– Нет, был небольшой, – возразила дочь. Начался спор – шел дождь или не шел.
– Если дождя не было, из крана текла бы вода, – оборвала перебранку мать.
Но даже этот убийственный довод не мог заставить их умолкнуть.
Я вышел на балкон.
– Был дождь? – спросил я у соседа напротив.
С противоположного балкона человек в пижаме прокричал:
– Я не заметил, но, вероятно, шел…
Ну и болван! И живут же такие на свете!
– Раз не заметили, почему думаете, что шел? – спросил я сердито.
– В радиоприемнике помехи, из этого я заключил… – ответил он. – Включите приемник, сами услышите.
– Нет, дождя не было, – заявил другой сосед. Он слышал нашу перекличку.
Я вернулся в комнату и включил радио. Действительно, раздался шум и треск – так всегда бывает, когда в Стамбуле идет дождь.
Сосед снизу, тот, что утверждал, будто дождя не было, крикнул:
– Шел, шел!..
– Почему вы вдруг так решили? – спросил я.
– Газа нет, понятное дело… из-за дождя, – ответил он. Теперь уж сомневаться не приходилось, что дождь прошел, хотя никто его не успел заметить.
– Слава Аллаху, что дождик был небольшой, не то и света не было бы, – сказала жена, но лампочка тотчас потухла.
Я бросился к телефону, снял трубку, набрал номер редакции и услышал хриплое утробное: «Алло-о-о!..»
Я понял, что неправильно набрал номер, и извинился.
– Что вы, помилуйте, господин, – ответил тот же незнакомый голос в трубке, – стоит немножко побрызгать дождю, как на телефонных линиях начинаются беспорядки. Я только что целых десять минут говорил с содержательницей публичного дома, уверенный, что говорю со своей матерью. Вам еще повезло. – И он захихикал.
Еще не менее получаса я крутил диск, переговорил с кучей незнакомых людей и наконец дозвонился до работы.
– Что у вас делается? – спросил я.
– Беда! – ответил чиновник.
– Какая еще беда?
– Заливает, с потолка прямо хлещет… Комната превратилась в озеро…
– Послушай, ты что мелешь? Над нашим бюро еще четыре этажа…
– В том-то и дело… с верхних этажей на нас и льет…
– У вас был такой сильный дождь?..
– Вероятно, был… Так говорят, но я лично не видел.
Я в сердцах бросил трубку.
– Газеты еще не приносили?
– Когда дождь, разносчик приходит поздно, – ответила прислуга.
– Какой дождь?..
– Если сильный, так и совсем не приходит…
Вконец расстроенный, я вышел на улицу. Ждал, ждал – автобуса нет… Люди на остановке начали ворчать:
– Когда это дождь был, что автобусы так запаздывают?
– Покапал немного… Я видел…
– Чуть-чуть побрызгал…
Мы стояли под палящими лучами солнца. Наконец показался автобус. Набилось в него народу – ух!
На двадцать минут позже расписания подошел пароход к пристани. Пассажир рядом со мной читал газету.
– Американский генерал Бердингер Уолд прибыл… – сказал он приятелю, что сидел напротив.
– Да?
– Послушай, что генерал сказал журналистам: «Турция защищена от любого нападения».
Приятель, сидевший напротив, издал странный звук и засмеялся. Сосед спросил его:
– Ты что смеешься?
– Послушай, на кой черт тратить на нас бомбы? Да разбрызгай над Стамбулом два стакана воды, и жизнь в городе остановится.
Я бываю очень чувствителен, когда дело касается чести моей родины, а потому встал, чтобы не дать пощечину этому распоясавшемуся типу, и вышел на палубу.
Приехал в редакцию. В тот день все перепуталось. Посыльный вместо одиннадцати часов пришел в семнадцать. Машинистка совсем не явилась. Лифт не работал. Разносчик кофе поскользнулся и упал с лестницы. А жена, дозвонившись ко мне, сказала, чтобы я пораньше возвращался домой, ибо у нас сегодня будут гости.
Но, как я ни стремился уйти из редакции раньше, ничего не получилось. У меня начались такие ревматические боли, что я не мог шагу ступить, – так бывает, едва только дождевое облачко покажется на небе.
Но вот я снова на пристани! Она вся изукрашена разноцветными флагами, большими и малыми… Что бы означали эти флаги? Любопытно… Ведь сегодня не день освобождения Стамбула, провозглашения Республики, не день открытия меджлиса, не день победы – ничего похожего, самый обыкновенный день.
Я спросил у кассира, он пожал плечами.
– Почему вывесили флаги, спрашиваете? Не знаю… Интересно, в самом деле, какой сегодня праздник?
Я спросил у работника пристани. Он тоже удивлен, почему флаги…
– Может, приехал какой важный иностранный гость?
– В газетах не пишут… – ответил я.
Начальник пристани тоже ничего не знал. Мое любопытство так разгоралось, что я никак не мог заставить себя уйти. Все бегал, суетился, все пытался разузнать, в чем дело! II вот ко мне подходит матрос:
– Господин, вас интересует, почему висят флаги? Они все ничего не знают, зря вы их спрашивали. А я вам объясню…
– Ну, говори же!
– Никакого праздника нет. Утром был дождь… Дождь был благодатным…
– А-а-а! Ну и что? – домогался я.
– Ну, шел дождь, залило склад, флаги-то и намокли, вот мы их на пристани и развесили просушить.
Вот оно что! Теперь можно было спокойно идти домой. И я пошел.
– Где ты пропадаешь? – набросилась на меня жена. – Гости сидели, ждали-ждали тебя и ушли.
Отрежьте мне семьдесят восемь сантиметров
Вот уже несколько ночей я без сна. Непосильная работа расшатала мои нервы: спать хочу, а заснуть никак не могу. Обратился к невропатологу.
– Сколько часов в день ты работаешь? – спросил он.
– Часов шестнадцать-двадцать. Врач не поверил мне.
– У тебя переутомление. Что заставляет тебя столько работать?
Мне захотелось плюнуть ему в лицо. Что за вопрос? Наверное, не от хорошей жизни! Он прописал мне успокоительные капли, снотворные пилюли. Не помогло. Вот уже лежу в постели, вот наконец и сон начинает одолевать, и вдруг вспоминаю, что за квартиру не плачено уже три месяца. Попробуй-ка заснуть после этого.
В голову лезут всякие цифры. Если каждый месяц откладывать десять лир, то сколько это составит в год? Квартирная плата доконала меня. Не посчастливилось мне иметь на этом свете свою собственную крышу над головой.
Спал ли я за последнюю неделю хотя бы пять часов? Я изнемог от бессонницы. И вот лежу, беру газету в надежде, что она поможет мне уснуть. На первой же странице читаю сообщение: «В районе площади Таксим продается земельный участок за четыре миллиона лир».
Четыре миллиона… Участок в тысяча шестьсот двадцать четыре квадратных метра. Я начал делить четыре миллиона на тысяча шестьсот двадцать четыре.
По натуре я человек легкомысленный, но всякого рода арифметические выкладки – моя слабость. Значит, один квадратный метр стоит около двух тысяч пятисот лир.
«Что, если бы я вздумал купить этот участок. А?.. Четыре миллиона лир. Сколько я зарабатываю в месяц? Пятьсот».
Вошла жена:
– Ты все еще не спишь?..
– Отстань, видишь, я считаю!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72