В комнату вбежал Донован со скафандрами.
– Они хотят напасть на нас! Это же военная маршировка!
– А почему не художественная гимнастика? – холодно возразил Пауэлл. – Или, может быть, Дейву почудилось, будто он балетмейстер. Всегда старайся сначала подумать, а потом лучше промолчи.
Донован нахмурился и, расстегнув пустую кобуру на боку, демонстративно сунул туда детонатор. Он сказал:
– Так или иначе, вот тебе твои новые модели. Согласен, это наша специальность. Тогда скажи, почему с ними обязательно, непременно что-нибудь да приключается?
– Потому что над нами тяготеет проклятие, – угрюмо ответил Пауэлл, – Пошли.
Далеко впереди, в густой бархатной тьме штрека, прорезаемой лишь лучами их фонарей, мерцали огни роботов.
– Вот они, – выдохнул Донован.
– Я пытался связаться с ним по радио, – возбужденно прошептал Пауэлл, – но он не отвечает. Вероятно, отключилась радиосхема.
– Тогда хорошо, что еще не придумали роботов, которые работали бы в полной темноте. Не хотел бы я разыскивать семь сумасшедших роботов в темной пещере без радиосвязи. Будем радоваться, что они по крайней мере светятся, как радиоактивные новогодние елочки.
– Давай заберемся вон на тот уступ. Они идут сюда, и я хочу рассмотреть их поближе. Залезешь?
Донован поднатужился и прыгнул. Притяжение астероида было значительно меньше земного, но тяжелые скафандры почти сводили на нет это преимущество, а уступ был метра три высотой. Пауэлл прыгнул следом за ним.
Роботы цепочкой следовали за Дейвом. Подчиняясь четкому механическому ритму, они то становились парами, то опять строились цепочкой, но уже в ином порядке. Это повторялось снова и снова. Дейв, не оборачиваясь, маршировал впереди. Роботы были уже метрах в шести, когда их танец прекратился. Вспомогательные роботы сбились в кучу, постояли несколько секунд и, топоча ногами, быстро умчались. Дейв посмотрел им вслед, потом медленно сел и склонил голову на руку. Это движение было почти человеческим.
В наушниках Пауэлла прозвучал его голос:
– Вы здесь, хозяин?
Пауэлл сделал знак Доновану и спрыгнул с уступа.
– Все в порядке, Дейв, Что тут произошло?
Робот покачал головой.
– Не знаю, Я разрабатывал очень неудобный выход руды в семнадцатом забое. Дальше я ничего не помню, а теперь, оказывается, рядом люди и я нахожусь в километре от забоя, в главном штреке.
– Где сейчас вспомогательные роботы? – спросил Донован.
– Работают, конечно. Сколько времени мы потеряли?
– Не очень много. Забудь об этом, – успокоил его Пауэлл и прибавил, обращаясь к Доновану:
– Останься с ними до конца смены, Потом приходи – я кое-что придумал.
Три часа спустя Донован вернулся. Вид у него был измученный.
– Ну, как? – спросил Пауэлл.
– Пока за ними следишь, все идет гладко. – Донован устало пожал плечами. – Брось-ка мне сигарету.
Он сосредоточенно закурил и выпустил аккуратное кольцо дыма.
– Знаешь, Грег, я все пытался разобраться. Ведь Дейв – не обычный робот. Ему беспрекословно повинуются шесть других. Он может делать с ними все, что хочет. И это должно отражаться на его психике. Что если он подсознательно чувствует необходимость подчеркнуть и усилить свою власть над ними?
– Ближе к делу.
– Уже близко. Что если это милитаризм? Что если он создает армию? Что если он занимается строевой подготовкой? Что если…
– А что если тебе положить компресс на голову? Твои бредни – готовый сюжет для цветного приключенческого фильма. Ведь то, о чем ты говоришь, – радикальное нарушение работы позитронного мозга. Если бы все было так, Дейв кончил бы тем, что поступил бы вопреки Первому Закону Роботехники, который запрещает роботу причинять вред человеку. Неизбежным логическим следствием такой милитаристской психологии должно быть стремление к власти и над людьми.
– Ну да. А почем ты знаешь, что это не так?
– Во-первых, робот с таким мозгом никогда не прошел бы заводского контроля. А во-вторых, если бы такое и случилось, мы бы это немедленно обнаружили. Я же проверял Дейва.
Пауэлл вместе со стулом отодвинулся от стола и положил на него ноги.
– Нет, мы еще не можем приготовить рагу. Мы не имеем пока ни малейшего представления, что же происходит. Вот если бы мы хоть выяснили, что значит этот танец, мы были бы на верном пути.
Он помолчал.
– Послушай, Майк, вот что мне пришло в голову. Ведь с Дейвом что-то приключается, только когда нас нет поблизости. И достаточно появиться кому-нибудь из нас, чтобы он пришел в себя.
– Я уже тебе говорил, что это подозрительно.
– Подожди! Что значит для робота, когда людей нет поблизости? Очевидно, ему приходится проявлять больше инициативы. Значит, нужно проверить те его части, на которых может сказаться эта повышенная нагрузка.
– Верно! – Донован было привстал, потом снова опустился в кресло. – Хотя нет. Мало. Это все-таки оставляет слишком широкое поле для поисков.
– Что поделаешь? Во всяком случае, теперь мы можем не опасаться за выполнение плана. Просто будем по очереди следить за роботами по телевизору. И едва что-нибудь случится, немедленно явимся на место. А это заставит их очнуться.
– Но, Грег, ведь это значит, что роботы не пройдут полевых испытаний, «Ю. С. Роботс» не может выпустить в продажу модель ДВ с таким дефектом.
– Конечно. Нам предстоит еще найти слабое место в конструкции и исправить его. И на это у нас осталось десять дней. – Пауэлл почесал в затылке. – Все дело в том… впрочем, лучше сам посмотри чертежи.
Чертежи ковром устлали пол. Донован ползал по ним, следя за неуверенными движениями карандаша, который держал Пауэлл.
– Вот это по твоей части, Майк. Я хочу, чтобы ты меня проверил. Я попытался исключить все цепи, не имеющие отношения к личной инициативе. Вот, например, двигательный канал. Я включаю все боковые связи…
Он взглянул на Донована.
– Как ты думаешь?
У Донована пересохло во рту.
– Все это не так просто, Грег. Личная инициатива – это не специальная цепь или схема, которую можно отделить от остальных. Когда робот предоставлен самому себе, деятельность его систем немедленно становится более интенсивной почти на всех участках. Нет такой цепи, на которой бы это не сказалось. Нам нужно найти именно те очень ограниченные условия, которые выбивают его из колеи, и только потом методом исключения начать выделять нужные цепи.
Пауэлл поднялся на ноги и стряхнул пыль с колен.
– Гм… Ладно. Собери чертежи и можешь их сжечь.
Донован продолжал:
– Видишь ли, при усилении активности стоит выйти из строя одной-единственной детали, и может произойти все что угодно. Может быть, где-то нарушена изоляция, или пробивает конденсатор, или искрит контакт, или перегревается катушка. И если работать вслепую, то в таком сложном механизме мы никогда не найдем неисправность.
1 2 3 4 5 6