А шесть месяцев спустя, в родительский день, мой старик приехал в Уэллсли, – она уставилась в бокал. – Забавно, не правда ли?
– Что именно?
– Мой отец, въезжающий в Уэллсли на «мерседесе 600» в сопровождении Тони. Они все, разумеется, знали, кто он такой.
– Кто?
– Мои однокурсницы.
– И как они реагировали?
– А чего вы от них ожидали?
– Вас унижали?
Карла улыбнулась и покачала головой.
– Наоборот. Я купалась в лучах его славы. У них отцами были биржевые маклеры, юристы, президенты корпораций. И только у меня – живой, всамделишный гангстер, за рулем машины которого сидел настоящий бандит. То был мой отец, низенький толстячок, лысый, с восемью классами образования, говорящий с заметным акцентом. А мои сокурсницы вились вокруг него, словно он был знаменитым поэтом или политиком. Ему это понравилось. Очень понравилось.
– Но он приезжал не для того, чтобы повидаться с вами? – спросил я.
– Нет. Он приехал, чтобы попросить меня обручиться с Анджело. Раньше он не обращался ко мне ни с какими просьбами. Не просил ничего для себя. Я пожелала узнать причину, и он все мне объяснил. Впервые он говорил со мной серьезно. Как с взрослой.
– Чем же он аргументировал свою просьбу?
Карла ответила долгим взглядом.
– Что вы об этом знаете?
– Больше, чем мне следовало бы, но в изложении другой стороны.
Она кивнула.
– Тогда вы должны знать правду.
Правда состояла в следующем: Джо Лозупоне попросил свою дочь обручиться с крестником Чарльза Коула совсем не потому, что благоволил к Анджело Сачетти, как утверждал Чарльз Коул. Пять нью-йоркских семей разделились: три выступили против Коула, две остались на его стороне. Лозупоне полагал, что помолвка его дочери с Сачетти станет формальным предлогом, если он возьмет сторону Коула. Карла Лозупоне согласилась. О помолвке было объявлено, и дальнейшее в целом совпало с тем, что рассказал мне Коул, за исключением одного. После того как стало известно, что Анджело Сачетти жив, но не собирается возвращаться и жениться на Карле, Лозупоне уже не мог выступить против трех семей, выразивших недоверие Коулу. Ему пришлось встать на их сторону.
– Я делала все, что он просил. Даже надела траур, когда пришло сообщение о смерти Анджело. А потом, когда выяснилось, что он жив, я сказала, что поеду в Сингапур и выйду за него замуж. Насчет поездки я с отцом не советовалась. Но знаю, что мое решение позволит ему выиграть время. Пока они будут думать, что я еще могу выйти за Анджело, мой отец сможет сдержать их, и Чарльз Коул останется жив.
– А если он не женится на вас?
Карла пожала плечами.
– Моему отцу придется согласиться с убийством Чарльза Коула, смерть которого погубит и его самого. В архивах дядюшки Чарли достаточно документов, которые упекут моего отца в тюрьму на долгий-долгий срок. У него больное сердце, тюремное заключение быстро доконает его, – в ее бокале звякнули кубики льда. – У него, разумеется, есть и другой вариант.
– Какой же?
– Он может начать войну. Это просто, и пока она будет продолжаться, о Коуле забудут. Если он победит, Коул будет в безопасности. Если проиграет, вопрос станет несущественным. Потому что отцу едва ли удастся остаться в живых.
– Значит, поездкой в Сингапур вы выигрываете отцу время.
– Получается, что да. Две недели, максимум три. Может, он сумеет что-то придумать. В этом он мастер.
– Вы, должно быть, очень любите его.
Карла вновь пожала плечами.
– Он – мой отец, и, как уже говорилось, я видела от него только добро. Единственное, что я не смогу сделать для него – выйти замуж за Анджело Сачетти. Просто не смогу.
– Я бы на вашем месте об этом не беспокоился, – тут на полу зашевелился Тони. – Думаю, что выходить замуж вам не придется.
Глава 11
Сингапур отделяло от Лос-Анджелеса 9500 миль. Туда летали самолеты разных авиакомпаний, но мы с Карлой смогли заказать билеты первого класса только на рейс 811 «Пан-Америкэн», с вылетом в 9.45 вечера.
Большую часть субботы я ухлопал на то, чтобы заказать билеты, сделать прививку от ветряной оспы и получить заверения туристического бюро, что в отеле «Раффлз» в Сингапуре нам забронированы два номера.
Карла Лозупоне, сопровождаемая Тони, встретила меня в вестибюле «Беверли-Уилшир». Путешествовать она решила в брючном костюме в черно-белую клетку. Не удивили меня и ее капризно надутые губки.
– Мы, что, будем лететь всю ночь? – спросила она, не поздоровавшись.
– Всю ночь и часть послезавтрашнего дня, – ответил я. «Пан-Америкэн» явно не торопилась с доставкой пассажиров к пункту назначения.
– Лучше б полетели из Сан-Франциско. Оттуда прямой рейс в Сингапур.
– В следующий раз мы так и сделаем.
Тони присоединился к нам после того, как заплатил по счету, передал багаж Карлы коридорному и распорядился, чтобы арендованную им машину подали к парадному входу.
– Припадок уже прошел? – спросил он.
Я взглянул на часы.
– Примерно два часа назад. Благодарю.
– Этот фокус с выплескиванием виски в лицо – я видел такое по телевизору сотню раз.
– Там я этому и научился.
Он кивнул, в голосе не чувствовалось злобы.
– Вы не причинили мне особого вреда. Бывало и хуже.
– Я не старался бить в полную силу. Иначе вы оказались бы в больнице с переломами челюсти, а то и основания черепа.
Он на мгновение задумался.
– Спасибо и на этом.
– Пустяки, не стоит об этом и говорить.
– Но живот у меня все еще болит.
– Потому что кулаком я бил от души.
– Да, – снова кивнул он. – Похоже, что так.
Мы сели в новенький «крайслер» и отправились в аэропорт. По пути разговор не клеился, наконец, мы приехали, Тони подкатил к входу в секцию «Пан-Америкэн» и повернулся к нам.
– Наверное, я могу не идти туда, Карла?
– Можешь, – она достала из сумочки пудреницу.
– Что мне сказать боссу? Я лечу домой завтра.
– Что хочешь, то и скажи.
– То есть вы хотите, чтобы я сказал ему, что с вами все в порядке?
– Да, – кивнула она. – Именно это.
Тони посмотрел на меня.
– Я бы не хотел выглядеть в глазах босса лжецом. Позаботьтесь о ней.
– Будьте спокойны, – ответил я.
Мы приземлились в Гонолулу сразу после полуночи, опоздав на четверть часа, пересели на рейс 841, вылетевший в 1.45 ночи, опять же на четверть часа позже, и прошла, кажется, целая вечность прежде, чем достигли острова Гуам. Затем, в сплошных облаках, долетели до Манилы, оттуда направились в Тан-Со-Нат, в четырех с половиной милях от Сайгона, а уж оттуда попали в международный аэропорт Пайа-Лебар. Самолет коснулся колесами посадочной полосы в 1.10 пополудни, в понедельник, в семи с половиной милях от центра Сингапура, опоздав лишь на сорок минут.
Карла Лозупоне не стала ломать голову, чем занять себя в самолете. После взлета в Гонолулу она выпила подряд три мартини, закусила двумя красными таблетками и заснула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
– Что именно?
– Мой отец, въезжающий в Уэллсли на «мерседесе 600» в сопровождении Тони. Они все, разумеется, знали, кто он такой.
– Кто?
– Мои однокурсницы.
– И как они реагировали?
– А чего вы от них ожидали?
– Вас унижали?
Карла улыбнулась и покачала головой.
– Наоборот. Я купалась в лучах его славы. У них отцами были биржевые маклеры, юристы, президенты корпораций. И только у меня – живой, всамделишный гангстер, за рулем машины которого сидел настоящий бандит. То был мой отец, низенький толстячок, лысый, с восемью классами образования, говорящий с заметным акцентом. А мои сокурсницы вились вокруг него, словно он был знаменитым поэтом или политиком. Ему это понравилось. Очень понравилось.
– Но он приезжал не для того, чтобы повидаться с вами? – спросил я.
– Нет. Он приехал, чтобы попросить меня обручиться с Анджело. Раньше он не обращался ко мне ни с какими просьбами. Не просил ничего для себя. Я пожелала узнать причину, и он все мне объяснил. Впервые он говорил со мной серьезно. Как с взрослой.
– Чем же он аргументировал свою просьбу?
Карла ответила долгим взглядом.
– Что вы об этом знаете?
– Больше, чем мне следовало бы, но в изложении другой стороны.
Она кивнула.
– Тогда вы должны знать правду.
Правда состояла в следующем: Джо Лозупоне попросил свою дочь обручиться с крестником Чарльза Коула совсем не потому, что благоволил к Анджело Сачетти, как утверждал Чарльз Коул. Пять нью-йоркских семей разделились: три выступили против Коула, две остались на его стороне. Лозупоне полагал, что помолвка его дочери с Сачетти станет формальным предлогом, если он возьмет сторону Коула. Карла Лозупоне согласилась. О помолвке было объявлено, и дальнейшее в целом совпало с тем, что рассказал мне Коул, за исключением одного. После того как стало известно, что Анджело Сачетти жив, но не собирается возвращаться и жениться на Карле, Лозупоне уже не мог выступить против трех семей, выразивших недоверие Коулу. Ему пришлось встать на их сторону.
– Я делала все, что он просил. Даже надела траур, когда пришло сообщение о смерти Анджело. А потом, когда выяснилось, что он жив, я сказала, что поеду в Сингапур и выйду за него замуж. Насчет поездки я с отцом не советовалась. Но знаю, что мое решение позволит ему выиграть время. Пока они будут думать, что я еще могу выйти за Анджело, мой отец сможет сдержать их, и Чарльз Коул останется жив.
– А если он не женится на вас?
Карла пожала плечами.
– Моему отцу придется согласиться с убийством Чарльза Коула, смерть которого погубит и его самого. В архивах дядюшки Чарли достаточно документов, которые упекут моего отца в тюрьму на долгий-долгий срок. У него больное сердце, тюремное заключение быстро доконает его, – в ее бокале звякнули кубики льда. – У него, разумеется, есть и другой вариант.
– Какой же?
– Он может начать войну. Это просто, и пока она будет продолжаться, о Коуле забудут. Если он победит, Коул будет в безопасности. Если проиграет, вопрос станет несущественным. Потому что отцу едва ли удастся остаться в живых.
– Значит, поездкой в Сингапур вы выигрываете отцу время.
– Получается, что да. Две недели, максимум три. Может, он сумеет что-то придумать. В этом он мастер.
– Вы, должно быть, очень любите его.
Карла вновь пожала плечами.
– Он – мой отец, и, как уже говорилось, я видела от него только добро. Единственное, что я не смогу сделать для него – выйти замуж за Анджело Сачетти. Просто не смогу.
– Я бы на вашем месте об этом не беспокоился, – тут на полу зашевелился Тони. – Думаю, что выходить замуж вам не придется.
Глава 11
Сингапур отделяло от Лос-Анджелеса 9500 миль. Туда летали самолеты разных авиакомпаний, но мы с Карлой смогли заказать билеты первого класса только на рейс 811 «Пан-Америкэн», с вылетом в 9.45 вечера.
Большую часть субботы я ухлопал на то, чтобы заказать билеты, сделать прививку от ветряной оспы и получить заверения туристического бюро, что в отеле «Раффлз» в Сингапуре нам забронированы два номера.
Карла Лозупоне, сопровождаемая Тони, встретила меня в вестибюле «Беверли-Уилшир». Путешествовать она решила в брючном костюме в черно-белую клетку. Не удивили меня и ее капризно надутые губки.
– Мы, что, будем лететь всю ночь? – спросила она, не поздоровавшись.
– Всю ночь и часть послезавтрашнего дня, – ответил я. «Пан-Америкэн» явно не торопилась с доставкой пассажиров к пункту назначения.
– Лучше б полетели из Сан-Франциско. Оттуда прямой рейс в Сингапур.
– В следующий раз мы так и сделаем.
Тони присоединился к нам после того, как заплатил по счету, передал багаж Карлы коридорному и распорядился, чтобы арендованную им машину подали к парадному входу.
– Припадок уже прошел? – спросил он.
Я взглянул на часы.
– Примерно два часа назад. Благодарю.
– Этот фокус с выплескиванием виски в лицо – я видел такое по телевизору сотню раз.
– Там я этому и научился.
Он кивнул, в голосе не чувствовалось злобы.
– Вы не причинили мне особого вреда. Бывало и хуже.
– Я не старался бить в полную силу. Иначе вы оказались бы в больнице с переломами челюсти, а то и основания черепа.
Он на мгновение задумался.
– Спасибо и на этом.
– Пустяки, не стоит об этом и говорить.
– Но живот у меня все еще болит.
– Потому что кулаком я бил от души.
– Да, – снова кивнул он. – Похоже, что так.
Мы сели в новенький «крайслер» и отправились в аэропорт. По пути разговор не клеился, наконец, мы приехали, Тони подкатил к входу в секцию «Пан-Америкэн» и повернулся к нам.
– Наверное, я могу не идти туда, Карла?
– Можешь, – она достала из сумочки пудреницу.
– Что мне сказать боссу? Я лечу домой завтра.
– Что хочешь, то и скажи.
– То есть вы хотите, чтобы я сказал ему, что с вами все в порядке?
– Да, – кивнула она. – Именно это.
Тони посмотрел на меня.
– Я бы не хотел выглядеть в глазах босса лжецом. Позаботьтесь о ней.
– Будьте спокойны, – ответил я.
Мы приземлились в Гонолулу сразу после полуночи, опоздав на четверть часа, пересели на рейс 841, вылетевший в 1.45 ночи, опять же на четверть часа позже, и прошла, кажется, целая вечность прежде, чем достигли острова Гуам. Затем, в сплошных облаках, долетели до Манилы, оттуда направились в Тан-Со-Нат, в четырех с половиной милях от Сайгона, а уж оттуда попали в международный аэропорт Пайа-Лебар. Самолет коснулся колесами посадочной полосы в 1.10 пополудни, в понедельник, в семи с половиной милях от центра Сингапура, опоздав лишь на сорок минут.
Карла Лозупоне не стала ломать голову, чем занять себя в самолете. После взлета в Гонолулу она выпила подряд три мартини, закусила двумя красными таблетками и заснула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51