На спутников Конэ-Эля собравшиеся смотрели с интересом, но подходить не решались. Старейшины, которые также пришли в дом мастера Зеркал, спокойно ждали, когда пройдет всеобщее возбуждение. Им, как и всем, также не терпелось услышать рассказ, но они понимали, что сперва надо дать родным пообщаться с Конэ-Элем.
Тут в дверь кто-то постучал. На пороге стоял Константин Григорьевич, на плече которого висел Де'Жетье. Сплавив мага Огня отсыпаться в дальнюю комнату, Смирнов присоединился к остальным.
Торжественный вечер набирал обороты. Много шума и много веселья, разговоры и рассказы текли рекой. Никто из присутствующих не замечал печаль в глазах Евы. Девушка понимала, что это ее последний вечер. Улучив момент, они вышли с Банкумой и Константином Григорьевичем на улицу и обсудили возвращение за Барьер. Самым правильным было уйти ночью, когда все уснут. Ева при помощи коридоров подпространства, а маги, включив амулеты перемещения, за долю секунды окажутся около первой линии Барьера. На том и порешили.
А Конэ-Эль подбирал слова, чтоб сделать Еве предложение стать его женой. Ему и в голову не приходило, что его любимая вернется в свой мир. Решив, что отведет Еву к озеру и там попросит ее руки, эльф мечтательно улыбался, рисуя себе картинку, как это все произойдет.
Когда гости разошлись, и в доме стало тихо, Взйда проводила гостей в их комнаты. Ева и Конэ-Эль, сидя возле дома и держась за руки, болтали о всяких пустяках.
– Ты меня любишь? – неожиданно спросил эльф.
– Ты же знаешь – очень люблю, – ответила девушка и нежно поцеловала Конэ-Эля.
– Я тоже… Жизнь за тебя отдам, девочка моя.
Хорошо, что в этот момент обе луны скрылись за облаками, эльф не увидел, как слезинка скользнула по щеке девушки.
– Пойдем, уже поздно. Да и усталость берет свое, – Ева встала и потянула эльфа за руку.
Конэ-Эль, поднявшись, прижал ее к себе и крепко поцеловал в губы.
«Прощальный поцелуй… Как он горек», – промелькнула у Евы мысль.
Дом спал, спали и его хозяева. Четыре фигуры неслышно покинули его.
– Готовы? – еле слышно спросил Константин Григорьевич.
– Да, – шепотом ответили ему остальные.
Де'Жетье нехотя достал из кармана запасной амулет перемещения, который его обязали взять на тот случай, если Смирнов будет прощен Евой и ему понадобится вернуться вместе с остальными.
– Все маги оповещены о сборе? – задал вопрос Константин Григорьевич магу Заклятий Ночи, беря протянутый ему «прыгунок».
– Они нас уже ждут у Барьера.
– Тогда пошли.
Ева со слезами на глазах посмотрела на дом эльфа. Там, на столе, лежала записка: «Прости меня, любимый, я ухожу. Так будет лучше для всех. Со временем ты поймешь все сам. И знай, я всегда любила и буду любить тебя одного. Твоя Ева».
Смахнув слезы, девушка шагнула в коридор подпространства.
Барьер шумел листвой. Вернувшиеся с Алиэ и Бар-сена маги негромко переговаривались, ожидая появления остальных. Они уже были в курсе всех событий и с нетерпением ожидали возвращения домой.
– Наконец-то! – . глядя на появившихся Банкуму и Де'Жетье, произнес кто-то из магов.
Через пару мгновений появился Константин Григорьевич, а за ним и Ева.
Маги с интересом разглядывали девушку. Наслышанные о ее похождениях, они пытались понять, как неопытному в делах политики человеку удалось привлечь на свою сторону столь сложных по характеру монархов.
– Поздравляем, Ева. Ждем с нетерпением твой отчет о проделанной работе, – пошутил Брайд Эрвин.
– Постойте, а как же группы наших разведчиков? – вспомнила Ева. – Мы так и ничего не узнали про них.
– Не переживай, – успокоил ее Банкума. – Мы договорились с Тоусом Светлым, его эльфы найдут ваших ребят, и если те живы, то король поможет им вернуться домой.
– А Инна, Олег? – не унималась Ева.
– Их поисками также займется его величество. Король настаивал на этом, видимо, ему ну очень не хочется, чтоб кто-нибудь из нашего мира вновь вернулся сюда.
– Вы ему верите? – неожиданно для себя спросила Ева.
– А у тебя есть другие предложения?
– Вернуться в наш мир и снарядить спасательную группу.
– Не выйдет, Барьер теперь охраняют эльфы, причем очень надежно. Ты разве не заметила, что за нами давно наблюдают? Поэтому придется положиться на слово Тоуса Светлого, – развел руками Банкума.
– Все, пора домой, – скомандовал Брайд.
Ева оглядела ночной лес Магического мира. Где-то среди деревьев стоят эльфы и ждут, когда она уйдет, чтоб доложить об этом королю. Почему он так настаивает на ее уходе? В чем причина? Непонятно…
– Ева, не отставай, – одернул ее Банкума.
Слезы душили. Она пыталась их остановить, но все бесполезно – они сами текли по щекам. Ева уходила обратно за Барьер, в свой мир. Душу рвали горечь и неумолимая тоска. Боль утраты резала ей сердце. Хотелось развернуться и, плюнув на все, кинуться в объятья любимого. Да пропади оно все пропадом! Почему, ну почему она должна жить в разлуке с тем, кого любит больше всего на свете!!! Кто придумал это?!!! Гос-поди-и-и-и… Как больно…
Но разум сдерживал ее порыв, говоря, что есть понятие долга. Она должна поступить так, а не иначе. Давши слово – умей его держать.
Бросив прощальный взгляд на Магический мир, Ева сделала шаг и переступила за грань Барьера.
На КПЛБ их уже ждали. Артур Михайлович постоянно шутил и громко смеялся невпопад. Он был безумно рад видеть друга живым, а главное, в человеческом облике. Ева не разделяла всеобщей радости, ей хотелось поскорей вернуться домой. Понимая ее состояние, Константин Григорьевич пообещал другу встретиться на другой день, и предложил всем отправиться в город.
Ева молча села в предложенную ей Смирновым машину, в трех других разместились маги. Константин Григорьевич ехал вместе с девушкой, но так и не решался заговорить.
«Прости меня, мой любимый, прости, – думала Ева. – Прости за то, что не могу быть рядом с тобой, за то, чему не суждено исполниться. Моя мечта останется лишь мечтой. Такой несбыточной, такой манящей и такой желанной, но столь далекой. Я запомню навсегда прикосновение твоих рук, твоих губ. Я сохраню в сердце свет твоих глаз. Твои глаза… Они заставляют сердце учащенно биться, забывая все на свете. Хочется смотреть и смотреть в них.
Будь счастлив, мой хороший, будь счастлив! В иной жизни, без меня… будь счастлив. У тебя все будет хорошо, Ты так любил повторять это мне – все будет хорошо. Пообещай стать счастливым, я очень прошу тебя об этом!»
Слезы текли из глаз Евы. Она ехала по знакомой дороге в Москву, рядом сидел ее отец и молчал. А что ему оставалось делать?
О том, кем приходится ей Смирнов, Ева пока что решила не говорить, поскольку не до конца простила его. Но это пока. Константин Григорьевич узнает правду, чуть позже, когда боль утраты утихнет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Тут в дверь кто-то постучал. На пороге стоял Константин Григорьевич, на плече которого висел Де'Жетье. Сплавив мага Огня отсыпаться в дальнюю комнату, Смирнов присоединился к остальным.
Торжественный вечер набирал обороты. Много шума и много веселья, разговоры и рассказы текли рекой. Никто из присутствующих не замечал печаль в глазах Евы. Девушка понимала, что это ее последний вечер. Улучив момент, они вышли с Банкумой и Константином Григорьевичем на улицу и обсудили возвращение за Барьер. Самым правильным было уйти ночью, когда все уснут. Ева при помощи коридоров подпространства, а маги, включив амулеты перемещения, за долю секунды окажутся около первой линии Барьера. На том и порешили.
А Конэ-Эль подбирал слова, чтоб сделать Еве предложение стать его женой. Ему и в голову не приходило, что его любимая вернется в свой мир. Решив, что отведет Еву к озеру и там попросит ее руки, эльф мечтательно улыбался, рисуя себе картинку, как это все произойдет.
Когда гости разошлись, и в доме стало тихо, Взйда проводила гостей в их комнаты. Ева и Конэ-Эль, сидя возле дома и держась за руки, болтали о всяких пустяках.
– Ты меня любишь? – неожиданно спросил эльф.
– Ты же знаешь – очень люблю, – ответила девушка и нежно поцеловала Конэ-Эля.
– Я тоже… Жизнь за тебя отдам, девочка моя.
Хорошо, что в этот момент обе луны скрылись за облаками, эльф не увидел, как слезинка скользнула по щеке девушки.
– Пойдем, уже поздно. Да и усталость берет свое, – Ева встала и потянула эльфа за руку.
Конэ-Эль, поднявшись, прижал ее к себе и крепко поцеловал в губы.
«Прощальный поцелуй… Как он горек», – промелькнула у Евы мысль.
Дом спал, спали и его хозяева. Четыре фигуры неслышно покинули его.
– Готовы? – еле слышно спросил Константин Григорьевич.
– Да, – шепотом ответили ему остальные.
Де'Жетье нехотя достал из кармана запасной амулет перемещения, который его обязали взять на тот случай, если Смирнов будет прощен Евой и ему понадобится вернуться вместе с остальными.
– Все маги оповещены о сборе? – задал вопрос Константин Григорьевич магу Заклятий Ночи, беря протянутый ему «прыгунок».
– Они нас уже ждут у Барьера.
– Тогда пошли.
Ева со слезами на глазах посмотрела на дом эльфа. Там, на столе, лежала записка: «Прости меня, любимый, я ухожу. Так будет лучше для всех. Со временем ты поймешь все сам. И знай, я всегда любила и буду любить тебя одного. Твоя Ева».
Смахнув слезы, девушка шагнула в коридор подпространства.
Барьер шумел листвой. Вернувшиеся с Алиэ и Бар-сена маги негромко переговаривались, ожидая появления остальных. Они уже были в курсе всех событий и с нетерпением ожидали возвращения домой.
– Наконец-то! – . глядя на появившихся Банкуму и Де'Жетье, произнес кто-то из магов.
Через пару мгновений появился Константин Григорьевич, а за ним и Ева.
Маги с интересом разглядывали девушку. Наслышанные о ее похождениях, они пытались понять, как неопытному в делах политики человеку удалось привлечь на свою сторону столь сложных по характеру монархов.
– Поздравляем, Ева. Ждем с нетерпением твой отчет о проделанной работе, – пошутил Брайд Эрвин.
– Постойте, а как же группы наших разведчиков? – вспомнила Ева. – Мы так и ничего не узнали про них.
– Не переживай, – успокоил ее Банкума. – Мы договорились с Тоусом Светлым, его эльфы найдут ваших ребят, и если те живы, то король поможет им вернуться домой.
– А Инна, Олег? – не унималась Ева.
– Их поисками также займется его величество. Король настаивал на этом, видимо, ему ну очень не хочется, чтоб кто-нибудь из нашего мира вновь вернулся сюда.
– Вы ему верите? – неожиданно для себя спросила Ева.
– А у тебя есть другие предложения?
– Вернуться в наш мир и снарядить спасательную группу.
– Не выйдет, Барьер теперь охраняют эльфы, причем очень надежно. Ты разве не заметила, что за нами давно наблюдают? Поэтому придется положиться на слово Тоуса Светлого, – развел руками Банкума.
– Все, пора домой, – скомандовал Брайд.
Ева оглядела ночной лес Магического мира. Где-то среди деревьев стоят эльфы и ждут, когда она уйдет, чтоб доложить об этом королю. Почему он так настаивает на ее уходе? В чем причина? Непонятно…
– Ева, не отставай, – одернул ее Банкума.
Слезы душили. Она пыталась их остановить, но все бесполезно – они сами текли по щекам. Ева уходила обратно за Барьер, в свой мир. Душу рвали горечь и неумолимая тоска. Боль утраты резала ей сердце. Хотелось развернуться и, плюнув на все, кинуться в объятья любимого. Да пропади оно все пропадом! Почему, ну почему она должна жить в разлуке с тем, кого любит больше всего на свете!!! Кто придумал это?!!! Гос-поди-и-и-и… Как больно…
Но разум сдерживал ее порыв, говоря, что есть понятие долга. Она должна поступить так, а не иначе. Давши слово – умей его держать.
Бросив прощальный взгляд на Магический мир, Ева сделала шаг и переступила за грань Барьера.
На КПЛБ их уже ждали. Артур Михайлович постоянно шутил и громко смеялся невпопад. Он был безумно рад видеть друга живым, а главное, в человеческом облике. Ева не разделяла всеобщей радости, ей хотелось поскорей вернуться домой. Понимая ее состояние, Константин Григорьевич пообещал другу встретиться на другой день, и предложил всем отправиться в город.
Ева молча села в предложенную ей Смирновым машину, в трех других разместились маги. Константин Григорьевич ехал вместе с девушкой, но так и не решался заговорить.
«Прости меня, мой любимый, прости, – думала Ева. – Прости за то, что не могу быть рядом с тобой, за то, чему не суждено исполниться. Моя мечта останется лишь мечтой. Такой несбыточной, такой манящей и такой желанной, но столь далекой. Я запомню навсегда прикосновение твоих рук, твоих губ. Я сохраню в сердце свет твоих глаз. Твои глаза… Они заставляют сердце учащенно биться, забывая все на свете. Хочется смотреть и смотреть в них.
Будь счастлив, мой хороший, будь счастлив! В иной жизни, без меня… будь счастлив. У тебя все будет хорошо, Ты так любил повторять это мне – все будет хорошо. Пообещай стать счастливым, я очень прошу тебя об этом!»
Слезы текли из глаз Евы. Она ехала по знакомой дороге в Москву, рядом сидел ее отец и молчал. А что ему оставалось делать?
О том, кем приходится ей Смирнов, Ева пока что решила не говорить, поскольку не до конца простила его. Но это пока. Константин Григорьевич узнает правду, чуть позже, когда боль утраты утихнет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115