Можно упрекнуть, разумеется, и командование, оно могло использовать на строительстве и другие технические части, вообще пораньше заняться путями-дорогами, ведь приказ о том был отдан фронтом еще в марте.
Трудно объяснить, почему за дороги взялись так поздно. Тут, наверно, сказалась надежда прорваться все-таки к Любани — вот и будет тогда в наших руках Октябрьская железная дорога на участке до Малой Вишеры, а оттуда и до самой Москвы. Зачем тогда лежневки и гати в болотах? Ведь в те дни во 2-й ударной никто не думал об окружении. А силы тратились уже последние. На строительство спасительных дорог их уже недоставало. В дороги и генерал Хозин поверил, подгонял Власова ежедневно. Тут случился разговор с генералом Бодиным, представителем Генштаба, который прибыл в штаб фронта, чтобы на месте разобраться в обстановке.
— Отсутствие дорог, — говорил Хозин, — нас держит. Без путей отвода нечего и думать о благополучном проведении в жизнь директивы Ставки. Это было бы равносильно тому, что согласиться бросить в болотах всю материальную часть, артиллерию и автотранспорт и продолжать воевать с одними винтовками. Этого допустить мы никак не можем. Как только будет готова еще одна дорога, помимо узкоколейки, по которой вывозим раненых, тогда операцию по отводу армии проведем быстрее и организованнее.
— Как же вы собираетесь это делать? — спросил Бодин.
— Сначала выведем материальную часть и тылы западной группы армии Коровникова, — объяснил . Михаил Семенович. — Кое-какие части уже здесь, за пределами горловины. Четыре дивизии, а также кавкорпус, правда без артиллерии, перебрались к Мясному Бору. Затем очередь тылов Второй ударной… После чего развернем оставшуюся артиллерию по линии река Кересть, Ольховка, Финев Луг и начнем отвод армии Власова по рубежам, одновременно создавая кулак для нанесения удара по противнику в выступе Спасская Полнеть — Приютино.
— План толковый, — согласился представитель Генштаба. — Только вот позволят ли вам немцы тянуть это дело дальше? Товарищ Василевский поручил мне сообщить: Ставка требует немедленного выполнения ее директивы!
Генерал Бодин как в воду глядел. 21 мая в журнале боевых действий группы армий «Север» появилась запись: «Движение в месте прорыва западнее Волхова все больше свидетельствует о том, что советское командование готовится отвести войска из района вклинения». И соответствующий практический вывод: «С 22 мая на всех участках начинается наступление сильных ударных частей, направленных на сужение волховского котла».
В тот же день к деревне Филипповичи скрытно подобрались две роты вермахта и восемь поддерживающих пехоту танков. Внезапным ударом они захватили деревню. Но ночью подразделение 23-й стрелковой бригады, отвечавшей за этот участок фронта, в яростной атаке отбило Филипповичи. Утром немцы возобновили бой, но, потеряв три танка, временно отошли. Перегруппировавшись, на следующий день снова атаковали, выполняя общий приказ: не дать 2-й ударной армии уйти.
Немцы открыли сильный артиллерийский и минометный огонь по укрепленным позициям 1102-го стрелкового полка дивизии Антюфеева, занимавшего оборону южнее Червинской Луки. Поставив дымовую завесу, двести пехотинцев с танками двинулись на антюфеевцев. Но саперы позаботились о гостинцах, и часть танков подорвалась на минном поле. Гибель бронированных машин захватчиков не остановила, они вводили в бой новые танки и пехоту. Пехоту отсекали от танков фланговым огнем из пулеметов, затем брали в штыки. К вечеру бой затих, противника остановили.
Зато атаки последовали на других участках фронта. Гитлеровцы грызли армию уже со всех сторон. Только тогда командование 2-й ударной приступило к отводу войск.
22
Генерал Лапшов собрался в дорогу. Собственно говоря, генералом он был пока лишь на бумаге. В петлицах старенькой гимнастерки по-прежнему теснились по четыре жестяных, крашенных зеленой краской шпалы: где было взять генеральские звезды в тогдашней обстановке? Но и с прежними знаками отличия все звали его по-новому, передавая друг другу: «Батя-то наш генерала получил».
Тут и прибыл Афанасию Лапшову повторный приказ: назначен замом командарма-4, дивизию сдать во временное командование подполковнику Тарковскому, а самому выбираться через Мясной Бор в штаб фронта.
Такой расклад устраивал Лапшова. Воевать в обороне он не любил, его деятельный характер не терпел занудливости позиционной войны, да еще в гнусных этих болотах.
Жалел, что не смог обойти все полки и проститься, хотя и мало там осталось тех, с кем мыкал зимнюю военную страду, вот и Таута на повышение забрали. Правда, случился на лапшовском КП майор Захарченко. Тот самый, кому еще зимою комдив приказал взять деревню Гора, выбить оттуда легион голландских фашистов «Нидерланды» и обязательно захватить «языка». Захарченко подобрался к деревне ночью, бесшумно снял часовых и перебил весь легион, беспечно почивавший по избам. Когда спохватились — в плен брать уже некого. На упреки Лапшова колоритный хохол, ходивший в неположенной ему по званию папахе и расстегнутом на груди полушубке, отвечал:
— Виноват, товарыщ полковник… А «языка» не взяв потому, как по-ихнему не балакаю. Апонцив я бив, хвинов и нимцив бив, гишпанцив тоже бив… Тольки галанцив не бив! И етим паразитам «Хенде хох!» сказать не можу. Пока толмача шукали, всех галанцив хлопцы мои и кончили.
Сейчас он обнял Лапшова, прослезился, достал большой клетчатый платок и шумно облегчил с его помощью нос.
— Прощай, батько, — сказал он Лапшову, хотя был его куда постарше. — Не поминай лихом… Мы тут нимца еще поколотим, будь за нас в полной надеже.
Редактор Крылов принес макет будущей дивизионной газеты «В бой за Родину».
— Хорошо бы дать в прощальный номер и ваше напутствие, товарищ генерал, — сказал он. — Но ваш отъезд — военная тайна. Тогда вот какую хитрость мы учинили… Цензура это позволяет. Дадим шапку над полосой: «Будем свято хранить боевые традиции своей части, будем драться с врагом, как учил нас генерал Лапшов!»
— Чувствительно, — сказал комдив. — Только одно непонятно… Что за тайну ты придумал? Ну, уезжаю… А кто знает, куда? Нет, давай по-другому… Так, мол, и так, в связи с тем, что отбываю к новому месту службы, хочу со всеми через газету попрощаться. А напутствия вам, друзья, будут такие…
Крылов записывал, генерал увлекся, время поджимало. Ординарец Игорь Смирнов нетерпеливо поглядывал на командира: им предстояло отправиться к Мясному Бору пешком, и за светлую ночь надо было выйти к своим.
Последней простилась с бывшим уже теперь комдивом Варя Муханкина, фельдшерица. Генерал звонко расцеловал симпатичную девушку в обе щеки, она от голода ничуть не подурнела, только усохла чуток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240
Трудно объяснить, почему за дороги взялись так поздно. Тут, наверно, сказалась надежда прорваться все-таки к Любани — вот и будет тогда в наших руках Октябрьская железная дорога на участке до Малой Вишеры, а оттуда и до самой Москвы. Зачем тогда лежневки и гати в болотах? Ведь в те дни во 2-й ударной никто не думал об окружении. А силы тратились уже последние. На строительство спасительных дорог их уже недоставало. В дороги и генерал Хозин поверил, подгонял Власова ежедневно. Тут случился разговор с генералом Бодиным, представителем Генштаба, который прибыл в штаб фронта, чтобы на месте разобраться в обстановке.
— Отсутствие дорог, — говорил Хозин, — нас держит. Без путей отвода нечего и думать о благополучном проведении в жизнь директивы Ставки. Это было бы равносильно тому, что согласиться бросить в болотах всю материальную часть, артиллерию и автотранспорт и продолжать воевать с одними винтовками. Этого допустить мы никак не можем. Как только будет готова еще одна дорога, помимо узкоколейки, по которой вывозим раненых, тогда операцию по отводу армии проведем быстрее и организованнее.
— Как же вы собираетесь это делать? — спросил Бодин.
— Сначала выведем материальную часть и тылы западной группы армии Коровникова, — объяснил . Михаил Семенович. — Кое-какие части уже здесь, за пределами горловины. Четыре дивизии, а также кавкорпус, правда без артиллерии, перебрались к Мясному Бору. Затем очередь тылов Второй ударной… После чего развернем оставшуюся артиллерию по линии река Кересть, Ольховка, Финев Луг и начнем отвод армии Власова по рубежам, одновременно создавая кулак для нанесения удара по противнику в выступе Спасская Полнеть — Приютино.
— План толковый, — согласился представитель Генштаба. — Только вот позволят ли вам немцы тянуть это дело дальше? Товарищ Василевский поручил мне сообщить: Ставка требует немедленного выполнения ее директивы!
Генерал Бодин как в воду глядел. 21 мая в журнале боевых действий группы армий «Север» появилась запись: «Движение в месте прорыва западнее Волхова все больше свидетельствует о том, что советское командование готовится отвести войска из района вклинения». И соответствующий практический вывод: «С 22 мая на всех участках начинается наступление сильных ударных частей, направленных на сужение волховского котла».
В тот же день к деревне Филипповичи скрытно подобрались две роты вермахта и восемь поддерживающих пехоту танков. Внезапным ударом они захватили деревню. Но ночью подразделение 23-й стрелковой бригады, отвечавшей за этот участок фронта, в яростной атаке отбило Филипповичи. Утром немцы возобновили бой, но, потеряв три танка, временно отошли. Перегруппировавшись, на следующий день снова атаковали, выполняя общий приказ: не дать 2-й ударной армии уйти.
Немцы открыли сильный артиллерийский и минометный огонь по укрепленным позициям 1102-го стрелкового полка дивизии Антюфеева, занимавшего оборону южнее Червинской Луки. Поставив дымовую завесу, двести пехотинцев с танками двинулись на антюфеевцев. Но саперы позаботились о гостинцах, и часть танков подорвалась на минном поле. Гибель бронированных машин захватчиков не остановила, они вводили в бой новые танки и пехоту. Пехоту отсекали от танков фланговым огнем из пулеметов, затем брали в штыки. К вечеру бой затих, противника остановили.
Зато атаки последовали на других участках фронта. Гитлеровцы грызли армию уже со всех сторон. Только тогда командование 2-й ударной приступило к отводу войск.
22
Генерал Лапшов собрался в дорогу. Собственно говоря, генералом он был пока лишь на бумаге. В петлицах старенькой гимнастерки по-прежнему теснились по четыре жестяных, крашенных зеленой краской шпалы: где было взять генеральские звезды в тогдашней обстановке? Но и с прежними знаками отличия все звали его по-новому, передавая друг другу: «Батя-то наш генерала получил».
Тут и прибыл Афанасию Лапшову повторный приказ: назначен замом командарма-4, дивизию сдать во временное командование подполковнику Тарковскому, а самому выбираться через Мясной Бор в штаб фронта.
Такой расклад устраивал Лапшова. Воевать в обороне он не любил, его деятельный характер не терпел занудливости позиционной войны, да еще в гнусных этих болотах.
Жалел, что не смог обойти все полки и проститься, хотя и мало там осталось тех, с кем мыкал зимнюю военную страду, вот и Таута на повышение забрали. Правда, случился на лапшовском КП майор Захарченко. Тот самый, кому еще зимою комдив приказал взять деревню Гора, выбить оттуда легион голландских фашистов «Нидерланды» и обязательно захватить «языка». Захарченко подобрался к деревне ночью, бесшумно снял часовых и перебил весь легион, беспечно почивавший по избам. Когда спохватились — в плен брать уже некого. На упреки Лапшова колоритный хохол, ходивший в неположенной ему по званию папахе и расстегнутом на груди полушубке, отвечал:
— Виноват, товарыщ полковник… А «языка» не взяв потому, как по-ихнему не балакаю. Апонцив я бив, хвинов и нимцив бив, гишпанцив тоже бив… Тольки галанцив не бив! И етим паразитам «Хенде хох!» сказать не можу. Пока толмача шукали, всех галанцив хлопцы мои и кончили.
Сейчас он обнял Лапшова, прослезился, достал большой клетчатый платок и шумно облегчил с его помощью нос.
— Прощай, батько, — сказал он Лапшову, хотя был его куда постарше. — Не поминай лихом… Мы тут нимца еще поколотим, будь за нас в полной надеже.
Редактор Крылов принес макет будущей дивизионной газеты «В бой за Родину».
— Хорошо бы дать в прощальный номер и ваше напутствие, товарищ генерал, — сказал он. — Но ваш отъезд — военная тайна. Тогда вот какую хитрость мы учинили… Цензура это позволяет. Дадим шапку над полосой: «Будем свято хранить боевые традиции своей части, будем драться с врагом, как учил нас генерал Лапшов!»
— Чувствительно, — сказал комдив. — Только одно непонятно… Что за тайну ты придумал? Ну, уезжаю… А кто знает, куда? Нет, давай по-другому… Так, мол, и так, в связи с тем, что отбываю к новому месту службы, хочу со всеми через газету попрощаться. А напутствия вам, друзья, будут такие…
Крылов записывал, генерал увлекся, время поджимало. Ординарец Игорь Смирнов нетерпеливо поглядывал на командира: им предстояло отправиться к Мясному Бору пешком, и за светлую ночь надо было выйти к своим.
Последней простилась с бывшим уже теперь комдивом Варя Муханкина, фельдшерица. Генерал звонко расцеловал симпатичную девушку в обе щеки, она от голода ничуть не подурнела, только усохла чуток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240