Эшбрук прошел через гостиную, проверил туалет и ванную, потом спальню. Там стоял большой, широко открытый шкаф, где висели платья и блузки.
— Снимайте с себя все мокрое. Быстренько, — приказала Электра.
Эшбрук засунул пистолет в кобуру и улыбнулся.
— Вы закрыли дверь?
— Да. А теперь снимайте мокрые вещи.
Эшбрук стянул с себя куртку и сбросил туфли. И рубашка, и даже ремень плечевой кобуры были мокрые. Он достал из кармана носовой платок, который был только немного влажным и стал протирать пистолет.
— Держите.
Он обернулся на голос. На него летел белый женский халат, который по размеру подошел бы и мужчине. Он удивился, зачем ей вещи, которые для нее явно велики Эшбрук пошел в ванную переодеваться.
Они сидели прямо на полу, на белом ковре перед камином. Камин отапливался газом и поэтому разжечь огонь не составило никакого труда.
Электра Димитропулос, похоже, совсем не стеснялась его, сидя на ковре в короткой рубашке розового шелка.
— Почему вы думаете, что они вас преследуют? Я имею в виду — американские агенты.
Она поднесла к губам сигарету, ожидая, когда он даст ей огня. Эшбрук дал ей прикурить, потом бросил «Зиппо» на ковер рядом с пистолетом.
— Чтобы через вас выйти на вашего зятя?
— Дэвида Холдена? Может быть, я не знаю. Я не доверяю Роману Маковски. И, как бы там ни было, это мне тоже выйдет боком.
— Хорошо. Люди из «Моссада» говорят, что они заполучили того перуанского наркодельца, которого взял в плен ваш зять.
— Ортегу де Васкеса, — вспомнил Эшбрук.
— Правильно. Они три раза перепроверили его информацию. Президент Маковски…
— Давайте называть его просто мистер или парнишка, или как-нибудь еще, о'кей?
— О'кей. Так вот, наш парнишка спит с этой женщиной, Нэнси О'Донелл. Она член «Фронта Освобождения Северной Америки», как и сказал Ортега де Васкес. По-моему, он — тупица.
— Маковски? И что?
Электра засмеялась.
— Наверное, он…
Она затянулась сигаретой и сказала:
— Это не просто невинные шалости. Он не знает, что она член «Фронта». Израильская разведка думает, что Нэнси курьер ФОСА. У нее есть другой постоянный любовник в Александрии, а живет она в Белом Доме. Любовника зовут Артуро Гузман.
Том Эшбрук на секунду задумался. Он уже где-то слышал это имя. Он почувствовал, что постарел, не может сразу вспомнить нужную информацию.
— Мой отец говорит, что Гузман — один из самых крупных торговцев наркотиками в мире.
— Именно это я о нем и слышал, — кивнул Эшбрук. ФОСА в основном финансировался за счет продажи наркотиков, так что это было неудивительно.
— Но вы знаете, на ком он женат?
— Нет, — честно признался Эшбрук.
Электра затушила сигарету, отпила из бокала и наклонилась к нему.
— Он женат на русской эмигрантке, которая была дочерью Алексея Кирова.
— Кирова? Кажется, его отец был тем известным большевиком, а они любили брать разные дурацкие псевдонимы. Так, например, Иосиф Сталин означает стальной Иосиф. Этот Киров, кто он?
Электра засмеялась.
— Он в Советском Союзе то же самое, что босс Коза-ностра, все равно, что capo di tutti capi в мафии. Поскольку он никогда не шел против властей, они не особенно беспокоили его, как говорит мой отец. Но, когда началась, как они называют, гласность, Киров уехал на Запад.
— Далеко на Запад?
— Папа говорит, он живет где-то возле Касабланки, на Марокко. Для наркодельца — это идеальное место.
Том Эшбрук взял у нее сигарету. Она курила настоящие сигареты «Пэлл Мэлл». Он затянулся, закрыл глаза и сказал:
— Похоже, Киров контролирует Гузмана через его жену. А Гузман связан, а может быть даже контролирует подругу Маковски. — Он задумался, потом засмеялся: — Черт, я уже слишком старый. Это для меня сложно.
— Можно, я сделаю кое-что?
Он открыл глаза и взглянул на нее.
— Что?
Она наклонилась к нему, обняла за шею и стала целовать в губы. Потом Электра опять села прямо.
Эшбрук уставился на нее.
— Я знаю, что вы женаты и что вы старше моего отца, но мне так захотелось. Я подумала, мы оба поймем…
— Что поймем?
— Что мы упускаем из-за того, что вы женаты и друг моего отца.
— Вы очень красивая девушка, Электра, — это единственное, что пришло ему в голову, потому что в его возрасте было бы глупо сказать, что она хорошо целуется.
Том Эшбрук оперся на кушетку позади них и закрыл глаза, затягиваясь сигаретой. Он чувствовал себя слишком старым.
Он услышал, как повернулась дверная ручка. Правой рукой Эшбрук бросил сигарету в камин и закрыл Электре рот, чтобы она не закричала, а левой схватил пистолет.
Секунду он смотрел в изумленные глаза Электры, потом убрал руку, направив дуло на дверь. Девушка подала ему кобуру, и он накинул ее на плечо. В боковом карманчике было еще две полных обоймы.
Из своей сумочки Электра достала маленький полуавтоматический пистолет. Эшбрук слышал, что человек пошел в спальню. Наверное, он надеялся найти их там.
Дверь открылась, и появился мужчина в белом костюме, с короткоствольным револьвером в правой руке. Эшбрук не мог рассмотреть его лица, да на это и не было времени. Держа пистолет на уровне глаз, Эшбрук два раза выстрелил.
Человек тоже успел выстрелить, пуля срикошетила от паркета, потом «гость» упал навзничь в открытую дверь.
Электра Димитропулос была уже возле двери, обеими руками держа пистолет.
Автоматная очередь прошила стену, отбросив Электру от двери. Правая грудь и живот сразу окрасились кровью. Эшбрук бросился на пол, и пули засвистели у него над головой. Он перекатился, успев подумать, что, наверное, потянул сухожилие и два раза выстрелил в фигуру, которая появилась в дверях.
Даже падая, человек нажимал на спуск, пули ударялись в стены, отрывая от них щепки.
Том Эшбрук достал еще одну обойму и перезарядил пистолет. В комнату больше никто не вошел.
Эшбрук встал на колени, а потом, превозмогая боль в правой лодыжке, поднялся на ноги. Пустую обойму он засунул в карман халата. Обоймы сейчас были, как стакан воды в пустыне.
Эшбрук похромал через комнату, направляясь к Электре. Она наверняка умерла. По пути осмотрел тело на пороге. Труп. Тот, кто стрелял из пистолета, тоже был мертв. Он взял пистолет.
Дождь все еще шел.
Эшбрук вернулся к Электре. Ему тяжело было опуститься возле нее на колени, но он сделал это. Держа пистолет в правой руке, он поднял голову Электры.
— Глупо, — улыбнулась Электра. — Насмотрелась кино. В кино не стреляют сквозь стены.
— Ты права, Электра.
— Поцелуй меня, Том.
— Хорошо.
Эшбрук наклонился к ней и прикоснулся губами к ее губам. Потом она умерла.
Эшбрук осторожно опустил ее хорошенькую головку на пол.
С большим трудом, превозмогая усиливающуюся боль в ноге, Эшбрук встал. Он посмотрел на труп в спальне. Конечно, ни у автоматчика, ни у того, кто лежал в расползавшейся луже крови, не было никаких документов, можно было даже не искать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
— Снимайте с себя все мокрое. Быстренько, — приказала Электра.
Эшбрук засунул пистолет в кобуру и улыбнулся.
— Вы закрыли дверь?
— Да. А теперь снимайте мокрые вещи.
Эшбрук стянул с себя куртку и сбросил туфли. И рубашка, и даже ремень плечевой кобуры были мокрые. Он достал из кармана носовой платок, который был только немного влажным и стал протирать пистолет.
— Держите.
Он обернулся на голос. На него летел белый женский халат, который по размеру подошел бы и мужчине. Он удивился, зачем ей вещи, которые для нее явно велики Эшбрук пошел в ванную переодеваться.
Они сидели прямо на полу, на белом ковре перед камином. Камин отапливался газом и поэтому разжечь огонь не составило никакого труда.
Электра Димитропулос, похоже, совсем не стеснялась его, сидя на ковре в короткой рубашке розового шелка.
— Почему вы думаете, что они вас преследуют? Я имею в виду — американские агенты.
Она поднесла к губам сигарету, ожидая, когда он даст ей огня. Эшбрук дал ей прикурить, потом бросил «Зиппо» на ковер рядом с пистолетом.
— Чтобы через вас выйти на вашего зятя?
— Дэвида Холдена? Может быть, я не знаю. Я не доверяю Роману Маковски. И, как бы там ни было, это мне тоже выйдет боком.
— Хорошо. Люди из «Моссада» говорят, что они заполучили того перуанского наркодельца, которого взял в плен ваш зять.
— Ортегу де Васкеса, — вспомнил Эшбрук.
— Правильно. Они три раза перепроверили его информацию. Президент Маковски…
— Давайте называть его просто мистер или парнишка, или как-нибудь еще, о'кей?
— О'кей. Так вот, наш парнишка спит с этой женщиной, Нэнси О'Донелл. Она член «Фронта Освобождения Северной Америки», как и сказал Ортега де Васкес. По-моему, он — тупица.
— Маковски? И что?
Электра засмеялась.
— Наверное, он…
Она затянулась сигаретой и сказала:
— Это не просто невинные шалости. Он не знает, что она член «Фронта». Израильская разведка думает, что Нэнси курьер ФОСА. У нее есть другой постоянный любовник в Александрии, а живет она в Белом Доме. Любовника зовут Артуро Гузман.
Том Эшбрук на секунду задумался. Он уже где-то слышал это имя. Он почувствовал, что постарел, не может сразу вспомнить нужную информацию.
— Мой отец говорит, что Гузман — один из самых крупных торговцев наркотиками в мире.
— Именно это я о нем и слышал, — кивнул Эшбрук. ФОСА в основном финансировался за счет продажи наркотиков, так что это было неудивительно.
— Но вы знаете, на ком он женат?
— Нет, — честно признался Эшбрук.
Электра затушила сигарету, отпила из бокала и наклонилась к нему.
— Он женат на русской эмигрантке, которая была дочерью Алексея Кирова.
— Кирова? Кажется, его отец был тем известным большевиком, а они любили брать разные дурацкие псевдонимы. Так, например, Иосиф Сталин означает стальной Иосиф. Этот Киров, кто он?
Электра засмеялась.
— Он в Советском Союзе то же самое, что босс Коза-ностра, все равно, что capo di tutti capi в мафии. Поскольку он никогда не шел против властей, они не особенно беспокоили его, как говорит мой отец. Но, когда началась, как они называют, гласность, Киров уехал на Запад.
— Далеко на Запад?
— Папа говорит, он живет где-то возле Касабланки, на Марокко. Для наркодельца — это идеальное место.
Том Эшбрук взял у нее сигарету. Она курила настоящие сигареты «Пэлл Мэлл». Он затянулся, закрыл глаза и сказал:
— Похоже, Киров контролирует Гузмана через его жену. А Гузман связан, а может быть даже контролирует подругу Маковски. — Он задумался, потом засмеялся: — Черт, я уже слишком старый. Это для меня сложно.
— Можно, я сделаю кое-что?
Он открыл глаза и взглянул на нее.
— Что?
Она наклонилась к нему, обняла за шею и стала целовать в губы. Потом Электра опять села прямо.
Эшбрук уставился на нее.
— Я знаю, что вы женаты и что вы старше моего отца, но мне так захотелось. Я подумала, мы оба поймем…
— Что поймем?
— Что мы упускаем из-за того, что вы женаты и друг моего отца.
— Вы очень красивая девушка, Электра, — это единственное, что пришло ему в голову, потому что в его возрасте было бы глупо сказать, что она хорошо целуется.
Том Эшбрук оперся на кушетку позади них и закрыл глаза, затягиваясь сигаретой. Он чувствовал себя слишком старым.
Он услышал, как повернулась дверная ручка. Правой рукой Эшбрук бросил сигарету в камин и закрыл Электре рот, чтобы она не закричала, а левой схватил пистолет.
Секунду он смотрел в изумленные глаза Электры, потом убрал руку, направив дуло на дверь. Девушка подала ему кобуру, и он накинул ее на плечо. В боковом карманчике было еще две полных обоймы.
Из своей сумочки Электра достала маленький полуавтоматический пистолет. Эшбрук слышал, что человек пошел в спальню. Наверное, он надеялся найти их там.
Дверь открылась, и появился мужчина в белом костюме, с короткоствольным револьвером в правой руке. Эшбрук не мог рассмотреть его лица, да на это и не было времени. Держа пистолет на уровне глаз, Эшбрук два раза выстрелил.
Человек тоже успел выстрелить, пуля срикошетила от паркета, потом «гость» упал навзничь в открытую дверь.
Электра Димитропулос была уже возле двери, обеими руками держа пистолет.
Автоматная очередь прошила стену, отбросив Электру от двери. Правая грудь и живот сразу окрасились кровью. Эшбрук бросился на пол, и пули засвистели у него над головой. Он перекатился, успев подумать, что, наверное, потянул сухожилие и два раза выстрелил в фигуру, которая появилась в дверях.
Даже падая, человек нажимал на спуск, пули ударялись в стены, отрывая от них щепки.
Том Эшбрук достал еще одну обойму и перезарядил пистолет. В комнату больше никто не вошел.
Эшбрук встал на колени, а потом, превозмогая боль в правой лодыжке, поднялся на ноги. Пустую обойму он засунул в карман халата. Обоймы сейчас были, как стакан воды в пустыне.
Эшбрук похромал через комнату, направляясь к Электре. Она наверняка умерла. По пути осмотрел тело на пороге. Труп. Тот, кто стрелял из пистолета, тоже был мертв. Он взял пистолет.
Дождь все еще шел.
Эшбрук вернулся к Электре. Ему тяжело было опуститься возле нее на колени, но он сделал это. Держа пистолет в правой руке, он поднял голову Электры.
— Глупо, — улыбнулась Электра. — Насмотрелась кино. В кино не стреляют сквозь стены.
— Ты права, Электра.
— Поцелуй меня, Том.
— Хорошо.
Эшбрук наклонился к ней и прикоснулся губами к ее губам. Потом она умерла.
Эшбрук осторожно опустил ее хорошенькую головку на пол.
С большим трудом, превозмогая усиливающуюся боль в ноге, Эшбрук встал. Он посмотрел на труп в спальне. Конечно, ни у автоматчика, ни у того, кто лежал в расползавшейся луже крови, не было никаких документов, можно было даже не искать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37