Сейчас Марку предстояло украсть двадцать кассет. За одиннадцатое, двенадцатое, тринадцатое, четырнадцатое и пятнадцатое июня, от всех четырех камер наблюдения. Украсть и, спрятав их в пластиковый пакет от магазина «Карефур», подменить потом чистыми кассетами, надписав их таким образом, чтобы ни Винни, ни полицейские, которые изредка навещали службы отеля, ни сном, ни духом не догадались о краже и произведённой подмене.
Эта сладкая русская, когда подбивала администратора на преступление, говорила, что никто и никогда не догадается, что кассеты похищены и подменены. Да и сам Марк не помнил такого случая, чтобы хоть кто-то когда-то хватился кассет.
Медленно оглядываясь в комнате, где стояли видеомагнитофоны, и хранились нужные для счастья кассеты, постоянно вздрагивая от любого подозрительного шороха, Марк Павлински успокаивал себя: «Ну кто их станет считать и смотреть!»
Тонко попискивали японские видеомагнитофоны. На четырех чёрно-белых мониторах — застывшие картинки безлюдного паркинга и столь же безлюдного холла…
Постояв немного и подождав, пока глаза привыкнут к темноте, Марк принялся быстро шарить рукой по корешкам видеокассет. Во рту он держал, словно заправский вор-домушник в исполнении великолепного Жана Габена, маленький фонарик, обычно лежавший без дела в ящике стола, что за стойкой.
Так — это март, это апрель, это май…
Вот он — июнь!..
Что за чёрт! Что за чёрт!
Марк оторопело посмотрел на кассеты, стройными рядами вытянувшиеся перед ним.
Девятое, десятое…
И сразу — сразу семнадцатое июня!!!
«Такого не может быть! Не может быть!» — пронеслось у него в голове.
Спина Павлински сразу стала липкой от пота.
«Нет этих кассет», — стучало у него в голове.
Их кто-то уже забрал. Их кто-то уже забрал…
«Кто это сделал?» — задавал он себе один и тот же вопрос.
Марк принялся лихорадочно рыскать глазами по стойке — может, их переставили?
Но куда? И, главное, — зачем переставили? Этого не могло быть. Чертовщина какая-то!
Марк прислонился спиной к стене и стал думать.
Что ему делать? Уйти? Но теперь могут подумать, что это он украл эти кассеты… А если их взяла полиция? Но Винни сказал бы ему. Ведь они с Винни приятели. Значит, это не полиция и не Винни. Тогда кто? Русские шпионы?
Ведь показывали позавчера по телевизору, как русский шпион проник во Францию в гробу!
И тут в голове у Марка что-то щёлкнуло.
Это игры международных спецслужб, которые ведут свою секретную войну прямо во Франции! Точно! И он, бедняга Марк, оказался замешанным в их грязные дела. Вот это, называется, попал, так попал! Что же ему теперь делать?
Ведь если он не принесёт этой русской её кассеты — завтра утром, как они договорились, — то она не только не отдастся ему, но он не получит и обещанных сорока тысяч… А… А может, она его и убьёт! Ведь она шпионка!
Администратор в отчаянии заломил руки.
И зачем только он ввязался во всё это!
На лице Марка застыло безысходное выражение.
Нет, он так просто не сдастся. Он что-нибудь обязательно придумает. Но как глупо он попался на крючок этой ловкой русской Алки! Или она вовсе не Алла, а какая-нибудь Татьяна? Или Ивана? Или как там зовут в этой снежной России шпионок?
Решение пришло само собой.
Павлински снял со стеллажа кассеты за первое, второе, третье, четвёртое и пятое июня, а потом взял чистые наклейки, которые лежали на столике рядом с видеомагнитофонами, и фломастером написал на них требуемые даты: двенадцатое, тринадцатое, четырнадцатое… Потом машинально, словно робот, наклеил их на корешки кассет…
Марк, совершенно липкий от пота, закрыл дверь, и почти побежал назад к своей родной стойке.
Он сел в кресло дежурного. Отдышался.
В холле по-прежнему никого не было.
Сердце ещё учащённо билось, но в стоявшем рядом пластиковом пакете от универмага «Карефур» уже лежали ключи к его счастью. Поддельные ключики…
Ну и что?
Администратор ненароком глянул в зеркало, висевшее у лифта, рядом с юккой, и подмигнул своему потному отражению.
3
Софи редко пользовалась положением «папиной дочки».
И хотя все менеджеры отеля «Виктор Гюго» знали, кто она такая, эта красавица Софи, сама Софи предпочитала не афишировать своего статуса, и, если и приезжала в «Виктор Гюго» отдохнуть на пару весенних или осенних деньков, то делала это тихо, без помпы. Она не хотела ставить всех менеджеров на уши: дескать, дочка и наследница приехала, все постройтесь, равняйсь, смирно! Главный менеджер гостиницы — два шага вперёд! Отчитайся о проделанной работе.
Но в этот раз Софи изменила своим правилам, потому что того требовали обстоятельства.
Вечером, накануне великого проникновения в заветную комнатку, Софи явилась в кабинет к главному менеджеру, знавшему её ещё с пелёнок, и, попросив вызвать к ней старшего электрика гостиницы Винченцо Аррозини, потребовала принести ей материалы наружного наблюдения за пять дней июня — с одиннадцатого по шестнадцатое.
Когда Винни принёс кассеты, Софи приказала обоим служащим — главному менеджеру и главному электрику — молчать о том, что она взяла видеокассеты, под страхом увольнения.
Вот и вся история.
«И нечего тут мудрить, — подумала Софи, неся видеокассеты к себе в номер, где дожидался её русский бойфренд, такой опасный и рисковый парень, что, когда Софи на него смотрела, то у неё где-то внизу живота все сжималось от волнения. — Хотя бойфренду о такой простоте знать не надо. Пускай думает лучше, что я их украла».
И когда Софи в номере отдала кассеты своему возлюбленному, она была необычайно счастлива его простой, по-детски искренней радостью.
Софи была счастлива оттого, что счастлив он, её русский Дёма.
«Какое у него смешное и простое имя: „Дё-ма", — думала она, глядя на своего возлюбленного, — Дёма, это почти Дюма…»
Они заказали в номер шампанского и улеглись в постель.
И ничто уже, казалось, не омрачало Дёминого чела. Хотя и омрачало немного. Во-первых, не хотелось расставаться с этой чудесной француженкой, а, во-вторых, Демьян не знал, как теперь вернуться на родину, в Россию, где его ждали верные братки, Папа Эдуард и Поля.
* * *
Когда Софи с Демьяном вышли к лифту, чтобы спуститься к паркингу и отправиться куда-нибудь покататься — туда, где красивые виды, хоть бы и в Анфлер или совсем в другую сторону — на запад, к Бискайскому заливу, в Монт-Сен-Мишель или в воспетый фильмом о зонтиках Шербур, возле лифта они заметили любопытную парочку. Высокая, с прямой балетной спинкой, русская красавица и при ней маленький, в очках, плюгавый французик. Причём французик имел очень знакомую физиономию. И этот самый французик, как заметила Софи, сразу засмущался, задёргался, неловко отворачивая свою физиономию, чтобы не говорить обычного «бонжур».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46