Почему бы нет?
– Потому что это будет пустая трата времени, – пробормотала она. – Я понимаю, что случившееся в субботу может навести тебя на мысль, что я легко воспринимаю такие… отношения, но это не так. И если ты ищешь просто легкодоступную девицу… это не ко мне.
Его лицо помрачнело. Он решительно подошел к ней, буквально загнав к шкафу.
– Лапочка, ты переоцениваешь свои прелести… Если бы я хотел всего лишь переспать с кем-то, поверь, вокруг достаточно женщин, которые согласились бы лечь ко мне в постель без малейших усилий с моей стороны.
– От скромности ты не умрешь, – фыркнула Шелли. Дыхание ее участилось, стало прерывистым. Возбуждение нарастало. Он всегда так на нее действовал, и она ненавидела себя за этот невольный отклик тела… и его за то, что он мог легко вызвать в ней неудержимое желание броситься к нему в объятия. Снова.
Он ухмыльнулся:
– Боллинджеры всегда знали себе цену. – Он провел тонким пальцем по ее щеке. – Мы всегда знаем, чего хотим… и обычно добиваемся этого.
– А мне-то какое дело? Мне что, нужно бояться, остерегаться или что-то еще? – вызывающе бросила она.
Слоан придвинулся к ней еще ближе. Она оказалась зажатой между металлическим шкафчиком и его телом.
– Угу, лапушка. Прими это как предостережение. – Он нагнул голову, так что его жаркое дыхание ласкало ее ушко. – Я хочу тебя, Шелли. Суббота ничего не изменила между нами. – Его губы легко, как мотылек, скользили вдоль ее лица. – Она лишь многое для меня прояснила. Заставила понять, чего же я хочу на самом деле… Оказалось, тебя.
Шелли стало трудно дышать, сердце стучало как бешеное. Его рот был так близок, так заманчиво соблазнителен… Она боролась с желанием броситься ему на шею, прижаться губами к его рту.
– Неужели? – с трудом выговорила она.
– Да, милая. – Он поднял голову и улыбнулся ей, глядя сверху вниз. – Так и есть. Значит, ты пообедаешь со мной вечером в пятницу?
Она только рассмеялась от этой непробиваемой чисто мужской самоуверенности и с силой оттолкнула его.
– Убирайся, Слоан. Повторяю, у меня нет времени на игры.
Он позволил ей оттолкнуть себя, но затем, вертя шляпу в руках, тихо сказал:
– Никаких игр, Шелли. Давай начнем все сначала. Оставим все наши недоразумения в прошлом и посмотрим, что выйдет на этот раз. Мы больше не дети. Мы взрослые и не можем поступать опрометчиво.
Она слабо улыбнулась, но покачала головой.
– Я не в силах забыть прошлое. Как ты мне лгал, встречался с другой женщиной и говорил ей, что любишь… а мне твердил то же самое. – Ее улыбка погасла. – Я вечно буду сомневаться, не вводишь ли ты меня в заблуждение снова.
У него дернулась щека и потемнели глаза.
– Черт возьми, я никогда тебя не обманывал! Я любил тебя, и это правда. А то, что произошло с Нэнси, было…
– Что же это было? – поинтересовалась она, когда Слоан замолчал. – Мираж? Сон, который мне приснился? Игра моего воображения?
– Нет. Ты действительно видела все это и хорошо расслышала то, что я сказал, но это была подстава, – требовательно настаивал он, еле сдерживая гнев. – Предположим, что Нэнси и Джош сговорились и сочинили ту пьеску… в которой мне отводилась роль главного героя, а тебе – потрясенной аудитории… Только ни ты, ни я не знали, что пьеса была написана специально, чтобы разъединить нас.
Ей стало противно. Отвернувшись, она холодно произнесла:
– Знаешь, я больше уважала бы тебя, если бы ты честно признал правду, а не старался переложить свою вину на других.
Слоан потянулся к карману рубашки и снова вспомнил что больше не курит. Выругавшись себе под нос, он промолвил:
– Я их не виню… каждый из них преследовал свои цели… Нэнси никогда не скрывала, что хочет выйти за меня замуж, а Джош, несмотря на то что тебе наговорил, скорее готов был увидеть тебя в чертовом монастыре, чем замужем за мной. Должен признать, что они великолепно все проделали. Мы оба попались в их ловушку, как дети… а все это было фальшью… хорошо разыгранной сценой, в которой Нэнси нажимала на нужные кнопки, чтобы заставить меня произнести именно те слова, которые должны были убедить тебя, что я лжец, лицемер и двурушник. – Он горько рассмеялся. – И ты купилась… целиком и полностью, как Джош и предполагал. Но чтобы не рисковать, он тут же увез тебя из штата, подальше от меня. Мне не дано было ни малейшего шанса рассказать тебе свою версию той истории. Тебе не пришло в голову, что я пытался сбить Нэнси со следа? Она могла быть очень злобной и мстительной, когда не получалось, как она хотела. И она была старше тебя и гораздо изощренней… Если бы она хоть на секунду подумала, что ты владеешь тем, чего она хочет, она превратила бы твою жизнь в ад тысячью способов… А я не хотел, чтобы это произошло.
Что-то в его голосе заставило Шелли внимательно вглядеться в его лицо. Оно выражало горечь. Золотистые глаза смотрели холодно и мрачно. «Он верит в то, что говорит». Его глаза и выражение лица потрясли Шелли. Неужели она не так истолковала события того вечера? То, что видела и слышала? Она так долго верила в обратное, что сейчас с трудом могла воспринять иную точку зрения. Но… она не могла считать его оценку характера Нэнси ошибочной. Если бы Нэнси хоть на секунду поверила, даже только заподозрила, что Слоан не очарован ею, не находится в ее власти, она бы набросилась на соперницу с когтями и клыками. Шелли нервно сглотнула. Сейчас слова и поступки Нэнси только раздосадовали бы ее, но тогда восемнадцатилетнюю Шелли они бы глубоко ранили… Неуверенная в себе, Шелли была крайне уязвимой. В то время иметь врагом Нэнси было смертельно опасно. Та была старше, хваткой, опытной и жестокой, не говоря уж о том, что несравненно более эгоистичной и знающей тысячу способов унизить и растоптать соперницу, ее веру в себя и в то, что Слоан любит ее, а не Нэнси. А Слоан… В одном Шелли никогда не сомневалась: в том, что он всегда будет защищать свое и своих… Так что его объяснение имело для нее смысл. Сердце Шелли болезненно сжалось. Отчаяние захлестнуло ее. Нет, Джош не стал бы так с ней поступать… Но тут ее мысли замерли… оцепенели. Она вспомнила, что Джош наделал уйму вещей, которые еще недавно показались бы ей невозможными, невероятными… Вероятно, в словах Слоана было какое-то зернышко правды. Ей так хотелось поверить ему, но это означало бы, что Джош… Господи Боже! Какое-то безумие! Зачем только она его выслушала? Холодная логика могла отвергать все, что он говорил, но ее сердце… Ах, у сердца Шелли были своя воля и свой разум.
Она опустила взгляд на его пыльные сапоги.
– Куда мы пойдем? – тихо осведомилась она, пугаясь, как легко произнесла эти слова.
Слоан втянул в себя воздух. Сердце его билось тяжкими, мучительными ударами.
– В Укайе есть парочка ресторанов, – произнес он, радуясь, что голос его звучит ровно и спокойно, – не первоклассных, но хороших.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
– Потому что это будет пустая трата времени, – пробормотала она. – Я понимаю, что случившееся в субботу может навести тебя на мысль, что я легко воспринимаю такие… отношения, но это не так. И если ты ищешь просто легкодоступную девицу… это не ко мне.
Его лицо помрачнело. Он решительно подошел к ней, буквально загнав к шкафу.
– Лапочка, ты переоцениваешь свои прелести… Если бы я хотел всего лишь переспать с кем-то, поверь, вокруг достаточно женщин, которые согласились бы лечь ко мне в постель без малейших усилий с моей стороны.
– От скромности ты не умрешь, – фыркнула Шелли. Дыхание ее участилось, стало прерывистым. Возбуждение нарастало. Он всегда так на нее действовал, и она ненавидела себя за этот невольный отклик тела… и его за то, что он мог легко вызвать в ней неудержимое желание броситься к нему в объятия. Снова.
Он ухмыльнулся:
– Боллинджеры всегда знали себе цену. – Он провел тонким пальцем по ее щеке. – Мы всегда знаем, чего хотим… и обычно добиваемся этого.
– А мне-то какое дело? Мне что, нужно бояться, остерегаться или что-то еще? – вызывающе бросила она.
Слоан придвинулся к ней еще ближе. Она оказалась зажатой между металлическим шкафчиком и его телом.
– Угу, лапушка. Прими это как предостережение. – Он нагнул голову, так что его жаркое дыхание ласкало ее ушко. – Я хочу тебя, Шелли. Суббота ничего не изменила между нами. – Его губы легко, как мотылек, скользили вдоль ее лица. – Она лишь многое для меня прояснила. Заставила понять, чего же я хочу на самом деле… Оказалось, тебя.
Шелли стало трудно дышать, сердце стучало как бешеное. Его рот был так близок, так заманчиво соблазнителен… Она боролась с желанием броситься ему на шею, прижаться губами к его рту.
– Неужели? – с трудом выговорила она.
– Да, милая. – Он поднял голову и улыбнулся ей, глядя сверху вниз. – Так и есть. Значит, ты пообедаешь со мной вечером в пятницу?
Она только рассмеялась от этой непробиваемой чисто мужской самоуверенности и с силой оттолкнула его.
– Убирайся, Слоан. Повторяю, у меня нет времени на игры.
Он позволил ей оттолкнуть себя, но затем, вертя шляпу в руках, тихо сказал:
– Никаких игр, Шелли. Давай начнем все сначала. Оставим все наши недоразумения в прошлом и посмотрим, что выйдет на этот раз. Мы больше не дети. Мы взрослые и не можем поступать опрометчиво.
Она слабо улыбнулась, но покачала головой.
– Я не в силах забыть прошлое. Как ты мне лгал, встречался с другой женщиной и говорил ей, что любишь… а мне твердил то же самое. – Ее улыбка погасла. – Я вечно буду сомневаться, не вводишь ли ты меня в заблуждение снова.
У него дернулась щека и потемнели глаза.
– Черт возьми, я никогда тебя не обманывал! Я любил тебя, и это правда. А то, что произошло с Нэнси, было…
– Что же это было? – поинтересовалась она, когда Слоан замолчал. – Мираж? Сон, который мне приснился? Игра моего воображения?
– Нет. Ты действительно видела все это и хорошо расслышала то, что я сказал, но это была подстава, – требовательно настаивал он, еле сдерживая гнев. – Предположим, что Нэнси и Джош сговорились и сочинили ту пьеску… в которой мне отводилась роль главного героя, а тебе – потрясенной аудитории… Только ни ты, ни я не знали, что пьеса была написана специально, чтобы разъединить нас.
Ей стало противно. Отвернувшись, она холодно произнесла:
– Знаешь, я больше уважала бы тебя, если бы ты честно признал правду, а не старался переложить свою вину на других.
Слоан потянулся к карману рубашки и снова вспомнил что больше не курит. Выругавшись себе под нос, он промолвил:
– Я их не виню… каждый из них преследовал свои цели… Нэнси никогда не скрывала, что хочет выйти за меня замуж, а Джош, несмотря на то что тебе наговорил, скорее готов был увидеть тебя в чертовом монастыре, чем замужем за мной. Должен признать, что они великолепно все проделали. Мы оба попались в их ловушку, как дети… а все это было фальшью… хорошо разыгранной сценой, в которой Нэнси нажимала на нужные кнопки, чтобы заставить меня произнести именно те слова, которые должны были убедить тебя, что я лжец, лицемер и двурушник. – Он горько рассмеялся. – И ты купилась… целиком и полностью, как Джош и предполагал. Но чтобы не рисковать, он тут же увез тебя из штата, подальше от меня. Мне не дано было ни малейшего шанса рассказать тебе свою версию той истории. Тебе не пришло в голову, что я пытался сбить Нэнси со следа? Она могла быть очень злобной и мстительной, когда не получалось, как она хотела. И она была старше тебя и гораздо изощренней… Если бы она хоть на секунду подумала, что ты владеешь тем, чего она хочет, она превратила бы твою жизнь в ад тысячью способов… А я не хотел, чтобы это произошло.
Что-то в его голосе заставило Шелли внимательно вглядеться в его лицо. Оно выражало горечь. Золотистые глаза смотрели холодно и мрачно. «Он верит в то, что говорит». Его глаза и выражение лица потрясли Шелли. Неужели она не так истолковала события того вечера? То, что видела и слышала? Она так долго верила в обратное, что сейчас с трудом могла воспринять иную точку зрения. Но… она не могла считать его оценку характера Нэнси ошибочной. Если бы Нэнси хоть на секунду поверила, даже только заподозрила, что Слоан не очарован ею, не находится в ее власти, она бы набросилась на соперницу с когтями и клыками. Шелли нервно сглотнула. Сейчас слова и поступки Нэнси только раздосадовали бы ее, но тогда восемнадцатилетнюю Шелли они бы глубоко ранили… Неуверенная в себе, Шелли была крайне уязвимой. В то время иметь врагом Нэнси было смертельно опасно. Та была старше, хваткой, опытной и жестокой, не говоря уж о том, что несравненно более эгоистичной и знающей тысячу способов унизить и растоптать соперницу, ее веру в себя и в то, что Слоан любит ее, а не Нэнси. А Слоан… В одном Шелли никогда не сомневалась: в том, что он всегда будет защищать свое и своих… Так что его объяснение имело для нее смысл. Сердце Шелли болезненно сжалось. Отчаяние захлестнуло ее. Нет, Джош не стал бы так с ней поступать… Но тут ее мысли замерли… оцепенели. Она вспомнила, что Джош наделал уйму вещей, которые еще недавно показались бы ей невозможными, невероятными… Вероятно, в словах Слоана было какое-то зернышко правды. Ей так хотелось поверить ему, но это означало бы, что Джош… Господи Боже! Какое-то безумие! Зачем только она его выслушала? Холодная логика могла отвергать все, что он говорил, но ее сердце… Ах, у сердца Шелли были своя воля и свой разум.
Она опустила взгляд на его пыльные сапоги.
– Куда мы пойдем? – тихо осведомилась она, пугаясь, как легко произнесла эти слова.
Слоан втянул в себя воздух. Сердце его билось тяжкими, мучительными ударами.
– В Укайе есть парочка ресторанов, – произнес он, радуясь, что голос его звучит ровно и спокойно, – не первоклассных, но хороших.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101