Не успел он поднять его, как один за другим хлопнули три негромких выстрела, и силуэт исчез за подоконником. Они услышали приближавшийся к ним топот бегущих людей. Шаги шумно прошлепали по дороге, мягко прошелестели по траве, и среди деревьев, метрах в десяти от них, пробежали двое мужчин.
Красный отблеск пожара плясал на стволах деревьев, но свет не доходил до места, где в ложбинке притаились Мартин и Алина.
Мужчины остановились и оглянулись на дорогу – теперь в отсвете огня стали видны их лица. В тени на низкой обочине дороги они казались стоящими по колена в черной воде. «Ты ухлопал его?» – спросил один. Он тяжело переминался с ноги на ногу. Лицо его приобрело от отблеска пожара красноватый оттенок, четко различались узкая полоска черных усов, черные брови и черные волосы.
У второго мужчины было вытянутое лицо темного цвета, в профиль оно казалось сплющенным, будто его приложили мордой об стол.
– Ты же сам видел, как он упал, – ответил второй. – Ему оттуда не выбраться.
Сказав это, он поднял руку – в ней сверкнул автоматический пистолет с длинным, нелепым, как сперва показалось Мартину, дулом. Потом он понял, что это глушитель.
– А где двое других? – спросил первый, не отрывая глаз от полыхавшей избы.
– Никто оттуда не выберется.
Быстро светлело. Вдруг по лесу прошел порыв ветра и дохнул на пожарище, раздувая пламя.
– А Ванька перекрыл пути с другой стороны?
– Да. Никто там не выскакивал.
Со стороны дороги послышались крики, слов Мартин не разобрал – только голоса мужчин, двух или больше, а затем пронзительный женский вопль.
– Поехали, – сказал первый. – Жители просыпаются. Сматываемся, пока нас не засекли. Дай Ваньке знать – пусть шевелится.
Второй мужчина взял в руки висевшее в чехле на ремне радиопереговорное устройство вроде тех, что носят милиционеры, и что-то тихо сказал в микрофон.
Мужчины повернулись и направились к автомашине. Первый заметно прихрамывал. Мартин подумал, а не Юрий ли подстрелил его перед смертью.
Мартин и Алина лежали, не двигаясь, как им казалось, целую вечность, хотя все произошло в течение лишь нескольких минут. Вокруг становилось все светлее и светлее.
– Что там происходит? – спросила Алина.
– Дом горит.
– Мы должны бежать, спасать их – Юрия и стариков.
– Лежи на месте. Я посмотрю, что там творится. Держась за дерево, он приподнялся на колени, прижимаясь к стволу. В лицо ему полыхнул жар. Он увидел сразу всю деревушку. В домах зажегся свет, хотя нужды в нем и не было – ревущее пламя освещало не только всю деревню, но и край леса. Огонь вырывался из всех окон, из двери и сквозь щели на крыше. От нестерпимого жара загорелись постройки во дворе, растущие там деревья и деревянная ограда. Огонь опалил даже ближайшие деревья в лесу, но зажечь их и другие дома у него не хватало жара. У соседнего дома собралась небольшая толпа, человек этак двадцать, лица их из-за яркого огня казались безжизненными масками. Туда и сюда сновали ребятишки, что-то выкрикивая и размахивая руками. Взрослые стояли молча, уставившись пустыми глазами на пожарище, женщины сложили руки на груди.
Алина встала на колени рядом с Мартином. В этот момент изба накренилась, завалились на один бок, а затем рухнула. Целый шлейф искр взметнулся вверх и закружился в вихре, вздымаясь все выше и выше, казалось, до самого неба. Ребятишки в восторге дружно завопили.
Алина глубоко и прерывисто вздохнула, чуть не разрыдавшись. Огонь больше не бушевал, разбившись на несколько мелких очагов, но языки пламени по-прежнему не унимались, вздымаясь и ярко полыхая. Дома больше не было. Старые бревна догорала с сухим треском. Дом был построен давным-давно из сосновых бревен, скопления смолы внутри них взрывались, испуская залпы сверкающих искр.
Толпа соседей подалась назад, а затем разбежалась: люди кинулись к колодцам за ведрами и черпаками – смачивать крыши собственных домов, чтобы те не загорелись.
Алина попыталась подняться, но Мартин придержал ее за руку.
– Мы должны помочь им, – настаивала она.
– Нет. Я не хочу, чтобы нас увидели. Она сползла вниз и затаилась рядом с ним.
– Да, ты прав. Нельзя, чтобы кто-то знал, что ты был здесь.
– Не только поэтому.
– А почему же еще?
– Эти люди говорили о «двоих других». Не думаю, что они имели в виду старика и старуху.
– Ты считаешь, что они и за нами охотятся?
– Лучше так считать, если хотим остаться в живых. Алина, опираясь о дерево, тихо поднялась на колени.
Спустя минуту-другую она спросила его твердым голосом:
– А кто, по-твоему, эти люди?
– Не знаю. Есть два предположения.
– КГБ или бандиты?
– Я тоже так полагаю.
– Нам не нужно показываться. Кагэбэшники, должно быть, засекли нас у Димы. Нам следовало бы это учитывать. Мы добились только того, что убили Юрия. И еще дядю Федю и Марью Павловну. Да не просто убили –
живьем сожгли.
Мартин не знал, что и сказать. Возможно, она и права.
Поэтому он помалкивал.
Алина села на землю, обхватив ноги руками, и положила голову на колени. Потом сказала:
– Они о стариках даже не думали. Им до них никакого дела не было. Они просто… – Она передернула плечами. – Они для них как мебель или…
И она наконец-то тихо заплакала.
Мартин дал ей отдохнуть несколько минут. Потом они встали и направились прочь от деревни в сторону Брянска, не отходя, однако, от края леса. Небо стало совсем светлым, когда они подошли к узенькому ручейку. Алина умылась, смыв заодно весь свой макияж. После этого на лице ее не осталось даже следов слез. Мартин чувствовал неимоверную усталость, но Алина выглядела отдохнувшей и посвежевшей. Ему бы быть хотя бы наполовину таким же свежим, как она!
Пока они отдыхали, мимо них промчалась к Старому Буяну, сверкая проблесками голубого маячка на крыше, милицейская машина.
– Прилично все-таки они запоздали, – заметила Алина.
Они подыскали место, откуда было хорошо видно дорогу, чтобы не пропустить автобус, и в то же время – чтобы их самих не заметили. Было уже почти семь, когда автобус показался на вершине дальнего холма и плавно покатился к ним, оставляя за собой черный шлейф выхлопа. Лишь когда их разделяло с полкилометра, они встали и пошли ему навстречу, призывно размахивая руками. Автобус катился и катился, не останавливаясь, и только в последний момент он замедлил ход и замер как вкопанный прямо напротив них.
Они заранее договорились: чтобы избежать лишних расспросов, лучше всего, не дожидаясь их, самим переходить в наступление. Алина закричала на водителя первая:
– Вы же опаздываете черт знает на сколько! Для чего же тогда существует расписание, если на него нельзя положиться?
В автобусе, наполовину пустом, ехали в Брянск на воскресенье окрестные колхозники, дружно поддержавшие претензии Алины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Красный отблеск пожара плясал на стволах деревьев, но свет не доходил до места, где в ложбинке притаились Мартин и Алина.
Мужчины остановились и оглянулись на дорогу – теперь в отсвете огня стали видны их лица. В тени на низкой обочине дороги они казались стоящими по колена в черной воде. «Ты ухлопал его?» – спросил один. Он тяжело переминался с ноги на ногу. Лицо его приобрело от отблеска пожара красноватый оттенок, четко различались узкая полоска черных усов, черные брови и черные волосы.
У второго мужчины было вытянутое лицо темного цвета, в профиль оно казалось сплющенным, будто его приложили мордой об стол.
– Ты же сам видел, как он упал, – ответил второй. – Ему оттуда не выбраться.
Сказав это, он поднял руку – в ней сверкнул автоматический пистолет с длинным, нелепым, как сперва показалось Мартину, дулом. Потом он понял, что это глушитель.
– А где двое других? – спросил первый, не отрывая глаз от полыхавшей избы.
– Никто оттуда не выберется.
Быстро светлело. Вдруг по лесу прошел порыв ветра и дохнул на пожарище, раздувая пламя.
– А Ванька перекрыл пути с другой стороны?
– Да. Никто там не выскакивал.
Со стороны дороги послышались крики, слов Мартин не разобрал – только голоса мужчин, двух или больше, а затем пронзительный женский вопль.
– Поехали, – сказал первый. – Жители просыпаются. Сматываемся, пока нас не засекли. Дай Ваньке знать – пусть шевелится.
Второй мужчина взял в руки висевшее в чехле на ремне радиопереговорное устройство вроде тех, что носят милиционеры, и что-то тихо сказал в микрофон.
Мужчины повернулись и направились к автомашине. Первый заметно прихрамывал. Мартин подумал, а не Юрий ли подстрелил его перед смертью.
Мартин и Алина лежали, не двигаясь, как им казалось, целую вечность, хотя все произошло в течение лишь нескольких минут. Вокруг становилось все светлее и светлее.
– Что там происходит? – спросила Алина.
– Дом горит.
– Мы должны бежать, спасать их – Юрия и стариков.
– Лежи на месте. Я посмотрю, что там творится. Держась за дерево, он приподнялся на колени, прижимаясь к стволу. В лицо ему полыхнул жар. Он увидел сразу всю деревушку. В домах зажегся свет, хотя нужды в нем и не было – ревущее пламя освещало не только всю деревню, но и край леса. Огонь вырывался из всех окон, из двери и сквозь щели на крыше. От нестерпимого жара загорелись постройки во дворе, растущие там деревья и деревянная ограда. Огонь опалил даже ближайшие деревья в лесу, но зажечь их и другие дома у него не хватало жара. У соседнего дома собралась небольшая толпа, человек этак двадцать, лица их из-за яркого огня казались безжизненными масками. Туда и сюда сновали ребятишки, что-то выкрикивая и размахивая руками. Взрослые стояли молча, уставившись пустыми глазами на пожарище, женщины сложили руки на груди.
Алина встала на колени рядом с Мартином. В этот момент изба накренилась, завалились на один бок, а затем рухнула. Целый шлейф искр взметнулся вверх и закружился в вихре, вздымаясь все выше и выше, казалось, до самого неба. Ребятишки в восторге дружно завопили.
Алина глубоко и прерывисто вздохнула, чуть не разрыдавшись. Огонь больше не бушевал, разбившись на несколько мелких очагов, но языки пламени по-прежнему не унимались, вздымаясь и ярко полыхая. Дома больше не было. Старые бревна догорала с сухим треском. Дом был построен давным-давно из сосновых бревен, скопления смолы внутри них взрывались, испуская залпы сверкающих искр.
Толпа соседей подалась назад, а затем разбежалась: люди кинулись к колодцам за ведрами и черпаками – смачивать крыши собственных домов, чтобы те не загорелись.
Алина попыталась подняться, но Мартин придержал ее за руку.
– Мы должны помочь им, – настаивала она.
– Нет. Я не хочу, чтобы нас увидели. Она сползла вниз и затаилась рядом с ним.
– Да, ты прав. Нельзя, чтобы кто-то знал, что ты был здесь.
– Не только поэтому.
– А почему же еще?
– Эти люди говорили о «двоих других». Не думаю, что они имели в виду старика и старуху.
– Ты считаешь, что они и за нами охотятся?
– Лучше так считать, если хотим остаться в живых. Алина, опираясь о дерево, тихо поднялась на колени.
Спустя минуту-другую она спросила его твердым голосом:
– А кто, по-твоему, эти люди?
– Не знаю. Есть два предположения.
– КГБ или бандиты?
– Я тоже так полагаю.
– Нам не нужно показываться. Кагэбэшники, должно быть, засекли нас у Димы. Нам следовало бы это учитывать. Мы добились только того, что убили Юрия. И еще дядю Федю и Марью Павловну. Да не просто убили –
живьем сожгли.
Мартин не знал, что и сказать. Возможно, она и права.
Поэтому он помалкивал.
Алина села на землю, обхватив ноги руками, и положила голову на колени. Потом сказала:
– Они о стариках даже не думали. Им до них никакого дела не было. Они просто… – Она передернула плечами. – Они для них как мебель или…
И она наконец-то тихо заплакала.
Мартин дал ей отдохнуть несколько минут. Потом они встали и направились прочь от деревни в сторону Брянска, не отходя, однако, от края леса. Небо стало совсем светлым, когда они подошли к узенькому ручейку. Алина умылась, смыв заодно весь свой макияж. После этого на лице ее не осталось даже следов слез. Мартин чувствовал неимоверную усталость, но Алина выглядела отдохнувшей и посвежевшей. Ему бы быть хотя бы наполовину таким же свежим, как она!
Пока они отдыхали, мимо них промчалась к Старому Буяну, сверкая проблесками голубого маячка на крыше, милицейская машина.
– Прилично все-таки они запоздали, – заметила Алина.
Они подыскали место, откуда было хорошо видно дорогу, чтобы не пропустить автобус, и в то же время – чтобы их самих не заметили. Было уже почти семь, когда автобус показался на вершине дальнего холма и плавно покатился к ним, оставляя за собой черный шлейф выхлопа. Лишь когда их разделяло с полкилометра, они встали и пошли ему навстречу, призывно размахивая руками. Автобус катился и катился, не останавливаясь, и только в последний момент он замедлил ход и замер как вкопанный прямо напротив них.
Они заранее договорились: чтобы избежать лишних расспросов, лучше всего, не дожидаясь их, самим переходить в наступление. Алина закричала на водителя первая:
– Вы же опаздываете черт знает на сколько! Для чего же тогда существует расписание, если на него нельзя положиться?
В автобусе, наполовину пустом, ехали в Брянск на воскресенье окрестные колхозники, дружно поддержавшие претензии Алины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97