суда, которые доставляют груз на морские. А кроме того, мы меньше вызываем подозрений у контрабандистов, чем одетые в форму полицейские. Потому-то, между прочим, комиссар к нам и обратился.
До Марка не сразу дошел смысл этого разговора. Но когда он понял, в чем дело, ему захотелось сразу же вскочить, кинуться к Яну — он ведь, оказывается, герой — забросать его вопросами. Но он сдержался. Братья, видимо, не хотят, чтоб он знал. Поэтому он только крикнул:
— Эй, где мы?
— У шлюза в Вейнегеме, — сказал Боб.
Марк громко зевнул.
— Ян, как, по-твоему, дождь на целый день зарядил?
— Смотри не заблудись, — буркнул Боб.
Но Марк вовсе не собирался уходить слишком далеко. Он проследил, куда пошел Ян, затем с невинным видом, глядя на звезды, двинулся к телефонной будке. Когда Ян открыл дверь, будка осветилась. Марк примостился возле будки, прямо на камнях мостовой. Камни были теплые, не успели остыть после жаркого дня.
— Алло! Господин комиссар?
— Это ты, Ян? — Голос у комиссара был очень встревоженный.
— Я, господин комиссар.
— Где вы, ребята? Я полдня обзваниваю все посты в порту и не могу вас найти. Где вы?
— Возле шлюза в Вейнегеме.
— Но я же велел вам оставаться в доках. Ты мне нужен был для очной ставки на «Бимбо».
— Так уж получилось. У меня есть для вас новости.
Марк держал ушки на макушке. Что говорил комиссар, он не слышал, но и то, что говорил Ян, было ужасно интересно.
— Я видел, как с рейнской баржи сгружали товары на английское каботажное судно, и я заметил, что один ящик остался на палубе баржи.
— Где это было? Как называлось судно?
— Во втором доке, вчера после полудня. Баржа называется «Бель ами», каботажник — «Флинт». Баржа плавает под швейцарским флагом.
— Прекрасно! Дальше.
— Я последовал за баржей по Альберт-каналу до Фирселя, так, кажется, называется это место, у меня нет карты этого района. Баржа ошвартовалась у берега. Около полуночи подъехал фургон и забрал ящик, который оставался на палубе. Номер фургона 15—С—75.
— 15—С—75? Цвет? Марка машины?
— «Фольксваген». Синий или серый, темно-серый. Я не мог в темноте как следует разглядеть.
— Прекрасно! Я немедленно приму меры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Но наконец дверцы захлопнулись, мотор взвыл… 15—С—75! Сомнений больше нет. И ни один из этих типов не произнес ни слова. Ну и дела!
Машина задним ходом вышла на дорожку, развернулась и направилась к мосту. Сходни убрали. Свет в каюте под капитанской рубкой погас. Боясь шевельнуться, Ян съежился в канаве. Почти над его головой прошуршали покрышки.
…Боб и Марк нисколько не удивились, когда их брат вынырнул из темноты. Удивились и разозлились они, когда Ян объявил, что они немедленно возвращаются в Вейнегем. Марк только что забрался в спальный мешок, а Боб расставил на ночь рыболовную снасть. Но Ян не желал ничего слышать. Мотор завелся с первого же оборота, так что Бобу ничего не оставалось, как срочно сматывать свои удочки. Несколько маневров, и «Бернар» полным ходом понесся обратно.
— Может, ты все-таки объяснишь, почему мы должны непременно вернуться к шлюзу? — угрюмо спросил Боб.
— Надо позвонить комиссару. Срочное дело.
— Ты ведь уже звонил, когда мы отправлялись.
— Представь себе, забыл. Начисто.
Марк проворчал что-то насчет полуночи и сумасшедших, которые сами не знают, чего хотят, и заснул.
Боб уселся на корме, возле старшего брата. Некоторое время он забавлялся с карманным фонариком, направляя его луч на берег, и тогда из темноты выступала густая зелень кустарника, росшего вдоль буксирной дорожки. Наконец он не выдержал:
— Ян, что, собственно, такое происходит?
Точно прожженный дипломат, Ян уклонился от прямого ответа:
— А что такое, по-твоему, происходит?
— Десять дней мы болтаемся в порту как неприкаянные, потом вдруг кидаемся очертя голову по каналу за швейцарской баржей.
— За чем, за чем?
— За «Бель ами», конечно. Ты что ж думаешь, я ничего не вижу?
— Что же такое ты видишь? — Вопрос был чисто риторический. Ян понимал, что придется все объяснить брату.
— Не придуривайся, — сказал Боб тихо. Ему не хотелось будить Марка.
— Посвети еще разок на берег, я ничего не вижу.
— Ну, так что же?
— Ладно, — вздохнул Ян. — Только Марку незачем об этом знать. Хватит и нас двоих. Ну вот! Комиссар просил меня поплавать в доках и понаблюдать за судами, с которых товары перегружаются на речные баржи. Видишь ли, в порту систематически исчезает часть грузов. Транзитных грузов, тех, что из Антверпена отправляются дальше, в другие страны. На «Бель ами» остался ящик из груза, предназначенного для английского каботажника. А сегодня ночью этот ящик забрал фургон 15—С—75. Вот об этом я и должен сообщить комиссару.
Бобу понадобилось какое-то время, чтобы переварить услышанную новость, и, только когда впереди замаячили огни шлюза, он снова раскрыл рот:
— Да-а, вот это ночка!
Ян покровительственно похлопал его по плечу:
— Ничего, не дрейфь.
Мерный рокот мотора и шум воды, разрезаемой носом «Бернара», так хорошо убаюкивают, если ты уютно пригрелся в спальном мешке на упругом надувном матрасе. Всю дорогу до шлюза Марк спал сном младенца. Разговор братьев на корме не потревожил его. Но когда мотор был выключен, Марк проснулся. Он услышал, как Боб спрыгнул на деревянную пристань, услышал шуршание троса на полубаке и приглушенный голос Яна, который скомандовал: «Крепить швартовы!»
— Отсюда можно позвонить? — спросил Боб.
— Конечно. Из автомата. Знать бы только, где телефонная будка. У тебя есть мелочь?
— Сейчас посмотрю в ящике.
Боб старался двигаться тихо, но монеты в железной коробке зазвенели, как ударник в негритянском джазе. Нагнувшись, он посмотрел на притворившегося спящим брата и на цыпочках вышел на палубу.
— А ничего, что так поздно? Комиссар небось целый день работал.
— Но у меня важная новость. Не забудь, мы обнаружили такое, что полиции и не снилось.
Марк навострил уши. Какие там у Яна могут быть дела с полицией?
— Надеюсь, что ты прав и ящик действительно краденый, хотя ты наткнулся на эту баржу совершенно случайно.
— Что значит — случайно! — возразил Ян. — Просто полиция слишком много занималась морскими судами, сгружающими товары на лихтеры, и не обращала внимания на речные суда, которые доставляют груз на морские. А кроме того, мы меньше вызываем подозрений у контрабандистов, чем одетые в форму полицейские. Потому-то, между прочим, комиссар к нам и обратился.
До Марка не сразу дошел смысл этого разговора. Но когда он понял, в чем дело, ему захотелось сразу же вскочить, кинуться к Яну — он ведь, оказывается, герой — забросать его вопросами. Но он сдержался. Братья, видимо, не хотят, чтоб он знал. Поэтому он только крикнул:
— Эй, где мы?
— У шлюза в Вейнегеме, — сказал Боб.
Марк громко зевнул.
— Ян, как, по-твоему, дождь на целый день зарядил?
— Смотри не заблудись, — буркнул Боб.
Но Марк вовсе не собирался уходить слишком далеко. Он проследил, куда пошел Ян, затем с невинным видом, глядя на звезды, двинулся к телефонной будке. Когда Ян открыл дверь, будка осветилась. Марк примостился возле будки, прямо на камнях мостовой. Камни были теплые, не успели остыть после жаркого дня.
— Алло! Господин комиссар?
— Это ты, Ян? — Голос у комиссара был очень встревоженный.
— Я, господин комиссар.
— Где вы, ребята? Я полдня обзваниваю все посты в порту и не могу вас найти. Где вы?
— Возле шлюза в Вейнегеме.
— Но я же велел вам оставаться в доках. Ты мне нужен был для очной ставки на «Бимбо».
— Так уж получилось. У меня есть для вас новости.
Марк держал ушки на макушке. Что говорил комиссар, он не слышал, но и то, что говорил Ян, было ужасно интересно.
— Я видел, как с рейнской баржи сгружали товары на английское каботажное судно, и я заметил, что один ящик остался на палубе баржи.
— Где это было? Как называлось судно?
— Во втором доке, вчера после полудня. Баржа называется «Бель ами», каботажник — «Флинт». Баржа плавает под швейцарским флагом.
— Прекрасно! Дальше.
— Я последовал за баржей по Альберт-каналу до Фирселя, так, кажется, называется это место, у меня нет карты этого района. Баржа ошвартовалась у берега. Около полуночи подъехал фургон и забрал ящик, который оставался на палубе. Номер фургона 15—С—75.
— 15—С—75? Цвет? Марка машины?
— «Фольксваген». Синий или серый, темно-серый. Я не мог в темноте как следует разглядеть.
— Прекрасно! Я немедленно приму меры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54