– Ничего особенного у нас нет: надо с молекулярного уровня перейти на атомный, – отшутился Курчатов. – Всем приходится начинать с нуля, так что поработаем вместе, – заключил он уже серьезно.
Курчатов, вероятно, неплохо изучил характер Доллежаля – какой же конструктор не загорится, если ему предложить создать то, чего еще не существовало?!
А ведь Доллежаль был назначен Главным конструктором промышленного реактора в то время, когда еще и опытного не было… Только в декабре 46-го на окраине Москвы И. В. Курчатов пустит первый в Европе атомный реактор.
– Что такое талант?
– Мне кажется, что это прежде всего мастерство – высота совершенства. Оно дается не всем. К тому же не всякое мастерство признается нами за проявление таланта. Например, виртуозного пианиста не всегда признают талантливым… В научной работе, индивидуальной или коллективной, более приемлемо понятие "мастерство".
Мне лично больше нравится «мастерски» поставленный эксперимент, чем "талантливый". Как формировался первый, его логику я понять могу, а как второй – не всегда.
– Говорят, что Христофор Колумб не «открыл» Америку, а «наткнулся» на нее. Наверное, с открытиями в науке происходит нечто подобное, не так ли?
– Все, с чем мы сталкиваемся, есть результат бесчисленных взаимодействий, самых неожиданных комбинаций одновременно проявляющихся явлений природы, подчиняющихся строгим, ею выработанным законам.
И очень может быть, что если посмотреть на различные уже известные нам «открытия» с этой позиции, то окажется, что мы имеем дело с одним из таких сочетаний, ранее никем по тем или иным причинам незамеченным.
О действительном открытии можно говорить лишь тогда, когда сочетание отмечалось в соответствии с заранее высказанными гипотезами. В них, мне кажется, состоит главная ценность научной работы.
Обращает на себя вшшание то, что авторство большинства научных открытий признается не за одним человеком, а за группой, хотя и немногочисленной. Из этого не следует делать предположение, что в коллективе развитие научных идей происходит чаще, чем при индивидуальном научном поиске. Всего вернее, что в коллективе диалектическое мышление применительно к изучаемому явлению формируется более плодотворно. Опираясь на собственный опыт, считаю, что это именно так, причем наличие иногда выдающегося уровня знаний или способностей одного из членов коллектива никак не входит с этим в противоречие.
– Верно ли, что открытия с возрастом делать все труднее?
– Инерция мышления присуща пожилому человеку чаще, чем людям молодым, но история знает много случаев, когда выдающиеся открытия были сделаны людьми уже в достаточно зрелом возрасте. Думаю, тут нет закономерности, по крайней мере, для такого вывода нужна строгая статистика, а ее не существует.
Ему часто приходилось начинать с "нуля". Казалось бы, Доллежаль мог сказать "нет", за плечами богатый опыт, да и не мальчишка он, чтобы начинать все заново.
Наверное, при его авторитете, положении в науке и промышленности не осудили бы его, более того, нашлось бы немало сторонников. Но Доллежаль поступил иначе: он вновь засел за книги будто не доктор наук, а всего лишь студент. Ну и, конечно, встречи с физиками, подробные рассказы о том, что должно происходить в атомном реакторе.
– У меня такое впечатление, словно я учусь всю жизнь, – признался в разговоре Николай Антонович. – И я этому качеству весьма обязан, потому что оно позволяет оставаться на уровне требований времени. Без такого отношения к своей профессии конструктора ждет поражение…
Учеба – это одно. Но необходимо было и в корне изменить весь процесс создания новой конструкции. Как принято обычно? Разрабатывается конструкция, затем следует изделие, и на нем проверяются твои расчеты и предположения. После необходимых доработок можно приступать к полупромышленному образцу, а уже потом и запускать изделие в производство… хСхема проверена, казалось бы, иначе и быть не может.
Но у них все было иначе.
Доллежаль изучал литературу и одновременно вел проектирование реактора. Причем сразу же не маленького, экспериментального, а промышленного, того самого, на котором нужно было получать плутоний.
Ему, главному конструктору, по-своему «повезло» – он ничего не знал о реакторах, а потому сразу мог посмотреть на существующие идеи критически, в первую очередь с точки зрения конструктора. Предполагалось, что реактор будет "горизонтальным", то есть управление, стержни и прочее оборудование, которое необходимо вводить и выводить из активной зоны, расположить вокруг нее – казалось бы, так рационально и оправданно.
Но поистине: "Если тебе дают линованную бумагу, пиши поперек!" Эти слова можно смело ставить эпиграфом к труду конструктора.
Рассматривался проект «горизонтального» реактора.
– Но во время обсуждения у меня возникли сомнения, – рассказывает Доллежаль. – Я был встревожен: что-то не давало покоя…
Оказывается, конструкция была "некрасивая".
"Не конструктивна", как предпочитает говорить сам Доллежаль. И он предлагает вертикальную схему реактора.
Разговор с Курчатовым был коротким: "Работайте!"
В марте – сделан эскизный проект.
В июне Доллежаль привез чертежи Игорю Васильевичу. Тог сразу же поставил свою подпись.
– А вдруг что-нибудь не так? – засомневался Доллежаль.
– Надо доверять специалистам, – Курчатов улыбнулся. – В крайнем случае – поправим… А сейчас пошли обедать…
В тот день пили «Цинандали» по случаю завершения проекта. С тех пор, когда Николай Антонович видит это вино, он всегда вспоминает тот памятный обед у Курчатова, и тепло становится на душе…
В июле проходило обсуждение технического проекта.
В общей сложности оно продолжалось 92 часа, причем перерывы были очень короткими.
В августе правительство утвердило проект создания первого промышленного реактора, началось его строительство.
Напоминаю: опытный реактор в Институте атомной энергии был пущен И. В. Курчатовым через четыре с половиной месяца.
– Чем вы объясняете такую решительность Курчатова?
– Он не боялся ответственности, А иначе и нельзя было работать. Эта черта не раз выручала. Раз уж принял решение, а до этого сам убедился в его правильности, если надо – провел эксперименты необходимые, то не надо бояться ответственности. Это та черта, которая, по-видимому, нужна всем не только ученому и конструктору.
– Очевидно, бывало иЪное…
– Безусловно. Когда большой коллектив увлечен одной идеей, для него пет ничего невозможного. Сколько было оригинальных решений предложено! А ведь специальных стендов не было, приходилось обходиться "подручными средствами". К примеру, одним из стендов стала шахта для лифта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68