ведь за теми, кто собирается, надо следить – они могут оказаться или членами ФОСА, или их противниками, что способно спровоцировать «Фронт» на непредсказуемые действия; свобода слова: ведь те, кто выступает против ФОСА, могут быть сочувствующими «патриотам», значит, за ними тоже необходимо присматривать; свобода прессы: все больше и больше информации засекречивалось, даже такие в прошлом безобидные заметки в газетах, как сообщения о предстоящих общественных собраниях, конференциях, выступлении политических деятелей и знаменитостей, – все это могло быть использовано ФОСА в своих террористических целях. Ограничения в передвижении. Обыски без ордера.
Однако рост числа запретов не привел к уменьшению количества жертв. Кривая тяжелых преступлений и убийств стремительно летела вверх.
Зашаталась сама выборная система. Террористы стремились подчинить своему влиянию некоторые федеральные и окружные избирательные комиссии, чтобы провалить предвыборную кампанию или привести ее к желаемому для себя результату.
Вот такие были причины, приведшие в столь раннее утро Дэвида Холдена, обладателя степени доктора философии, бывшего преподавателя истории, и Рози Шеперд, бывшего сотрудника полиции города Метроу, к высоченному каменному забору, ограждающему частное домовладение Роджера Костигена.
Костиген, высокопоставленный бизнесмен, миллионер, кандидат на пост мэра Метроу от сторонников «закона и порядка», попал под влияние ФОСА, и тот контролировал каждый его шаг. Чем больше насилия последует со стороны «Фронта», тем более вероятной будет победа Костигена на выборах и тем меньше шансов на успех у его либерального оппонента, Хэрриса Гэнби.
Холден резко остановился и упал на колени, заметив, что впереди него, наверху стены, вспыхнул прожектор. Рози опустилась на землю рядом с ним.
– Паршивая это была задумка, Дэвид.
Их третий товарищ упал за ними на четвереньки, тяжело дыша, и пробормотал что-то нечленораздельно-неприличное.
Холден взглянул на Рози и улыбнулся, хотя и знал, что она не увидит его улыбку в темноте.
– Правильно, но ничего лучшего мы не смогли придумать. Ведь правда?
Он услышал, как она тихонько засмеялась в ответ и прошептала:
– Правда. Ничего, все будет в порядке…
– Ничего себе «в порядке»! Да охранники вооружены, они перестреляют нас всех к чертовой матери! – раздался сзади хриплый голос.
Дэвид посмотрел на Антонио Скопалини.
– А ты, когда вовсю шуровал по сейфам, какие места грабил? Дома престарелых?
– Смешно. Ну очень смешно, – проворчал Скопалини, пытаясь восстановить дыхание.
До появления в Штатах ФОСА жизнь Холдена была спокойной и предсказуемой. Такой она ему и нравилась. В дополнение к своей скромной зарплате преподавателя университета он подрабатывал, выполняя иллюстрации для научно-фантастических рассказов и иногда оформлял суперобложки таких же романов. Раньше самым волнующим событием в его мирно текущей жизни были выезды на природу, в лес, где водились олени. Или участие в каком-нибудь научном симпозиуме в другом городе, куда иногда можно было взять с собой и семью за счет университета и там отдохнуть под благовидным предлогом. Или приглашение на конференцию по научной фантастике, где он встречался с самыми разными людьми, объединенными общими интересами. Хотя в прошлом Дэвид и получил подготовку бойца осназа, он больше наслаждался мирной и спокойной жизнью. Больше всего в ней его волновала своевременная оплата счетов. Или прохождение сборов офицеров ВМС, которые своей комфортностью совсем не походили на то, что ему пришлось испытать во время службы на флоте.
«Патриоты» оказывали вооруженное сопротивление «Фронту» и не собирались разоружаться. Они выполняли то, чего правительство не могло добиться законным путем. Они предпочитали насмерть сражаться с террористами, а не пассивно наблюдать за гибелью Соединенных Штатов. «Патриоты» были объявлены вне закона, а некоторых из них считали еще большими врагами демократии, чем сторонников ФОСА. Именно их упрекала тенденциозная либеральная пресса в разжигании насилия, заклеймив их как реакционных вооруженных фанатиков, заслуживающих большей кары, чем сами убийцы детей и разрушители церквей.
Дэвид вспомнил, что Лютер Стил недавно сказал ему, что он – Холден – чуть ли не самый серьезный преступник во всей Америке, судя по тому, что его портрет не сходит со страниц газет и воскресных приложений. Его физиономия будто бы украшает даже каждое почтовое отделение, с броской незабываемой надписью «Разыскивается».
Такое отличие Дэвид заслужил за то, что защищал свою страну и мстил террористам из ФОСА за убийство жены и трех детей.
А теперь еще он собирался стать и грабителем, проникшим на чужую частную территорию.
Глава третья
Лютер Стил сидел на кровати в окружавшей его темноте, в которую была погружена квартира.
Он проснулся ровно в четыре утра, сходил в туалет и вернулся в спальню. Заснуть было невозможно. Свет он не включал, чтобы никому не взбрело в голову поинтересоваться, почему это он не спал, когда произошло нападение на виллу Костигена. Лучше не рисковать.
Лютер сидел в темноте, слившись с нею. «Интересно, – подумал он, – если бы я был белым, я бы смог увидеть свои руки в такой тьме или нет?» И тут же потряс головой, отгоняя подобные дурацкие мысли.
В пять ноль-ноль Дэвид Холден и Рози Шеперд должны проникнуть в поместье Роджера Костигена. За минуту до этого произойдет отключение от виллы электроэнергии – Холден вспомнил свою диверсионную подготовку и сделал так, что в это время вырубится трансформатор. Сразу за этим на объекте автоматически включится аварийный электрогенератор, но как включится, так и выключится. Об этом позаботился Кларк Петровски; несколько дней назад он тайком пробрался к стоящему в стороне от основных построек генератору и щедро добавил сахарку в его топливную систему. Значит, генератор почихает с минуту и заглохнет. Поместье Костигена окажется в полной темноте, охранная сигнализация тоже будет обесточена.
Когда Стил представил этот довольно-таки бандитский план (но срочно необходимый для того, чтобы помешать Костигену выиграть на выборах) своему директору Серилье, тот заметил:
– Конечно, я не могу официально дать «добро» на такое вторжение, но время не ждет и если Костигена действительно поддерживает ФОСА, то и черт с ним. Не можем же мы допустить, в таком случае, чтобы он стал мором города… Если действительно нет другого способа, чтобы попробовать разоблачить его, то – с Богом.
На тумбочке рядом с кроватью лежал девятимиллиметровый «Вальтер», а под матрацем был спрятан «смит-н-вессон». Америка превратилась в такую страну, в которой одного пистолета может и не хватить, не только на улице, но и в собственном доме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Однако рост числа запретов не привел к уменьшению количества жертв. Кривая тяжелых преступлений и убийств стремительно летела вверх.
Зашаталась сама выборная система. Террористы стремились подчинить своему влиянию некоторые федеральные и окружные избирательные комиссии, чтобы провалить предвыборную кампанию или привести ее к желаемому для себя результату.
Вот такие были причины, приведшие в столь раннее утро Дэвида Холдена, обладателя степени доктора философии, бывшего преподавателя истории, и Рози Шеперд, бывшего сотрудника полиции города Метроу, к высоченному каменному забору, ограждающему частное домовладение Роджера Костигена.
Костиген, высокопоставленный бизнесмен, миллионер, кандидат на пост мэра Метроу от сторонников «закона и порядка», попал под влияние ФОСА, и тот контролировал каждый его шаг. Чем больше насилия последует со стороны «Фронта», тем более вероятной будет победа Костигена на выборах и тем меньше шансов на успех у его либерального оппонента, Хэрриса Гэнби.
Холден резко остановился и упал на колени, заметив, что впереди него, наверху стены, вспыхнул прожектор. Рози опустилась на землю рядом с ним.
– Паршивая это была задумка, Дэвид.
Их третий товарищ упал за ними на четвереньки, тяжело дыша, и пробормотал что-то нечленораздельно-неприличное.
Холден взглянул на Рози и улыбнулся, хотя и знал, что она не увидит его улыбку в темноте.
– Правильно, но ничего лучшего мы не смогли придумать. Ведь правда?
Он услышал, как она тихонько засмеялась в ответ и прошептала:
– Правда. Ничего, все будет в порядке…
– Ничего себе «в порядке»! Да охранники вооружены, они перестреляют нас всех к чертовой матери! – раздался сзади хриплый голос.
Дэвид посмотрел на Антонио Скопалини.
– А ты, когда вовсю шуровал по сейфам, какие места грабил? Дома престарелых?
– Смешно. Ну очень смешно, – проворчал Скопалини, пытаясь восстановить дыхание.
До появления в Штатах ФОСА жизнь Холдена была спокойной и предсказуемой. Такой она ему и нравилась. В дополнение к своей скромной зарплате преподавателя университета он подрабатывал, выполняя иллюстрации для научно-фантастических рассказов и иногда оформлял суперобложки таких же романов. Раньше самым волнующим событием в его мирно текущей жизни были выезды на природу, в лес, где водились олени. Или участие в каком-нибудь научном симпозиуме в другом городе, куда иногда можно было взять с собой и семью за счет университета и там отдохнуть под благовидным предлогом. Или приглашение на конференцию по научной фантастике, где он встречался с самыми разными людьми, объединенными общими интересами. Хотя в прошлом Дэвид и получил подготовку бойца осназа, он больше наслаждался мирной и спокойной жизнью. Больше всего в ней его волновала своевременная оплата счетов. Или прохождение сборов офицеров ВМС, которые своей комфортностью совсем не походили на то, что ему пришлось испытать во время службы на флоте.
«Патриоты» оказывали вооруженное сопротивление «Фронту» и не собирались разоружаться. Они выполняли то, чего правительство не могло добиться законным путем. Они предпочитали насмерть сражаться с террористами, а не пассивно наблюдать за гибелью Соединенных Штатов. «Патриоты» были объявлены вне закона, а некоторых из них считали еще большими врагами демократии, чем сторонников ФОСА. Именно их упрекала тенденциозная либеральная пресса в разжигании насилия, заклеймив их как реакционных вооруженных фанатиков, заслуживающих большей кары, чем сами убийцы детей и разрушители церквей.
Дэвид вспомнил, что Лютер Стил недавно сказал ему, что он – Холден – чуть ли не самый серьезный преступник во всей Америке, судя по тому, что его портрет не сходит со страниц газет и воскресных приложений. Его физиономия будто бы украшает даже каждое почтовое отделение, с броской незабываемой надписью «Разыскивается».
Такое отличие Дэвид заслужил за то, что защищал свою страну и мстил террористам из ФОСА за убийство жены и трех детей.
А теперь еще он собирался стать и грабителем, проникшим на чужую частную территорию.
Глава третья
Лютер Стил сидел на кровати в окружавшей его темноте, в которую была погружена квартира.
Он проснулся ровно в четыре утра, сходил в туалет и вернулся в спальню. Заснуть было невозможно. Свет он не включал, чтобы никому не взбрело в голову поинтересоваться, почему это он не спал, когда произошло нападение на виллу Костигена. Лучше не рисковать.
Лютер сидел в темноте, слившись с нею. «Интересно, – подумал он, – если бы я был белым, я бы смог увидеть свои руки в такой тьме или нет?» И тут же потряс головой, отгоняя подобные дурацкие мысли.
В пять ноль-ноль Дэвид Холден и Рози Шеперд должны проникнуть в поместье Роджера Костигена. За минуту до этого произойдет отключение от виллы электроэнергии – Холден вспомнил свою диверсионную подготовку и сделал так, что в это время вырубится трансформатор. Сразу за этим на объекте автоматически включится аварийный электрогенератор, но как включится, так и выключится. Об этом позаботился Кларк Петровски; несколько дней назад он тайком пробрался к стоящему в стороне от основных построек генератору и щедро добавил сахарку в его топливную систему. Значит, генератор почихает с минуту и заглохнет. Поместье Костигена окажется в полной темноте, охранная сигнализация тоже будет обесточена.
Когда Стил представил этот довольно-таки бандитский план (но срочно необходимый для того, чтобы помешать Костигену выиграть на выборах) своему директору Серилье, тот заметил:
– Конечно, я не могу официально дать «добро» на такое вторжение, но время не ждет и если Костигена действительно поддерживает ФОСА, то и черт с ним. Не можем же мы допустить, в таком случае, чтобы он стал мором города… Если действительно нет другого способа, чтобы попробовать разоблачить его, то – с Богом.
На тумбочке рядом с кроватью лежал девятимиллиметровый «Вальтер», а под матрацем был спрятан «смит-н-вессон». Америка превратилась в такую страну, в которой одного пистолета может и не хватить, не только на улице, но и в собственном доме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38