Но увы, если имеешь дело с бабой… то есть с дамой определенного пошиба — жди непредвиденных обстоятельств. Оказывается, у Василисы — по случайному стечению обстоятельств вроде бы — в облцентре имелся непостоянный хахаль, некий Тимур. Как и его пионерский тезка, парнишка имел склонность к тайной заботе о старушках, облегчая им переход на тот свет. Но самое главное, как это ни парадоксально, Тимур и его команда работали на Гнатюка и Мещерского. И именно они пытались отследить вашего слишком хитрого эмиссара Ненашева. А Василиса, которой, как видно, очень хотелось совместить приятное с полезным, взяла да и позвонила Тимуру из Москвы: мол, встречай в шесть вечера на вокзале. Тот, в общем и целом, встретил ее по романтическим соображениям, но эта дура взялась при нем набирать телефон Евсеева и назначать ему встречу. Тут-то мальчики Тимура и взяли ее в работу…
— Дальше можете не рассказывать, — вздохнул Павел Николаевич, — остальное мне известно. В общем, я еще раз убедился, что Россия — страна непуганых идиотов.
— Вы торопитесь, — ухмыльнулся Борода. — Не все вы еще. знаете. Я вот сказал, что Негошев хорошо выспался, и это правда. Но поскольку голова у него поутру стала свежая, через какое-то время он сообразил, что может крупно влипнуть из-за Василисы. А она уже уехала. В общем, Петр Петрович решил еще раз все переиграть, сел в свою «девятку» красно-кирпичного цвета и погнал в область. Да так быстро, что приехал за два часа до прихода поезда. И тут же стад звонить Евсееву на работу. А Бориса Витальевича на месте не оказалось. Секретарша в облздраве сообщила, что он уехал на улицу Тружеников, контролировать качество ремонта в здании, предназначенном для стоматологической поликлиники. А ребята, которые в этом городе работают на меня, разговорчик-то и подслушали. Быстренько организовали звонок из обладминистрации на сотовый Евсеева, и тот помчался к начальству. А Негошева, когда тот приехал на улицу Тружеников, наши молодцы очень тихо и чисто сцапали.
— Но про его задумку с Василисой вы еще не знали?
— Так точно, не знали. К тому же вышла небольшая неувязка. Местные ребята должны были сдать Негошева моим людям в одном тихом месте. Они его привезли туда, спрятали и стали ждать. А у моих вышла непредвиденная заминка, которая к данному делу отношения не имеет. Но не было бы счастья, да несчастье помогло… Часть группы, захватившей Негошева, вынуждена была вернуться в город, а в уютном месте остались только двое. Но надо же было так случиться, что туда же Тимур и его команда привезли Василису. И двое, условно говоря, «моих» очень красиво разобрались с четырьмя «тимуровцами». Троих убили, одного взяли живым. Потом вернулись те, что ездили в город, и вся эта славная компания отправилась в другое, еще более уютное место, где сдала свою продукцию моим людям. Так сказать, «с перевыполнением плана».
— Замечательно… — скривил рот Манулов.
— К сожалению, не совсем так. Как нам позже удалось выяснить, Евсеев самостоятельно вышел на одного из бывших сотрудников лаборатории 14-го цеха и купил у него за смехотворную сумму шесть доз настоящего 331-го препарата. Именно его он хотел перепродать Негошеву. В качестве образца, так сказать. Технологический пакет документов был, как я уже говорил, липовый, но наличие реального препарата после соответствующего химического анализа могло бы помочь скорректировать технологию. Нам пришлось срочно отправлять на встречу свою сотрудницу, но люди, работавшие на Гнатюка и Мещерского, нас опередили. Они убили Евсеева и захватили дозы препарата. Правда, наши ребята сумели их догнать, но, увы, кроме двух трупов и авторучки, стреляющей ядовитыми иголками, ничего не добыли. Потому что был третий гражданин, успевший выскочить из машины, за которой гнались наши ребята. Он-то и унес препарат.
— Сочувствую, — Павел Николаевич злорадно улыбнулся.
— Вы больше моего нуждаетесь в сочувствии, — хмыкнул Борода. — Проиграть истерической старушенции — разве не обидно?
— Но вы-то у нее, разумеется, выиграли! — ядовито произнес Манулов.
— Пока не могу вас этим порадовать. Дело в том, что гражданин, унесший препарат, оказался в полной изоляции. Гнатюк убит, Тимур убит, все остальные тоже. С другой стороны, он понимает, что его ищут очень серьезные люди, которым его жизнь совершенно не нужна. Единственная надежда — найти Мещерского. Значит, он скорее всего появится в Москве.
— Скажите, если не секрет, зачем вам надо было подставлять ни в чем не повинного Вредлинского? Если я правильно понял, то сообщение с диктофонной записью, где Василиса утверждала, будто выполняла его поручение, было состряпано вами?
— Но ведь вы получили его через «почтовый ящик» Него-шева, не так ли? Точнее, через одну немолодую уголовницу, содержащую что-то вроде «гостиницы» для уголовников средней руки. Порадую вас еще одним обстоятельством: этот канал связи контролировался и нами, и людьми Власты Дмитриевны… Мои люди, получив нужную информацию и проанализировав ситуацию, решили довести до вас, что Василису к Евсееву послал Вредлинский. Ведь ваш уважаемый Негошев не раз хвастался вам, что у него полно знакомых в правоохранительных органах и ему предоставят сведения по любому делу, только знай плати вовремя. Вот мы и сделали такую «утечку», загодя зная, что ее содержание станет известно не только вам, но и Власте.
— А вы даже большие циники, чем Сталин и Берия! — проворчал Манулов.
— Не имел чести лично знать этих товарищей, поэтому не буду спорить. Главная задача, которую мы ставили, — смешать вам карты, представить ничтожного Вредлинского в виде какой-то самостоятельной силы, участвующей в вашей игре. Вообще-то, мы не рассчитывали на то, что вы или Власта сразу же отправите его на тот свет или хотя бы попытаетесь это сделать. Нормальные люди, получив такого рода информацию, предпочитают все проверить, обмозговать, допросить подозреваемого и лишь потом применять радикальные средства. Во всяком случае, вы именно так и поступили.
— Это похвала?
— До определенной степени. Правда, у нас не было уверенности, что, помиловав Вредлинского в пятницу, вы не уничтожите его в воскресенье. Помните разговор, состоявшийся между вами и Вредлинским после посвящения последнего в масоны?
Прямо посреди виртуального кабинета возник плоский экран, точнее, нечто вроде окна, и на нем появились фигуры Вредлинского, испуганно вжавшегося в кресло, а также разъяренного Манулова, потрясающего перед носом старого приятеля фотографией, где Вредлинский был изображен в обществе Евсеева и Дяди Вовы. Павел Николаевич услышал собственный голос, так и пышущий яростью:
»— …Между прочим, эту фотографию ты дал Василисе, якобы для того, чтоб она могла его узнать на месте встречи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
— Дальше можете не рассказывать, — вздохнул Павел Николаевич, — остальное мне известно. В общем, я еще раз убедился, что Россия — страна непуганых идиотов.
— Вы торопитесь, — ухмыльнулся Борода. — Не все вы еще. знаете. Я вот сказал, что Негошев хорошо выспался, и это правда. Но поскольку голова у него поутру стала свежая, через какое-то время он сообразил, что может крупно влипнуть из-за Василисы. А она уже уехала. В общем, Петр Петрович решил еще раз все переиграть, сел в свою «девятку» красно-кирпичного цвета и погнал в область. Да так быстро, что приехал за два часа до прихода поезда. И тут же стад звонить Евсееву на работу. А Бориса Витальевича на месте не оказалось. Секретарша в облздраве сообщила, что он уехал на улицу Тружеников, контролировать качество ремонта в здании, предназначенном для стоматологической поликлиники. А ребята, которые в этом городе работают на меня, разговорчик-то и подслушали. Быстренько организовали звонок из обладминистрации на сотовый Евсеева, и тот помчался к начальству. А Негошева, когда тот приехал на улицу Тружеников, наши молодцы очень тихо и чисто сцапали.
— Но про его задумку с Василисой вы еще не знали?
— Так точно, не знали. К тому же вышла небольшая неувязка. Местные ребята должны были сдать Негошева моим людям в одном тихом месте. Они его привезли туда, спрятали и стали ждать. А у моих вышла непредвиденная заминка, которая к данному делу отношения не имеет. Но не было бы счастья, да несчастье помогло… Часть группы, захватившей Негошева, вынуждена была вернуться в город, а в уютном месте остались только двое. Но надо же было так случиться, что туда же Тимур и его команда привезли Василису. И двое, условно говоря, «моих» очень красиво разобрались с четырьмя «тимуровцами». Троих убили, одного взяли живым. Потом вернулись те, что ездили в город, и вся эта славная компания отправилась в другое, еще более уютное место, где сдала свою продукцию моим людям. Так сказать, «с перевыполнением плана».
— Замечательно… — скривил рот Манулов.
— К сожалению, не совсем так. Как нам позже удалось выяснить, Евсеев самостоятельно вышел на одного из бывших сотрудников лаборатории 14-го цеха и купил у него за смехотворную сумму шесть доз настоящего 331-го препарата. Именно его он хотел перепродать Негошеву. В качестве образца, так сказать. Технологический пакет документов был, как я уже говорил, липовый, но наличие реального препарата после соответствующего химического анализа могло бы помочь скорректировать технологию. Нам пришлось срочно отправлять на встречу свою сотрудницу, но люди, работавшие на Гнатюка и Мещерского, нас опередили. Они убили Евсеева и захватили дозы препарата. Правда, наши ребята сумели их догнать, но, увы, кроме двух трупов и авторучки, стреляющей ядовитыми иголками, ничего не добыли. Потому что был третий гражданин, успевший выскочить из машины, за которой гнались наши ребята. Он-то и унес препарат.
— Сочувствую, — Павел Николаевич злорадно улыбнулся.
— Вы больше моего нуждаетесь в сочувствии, — хмыкнул Борода. — Проиграть истерической старушенции — разве не обидно?
— Но вы-то у нее, разумеется, выиграли! — ядовито произнес Манулов.
— Пока не могу вас этим порадовать. Дело в том, что гражданин, унесший препарат, оказался в полной изоляции. Гнатюк убит, Тимур убит, все остальные тоже. С другой стороны, он понимает, что его ищут очень серьезные люди, которым его жизнь совершенно не нужна. Единственная надежда — найти Мещерского. Значит, он скорее всего появится в Москве.
— Скажите, если не секрет, зачем вам надо было подставлять ни в чем не повинного Вредлинского? Если я правильно понял, то сообщение с диктофонной записью, где Василиса утверждала, будто выполняла его поручение, было состряпано вами?
— Но ведь вы получили его через «почтовый ящик» Него-шева, не так ли? Точнее, через одну немолодую уголовницу, содержащую что-то вроде «гостиницы» для уголовников средней руки. Порадую вас еще одним обстоятельством: этот канал связи контролировался и нами, и людьми Власты Дмитриевны… Мои люди, получив нужную информацию и проанализировав ситуацию, решили довести до вас, что Василису к Евсееву послал Вредлинский. Ведь ваш уважаемый Негошев не раз хвастался вам, что у него полно знакомых в правоохранительных органах и ему предоставят сведения по любому делу, только знай плати вовремя. Вот мы и сделали такую «утечку», загодя зная, что ее содержание станет известно не только вам, но и Власте.
— А вы даже большие циники, чем Сталин и Берия! — проворчал Манулов.
— Не имел чести лично знать этих товарищей, поэтому не буду спорить. Главная задача, которую мы ставили, — смешать вам карты, представить ничтожного Вредлинского в виде какой-то самостоятельной силы, участвующей в вашей игре. Вообще-то, мы не рассчитывали на то, что вы или Власта сразу же отправите его на тот свет или хотя бы попытаетесь это сделать. Нормальные люди, получив такого рода информацию, предпочитают все проверить, обмозговать, допросить подозреваемого и лишь потом применять радикальные средства. Во всяком случае, вы именно так и поступили.
— Это похвала?
— До определенной степени. Правда, у нас не было уверенности, что, помиловав Вредлинского в пятницу, вы не уничтожите его в воскресенье. Помните разговор, состоявшийся между вами и Вредлинским после посвящения последнего в масоны?
Прямо посреди виртуального кабинета возник плоский экран, точнее, нечто вроде окна, и на нем появились фигуры Вредлинского, испуганно вжавшегося в кресло, а также разъяренного Манулова, потрясающего перед носом старого приятеля фотографией, где Вредлинский был изображен в обществе Евсеева и Дяди Вовы. Павел Николаевич услышал собственный голос, так и пышущий яростью:
»— …Между прочим, эту фотографию ты дал Василисе, якобы для того, чтоб она могла его узнать на месте встречи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133