- Эта гусеница сейчас строит себе гнездо в мозгу Гракиди, - небрежно
сообщил Рикусу Тихиан. - За шесть месяцев этот раб постепенно ослепнет,
затем разучится говорить и превратится в полного идиота. Утверждают, что
зрелище это не из приятных. А вскоре из его глаза вылезет на волю большая
бабочка.
Тихиан помолчал, чтобы Рикус как следует осознал невысказанную вслух
угрозу. Потом вынул из сумки еще один флакон с точно такой же пурпурной
гусеницей.
- Не заставляй меня сердиться. - Жестом повелев отпустить раба,
Верховный Темплар вышел из камеры.
Сейчас Гракиди уже хромал и ослеп на один глаз. Он не мог произнести
даже собственного имени. Он частенько сбивался с пути и с трудом
справлялся со своими обязанностями - выносить помои. Однако на лице его
постоянно играла задумчивая улыбка идиота. Рикус просто не мог видеть его
без содрогания. Он чувствовал себя виноватым за то, что случилось с
молодым рабом и решил при первом же удобном случае прикончить Гракиди.
- Я плачу этим людям, - в ответ на угрозу Рикуса процедил Боаз, - и
потому, когда я шучу, они могут смеяться сколько им угодно.
- Ты предпочитаешь, чтобы я их убил? - спросил Рикус.
- Мне следовало бы научиться не спорить с глупым и упрямым мулом, -
прищурив налитые кровью глаза, процедил Боаз. Он повернулся к стоящим
рядом с ним рабам. - За твою дерзость расплатится один из твоих друзей.
Кого из них высечь? Нииву?
Он показал пальцем в сторону партнерши Рикуса по арене, высокую
женщину чистых человеческих кровей. Ее распахнутая на груди накидка
обнажала тело, не менее мускулистое, чем у мула. Полные красные губы,
острый выступающий подбородок, бледная, гладкая как шелк кожа -
божественная, и в то же время смертоносная женщина. Рикус и Ниива
составляли пару. А это означало, что они не только спали друг с другом, но
и часто сражались вместе против таких же пар. Состязание, с котором Рикус
надеялся завоевать себе свободу, как раз и являлось такой схваткой.
Видя, что мул пропустил его угрозу мимо ушей, Боаз пожал плечами и
показал на двух других рабов.
- Как насчет Ярига и Анезки? - спросил он. - Они так малы, что
справедливости ради придется выпороть из обоих.
Яриг возмущенно засопел. Как и все гномы, он едва достигал четырех
футов в высоту и совсем не имел волос. Черты его лица: и у других его
сородичей, были крупными и грубыми, а на голове тянулся обычный для гномов
костлявый гребень. По части мускулов он мог перещеголять даже Рикуса. По
правде говоря, мул частенько думал, что его друг больше напоминает
каменную глыбу, чем живое существо.
- Ты несправедлив, Боаз, - твердо заявил Яриг. - Рост не играет
никакой роли.
- Справедливость меня не заботит, - отозвался наставник, явно не
желая пререкаться с упрямым гномом.
- Наказание не должно зависеть от роста, - настаивал Яриг. С гномами
часто так бывало: они цеплялись за мелочи не желая понимать главное. -
Когда бьют, больно всем одинакова, независимо от роста.
Хмурая Анезка попыталась оттащить своего напарника в сторону. Однажды
ее уже избили в наказание за плохое поведение Рикуса, и теперь она не
скрывала своей неприязни к мулу. Она была из племени хафлингов или, как их
еще называли полуросликов из-за Кольцевых гор. Ростом около трех с
половиной футов, она походила на маленькую девочку, хотя лицо и фигура у
нее были как у взрослой женщины. Ее никогда нечесаные волосы свисали
спутанными прядями, а в глазах светилось безумие. Язык ей отрезали еще до
того, как она стала рабыней, и потому никто не знал, безумна она на самом
деле или только такой кажется. Впрочем, мало кто задавался этим вопросом.
Оттолкнув свою партнершу, Яриг шагнул к наставнику.
- Ты должен наказать только одного из нас, - настаивал он.
Два стоящих рядом с Боазом стражника угрожающе нацелили копья Яригу в
грудь, и гном остановился.
- Боаз не станет наказывать никого из вас, - крикнул Рикус с арены.
- Тогда кого? - поднял брови Боаз, и жестокая ухмылка заиграла на его
губах. - Если не твою партнершу и не твоих друзей по арене, то, может,
твою любовницу?
В глубине души Рикус тяжело вздохнул. Он ничего не скрывал от Ниивы,
но обсуждение его романтических связей неизменно выводило ее из себя.
Сейчас ему вовсе не хотелось ссориться с той, от кого зависела его будущая
свобода.
Широким жестом Боаз указал на посудомойку по имени Садира. Как и
наставник, она была эльфом-полукровкой, с изломанными бровями и светлыми
глазами, но на этом сходство кончалось. Стройная и гибкая, с поистине
женственной фигурой, она была одета в шерстяную накидку, открывающую оба
плеча, и едва достигающую середины бедер. Такие накидки носили все без
исключения рабыни поместья, но на Садире она выглядела соблазнительно,
самого изысканного и откровенного наряда благородной дамы. Волнистые,
янтарного цвета волосы ниспадали на плечи девушки. Ее место было на кухне,
но сейчас Боаз велел ей находиться рядом с ним.
Поманив рабыню пальцем, наставник положил одутловатую руку ей на
плечо. Он пробежался толстыми пальцами по нежной коже и девушка
содрогнулась. Но возражать не смела.
- Жаль будет испортить такую красоту шрамами, но если ты, Рикус,
хочешь...
- Ты прекрасно знаешь, что не хочу, - ответил гладиатор, с трудом
сдерживая ярость. - Если тебе так хочется кого-то избить, избей меня. Я не
стану сопротивляться.
- Так не пойдет, - покачал головой Боаз, наслаждаясь покорностью
мула. - Ты слишком привык к физической боли. Если уж преподать тебе урок,
то лучше избрать другой путь. Итак, кто из твоих друзей заплатит за твое
непослушание? Выбирай...
Наступило тягостное молчание.
- Можешь не торопиться с ответом, - продолжал наставник, - выберешь,
когда одолеешь гаджа. - И он указал на тварь в середине арены.
Схватка позволяла хоть ненадолго отложить решение этой тягостное
проблемы, поэтому Рикус повернулся к своему противнику. Гадж покачал
усиками, разжал жвалы и отшвырнул в сторону тело Сиззука. Никаал
приземлился в добрых двадцати футах от гаджа, и Рикус отметил про себя,
что от жвал следует держаться подальше. Ему вовсе не хотелось совершить
подобный полет.
- Давай я возьму твою накидку, - предложила Садира, наклоняясь к
мулу. - Ты можешь порвать ее во время схватки...
- Спасибо, - Рикус, поднял накидку с земли, куда прежде кинул ее, и
подал наверх девушке.
- Рикус, - прошептала Садира, беря накидку. - Мне не нравится усмешка
Боаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76