Зачем мне его убивать? Если бы он оказался приличным мужем для Эмилии, я бы скрылся. Я приехал сюда, чтобы посмотреть, как обстоят дела. В США я попал в аварию. Самолет рухнул, сгорел, все погибли — так считалось. Не знаю, как я спасся, я ничего не помню. Это случилось в отдаленном районе, должно быть, я прошел пешком много миль, и следующее, что я помню, было уже полгода спустя, когда я официально считался умершим.
Меня подобрали люди, я для них рубил лес, помогал по хозяйству, но ничего об этом не помню. Ну так вот, я подумал, что Эмилии без меня будет только лучше, и остался в США. Я стал интересоваться птицами и прочими тварями. Выпустил книгу с иллюстрациями, она хорошо раскупалась, и у меня появились деньги. Следующая книга вдруг стала очень популярной, уж не знаю почему. Она распространялась со скоростью лесного пожара, и я решил, что, пожалуй, уже смогу съездить сюда, посмотреть, как тут Эмилия и дети. Я узнал, что она получила деньги и снова вышла замуж. Я считал, что не имею права возражать, если ей хорошо. Я просто приехал посмотреть. Конечно, Крэддок — напыщенный осел, но все говорили, что она его обожает. Этой осенью я чуть не окочурился, когда увидел, что дети несут домой ядовитые поганки по указанию этой молодой особы — ведь это Анна Бол?
Анна злобно засмеялась.
— Если ты собрался вести такую линию, то на меня не рассчитывай! «Ведь это Анна Бол!» Ха!
Он уставился на нее.
— Вы сумасшедшая?
Она опять засмеялась.
— Сумасшедшая? Нет, я в своем уме! Ты бросаешь меня, притворяешься, что никогда не имел со мной дела, что мы с тобой не были любовниками!
— Моя дорогая девочка!..
— Нет, вы только послушайте его! — Она резко повернулась к инспектору. — Невинная овечка! А у кого был мотив убить Крэддока, как не у него? Получает Эмилию и все ее денежки в придачу! Может, он действительно Джон Верней, не говорю, кто его знает, но он еще и мистер Сандроу! Спросите-ка его, где он был вчера! Изучал в лесу птичек и цветочки? Или обмотался бинтами и отправился грабить банк?!
Оба инспектора помнили, что у Робинсона не было алиби на вчерашний день. Согласно его заявлению, он собирался поехать в лес Роубури, но там кто-то стрелял, и он свернул в Ледлингтон, где провел время в музее, разглядывая коллекцию птиц Хедлоу. Может, он там был, а может, он, замотанный в бинты, расстреливал служащих банка. Только вот если он убийца и грабитель, то выбрал неподходящий момент для откровений — в качестве возможного мужа Эмилии. А Крэддока он мог убить давным-давно, не подвергая себя повышенному риску. К тому же за чем его убивать? Достаточно было бы назвать себя — и он мог преспокойно забирать жену. Если его книга в самом деле пользовалась такой популярностью, то мотив насчет денег отпадает, и, между нами говоря, кто в здравом уме станет убивать ради бедняжки Эмилии?
А Джон Верней, безусловно, был в здравом уме. Он словно прочел их мысли. Указав на Анну, он сказал:
— Она все поставила с ног на голову. Мы с Эмилией не были неразлучной парой. Ей нужен был человек, который бы о ней заботился. Если бы Крэддок оказался именно таким, я бы к ним не лез. Но мне нужно было самому убедиться. В конце концов те поганки могли быть случайной ошибкой. Потом один из детей сказал мне, что они чуть не утонули. Это тоже могло быть случайностью. Эмилию я видел только издали, у нее был больной вид. С мальчиками было все в порядке, но с Дженнифер явно что-то творилось. Я уже готов был прекратить маскарад, но тут появилась мисс Силвер. Она выглядела человеком знающим и разумным, внушала доверие, и я решил еще немного подождать. Напрасно, конечно, но, как бы то ни было, разговоры о грабеже банка — полная чушь.
Анна сверлила его глазами.
— Тогда кто же грабитель? Я одна знаю, и я говорю, что это ты!
— Только что вы говорили, что это Питер Брэндон, — напомнил ей инспектор Джексон.
— О, я пошутила. Я отплатила ему за то, как он смотрел на меня, когда мы с ним и с Томазиной ходили гулять — как будто я не стою даже того, чтобы на меня взглянуть, как будто я презренное существо, которое следовало утопить еще в детстве! И ему жаль, что об этом никто не позаботился! Так, Питер?
Фрэнк Эбботт посмотрел на нее тяжелым взглядом.
— А что вы имеете против мистера Вернея? Вам не нравилось то, как он на вас смотрел, или то, что он на вас вообще не смотрел?
Она покраснела до корней волос, краснота пробилась сквозь толстый слой пудры. Она почти закричала:
— Конечно смотрел! Еще как смотрел! Он был моим любовником! Говорю вам, он — мистер Сандроу! Он ограбил банк! Он убил Певерила! Одна я это знаю, и я говорю, что это он — мистер Сандроу, мистер Верней Робинсон Сандроу! Если не он, то кто? Кто, я вас спра… — она замерла на полуслове, увидев, что открывается дверь.
На этот раз вошел Августус Ремингтон в сопровождении констебля. На лице у него было написано раздражение, он кутался в шалеподобный плащ, который тут же снял с себя. Под плащом оказался фиолетовый халат и черные вельветовые штаны. Он огляделся, увидел труп Крэддока и прикрыл глаза рукой.
— Нет… это чересчур! Что случилось? Он мертв? Какой кошмар, я в шоке! Вы должны были предупредить меня. У меня аллергия к любого рода потрясениям — безнадежно нарушаются вибрации. Дайте воды… — Он плюхнулся на ближайший стул и закрыл глаза.
Джексон резко сказал:
— Воды нет. Возьмите себя в руки, мистер Ремингтон! Вы уверены, что это для вас такой уж кошмарный шок?
Сквозь сомкнутые губы послышалось: «Ужас!» Фиолетовый халат вздымался от тяжких вздохов.
Констебль подошел и что-то положил на стол.
— Он их жег, — кратко сказал он и отошел.
На обитой зеленой кожей столешнице стола лежала пара обгоревших перчаток. Оба инспектора, наклонившись, стали их разглядывать. Остальные тоже глядели на них. Анна, вся оцепенев, так и сидела с полуоткрытым ртом, застыв на последнем слове.
Фрэнк Эбботт поднял перчатку с левой руки. Она слегка обгорела и пахла паленой кожей. Сгорела половина мизинца. Между первым и вторым пальцами был небольшой треугольный разрыв по линиям швов. Над дырой завис обрывок нитки.
Он сказал: «Мисс Силвер», и она подошла и встала между ним и инспектором Джексоном.
— Вы что-нибудь узнаете?
— Да. — Она посмотрела на перчатки.
— Можете повторить это под присягой?
— Да. — Она вернулась на свое место. Всеобщее напряжение — как в тот момент, когда все смотрели только на нее и на замшевую перчатку, — спало. Когда больше ничего вокруг не видели. Теперь же все как по команде повернулись к человеку, который хотел сжечь эту перчатку.
Его не было.
Только что он задыхался в кресле, стоящем возле двери, — и вот его уже нет. Исчез фиолетовый халат, а с ним и Августус Ремингтон, и никто не заметил, как он ушел. Была ли дверь открытой раньше или нет, неизвестно, но теперь она стояла приоткрытой, а его не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Меня подобрали люди, я для них рубил лес, помогал по хозяйству, но ничего об этом не помню. Ну так вот, я подумал, что Эмилии без меня будет только лучше, и остался в США. Я стал интересоваться птицами и прочими тварями. Выпустил книгу с иллюстрациями, она хорошо раскупалась, и у меня появились деньги. Следующая книга вдруг стала очень популярной, уж не знаю почему. Она распространялась со скоростью лесного пожара, и я решил, что, пожалуй, уже смогу съездить сюда, посмотреть, как тут Эмилия и дети. Я узнал, что она получила деньги и снова вышла замуж. Я считал, что не имею права возражать, если ей хорошо. Я просто приехал посмотреть. Конечно, Крэддок — напыщенный осел, но все говорили, что она его обожает. Этой осенью я чуть не окочурился, когда увидел, что дети несут домой ядовитые поганки по указанию этой молодой особы — ведь это Анна Бол?
Анна злобно засмеялась.
— Если ты собрался вести такую линию, то на меня не рассчитывай! «Ведь это Анна Бол!» Ха!
Он уставился на нее.
— Вы сумасшедшая?
Она опять засмеялась.
— Сумасшедшая? Нет, я в своем уме! Ты бросаешь меня, притворяешься, что никогда не имел со мной дела, что мы с тобой не были любовниками!
— Моя дорогая девочка!..
— Нет, вы только послушайте его! — Она резко повернулась к инспектору. — Невинная овечка! А у кого был мотив убить Крэддока, как не у него? Получает Эмилию и все ее денежки в придачу! Может, он действительно Джон Верней, не говорю, кто его знает, но он еще и мистер Сандроу! Спросите-ка его, где он был вчера! Изучал в лесу птичек и цветочки? Или обмотался бинтами и отправился грабить банк?!
Оба инспектора помнили, что у Робинсона не было алиби на вчерашний день. Согласно его заявлению, он собирался поехать в лес Роубури, но там кто-то стрелял, и он свернул в Ледлингтон, где провел время в музее, разглядывая коллекцию птиц Хедлоу. Может, он там был, а может, он, замотанный в бинты, расстреливал служащих банка. Только вот если он убийца и грабитель, то выбрал неподходящий момент для откровений — в качестве возможного мужа Эмилии. А Крэддока он мог убить давным-давно, не подвергая себя повышенному риску. К тому же за чем его убивать? Достаточно было бы назвать себя — и он мог преспокойно забирать жену. Если его книга в самом деле пользовалась такой популярностью, то мотив насчет денег отпадает, и, между нами говоря, кто в здравом уме станет убивать ради бедняжки Эмилии?
А Джон Верней, безусловно, был в здравом уме. Он словно прочел их мысли. Указав на Анну, он сказал:
— Она все поставила с ног на голову. Мы с Эмилией не были неразлучной парой. Ей нужен был человек, который бы о ней заботился. Если бы Крэддок оказался именно таким, я бы к ним не лез. Но мне нужно было самому убедиться. В конце концов те поганки могли быть случайной ошибкой. Потом один из детей сказал мне, что они чуть не утонули. Это тоже могло быть случайностью. Эмилию я видел только издали, у нее был больной вид. С мальчиками было все в порядке, но с Дженнифер явно что-то творилось. Я уже готов был прекратить маскарад, но тут появилась мисс Силвер. Она выглядела человеком знающим и разумным, внушала доверие, и я решил еще немного подождать. Напрасно, конечно, но, как бы то ни было, разговоры о грабеже банка — полная чушь.
Анна сверлила его глазами.
— Тогда кто же грабитель? Я одна знаю, и я говорю, что это ты!
— Только что вы говорили, что это Питер Брэндон, — напомнил ей инспектор Джексон.
— О, я пошутила. Я отплатила ему за то, как он смотрел на меня, когда мы с ним и с Томазиной ходили гулять — как будто я не стою даже того, чтобы на меня взглянуть, как будто я презренное существо, которое следовало утопить еще в детстве! И ему жаль, что об этом никто не позаботился! Так, Питер?
Фрэнк Эбботт посмотрел на нее тяжелым взглядом.
— А что вы имеете против мистера Вернея? Вам не нравилось то, как он на вас смотрел, или то, что он на вас вообще не смотрел?
Она покраснела до корней волос, краснота пробилась сквозь толстый слой пудры. Она почти закричала:
— Конечно смотрел! Еще как смотрел! Он был моим любовником! Говорю вам, он — мистер Сандроу! Он ограбил банк! Он убил Певерила! Одна я это знаю, и я говорю, что это он — мистер Сандроу, мистер Верней Робинсон Сандроу! Если не он, то кто? Кто, я вас спра… — она замерла на полуслове, увидев, что открывается дверь.
На этот раз вошел Августус Ремингтон в сопровождении констебля. На лице у него было написано раздражение, он кутался в шалеподобный плащ, который тут же снял с себя. Под плащом оказался фиолетовый халат и черные вельветовые штаны. Он огляделся, увидел труп Крэддока и прикрыл глаза рукой.
— Нет… это чересчур! Что случилось? Он мертв? Какой кошмар, я в шоке! Вы должны были предупредить меня. У меня аллергия к любого рода потрясениям — безнадежно нарушаются вибрации. Дайте воды… — Он плюхнулся на ближайший стул и закрыл глаза.
Джексон резко сказал:
— Воды нет. Возьмите себя в руки, мистер Ремингтон! Вы уверены, что это для вас такой уж кошмарный шок?
Сквозь сомкнутые губы послышалось: «Ужас!» Фиолетовый халат вздымался от тяжких вздохов.
Констебль подошел и что-то положил на стол.
— Он их жег, — кратко сказал он и отошел.
На обитой зеленой кожей столешнице стола лежала пара обгоревших перчаток. Оба инспектора, наклонившись, стали их разглядывать. Остальные тоже глядели на них. Анна, вся оцепенев, так и сидела с полуоткрытым ртом, застыв на последнем слове.
Фрэнк Эбботт поднял перчатку с левой руки. Она слегка обгорела и пахла паленой кожей. Сгорела половина мизинца. Между первым и вторым пальцами был небольшой треугольный разрыв по линиям швов. Над дырой завис обрывок нитки.
Он сказал: «Мисс Силвер», и она подошла и встала между ним и инспектором Джексоном.
— Вы что-нибудь узнаете?
— Да. — Она посмотрела на перчатки.
— Можете повторить это под присягой?
— Да. — Она вернулась на свое место. Всеобщее напряжение — как в тот момент, когда все смотрели только на нее и на замшевую перчатку, — спало. Когда больше ничего вокруг не видели. Теперь же все как по команде повернулись к человеку, который хотел сжечь эту перчатку.
Его не было.
Только что он задыхался в кресле, стоящем возле двери, — и вот его уже нет. Исчез фиолетовый халат, а с ним и Августус Ремингтон, и никто не заметил, как он ушел. Была ли дверь открытой раньше или нет, неизвестно, но теперь она стояла приоткрытой, а его не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57