ПОЕДИНОК

"...Тогда я выше гор, выше неба!..
Я неуязвим!"
Ю.Эдлис, "Жажда над ручьем".
Фрагменты из монолога Франсуа Вийона

Кадзияма проснулся и открыл глаза. Над ним покачивалась ветка дерева,
уже слегка позолоченная восходящим солнцем. Сквозь листья виднелся клочок
ярко-голубого неба. На секунду Кадзияме показалось, что он у себя дома, на
Окинаве, лежит под ветвями старой сакуры, которую посадил еще его дед. Но
тут же он вспомнил, что дом его далеко отсюда, а сам он сейчас на севере
Индии, в глухой, забытой Богом и людьми деревушке, куда забрел в своих
долгих странствиях.
Мимо прошел худощавый пожилой крестьянин в одних подкатанных холщовых
штанах, с мотыгой на плече. Он с любопытством взглянул на расположившегося
под деревом Кадзияму и пошел дальше. Кадзияма жил здесь уже неделю, и
вскоре собирался отправиться дальше - он нигде подолгу не задерживался.
Японец поднялся, подошел к протекавшему неподалеку ручью, умылся, сделал
несколько глотков холодной, вкусной воды и, вернувшись под свое дерево,
уселся в позу "лотоса". Это утреннее время он всегда посвящал
размышлениям. Вот уже несколько лет Кадзияма бродил по свету. Он пересек,
нигде подолгу не задерживаясь, почти весь Китай, Гималаи, и вот теперь
оказался в Индии. Он не знал, что ищет. Ему нравилась эта кочевая жизнь -
новые люди, новые города, горы, бескрайнее небо. И пока он шел, он
чувствовал, как что-то менялось внутри него, он постоянно обновлялся,
стремясь к какой-то одной, еще неясной ему самому цели. Кадзияма
чувствовал, что цель эта уже близка. Может быть, завтра, или послезавтра,
или через неделю он достигнет ее. Он не знал, что это будет, но
чувствовал, что это именно то, к чему он стремится...
...Кадзияма открыл глаза и вновь вернулся к окружающему миру. С
площади слышался какой-то шум, возбужденные голоса, и Кадзияма отправился
посмотреть, что там происходит. Он не отделял себя от других людей, не
считал себя выше их - он был одним из них, и поэтому его всегда принимали,
как своего, хотя и знали, что он чужестранец.
Посреди площади стояли два пыльных "джипа", и четверо индийцев
выгружали из них тюки с палатками, чемоданы и другие вещи. Руководил всем
этим толстый краснолицый европеец в пробковом шлеме и костюме цвета хаки,
по-видимому, англичанин. Другой англичанин, сухощавый и длинный, не
вынимая изо рта длинной трубки, разговаривал с деревенским старостой.
Вокруг сгрудились местные жители, с интересом прислушиваясь к разговору.
- Да, разрешение у нас есть, - говорил приезжий, извлекая из кармана
какую-то бумагу.
Староста долго читал, шевеля губами, потом вернул бумагу длинному.
- Пожалуйста, располагайтесь. Может быть, вы хотите остановиться в
одном из домов?
- Нет, у нас есть палатки. Кроме того, я думаю, мы здесь долго не
задержимся. Нам потребуется дня два-три, не больше. Сегодня отдохнем с
дороги, а завтра начнем охоту.
- Ну вот, а говорили, что теперь на тигров охотиться нельзя. А им,
значит, можно? - удивленно сказал пожилой крестьянин, стоявший рядом с
Кадзиямой, и почесал в затылке.
- А им все можно. Иностранцы, - уважительно отозвался другой.
Кадзияма молча кивнул, соглашаясь, и пошел прочь. Все было ясно. Эти
двое дали взятку чиновнику в городе, и тот выписал им лицензию на отстрел
тигра. Японец вернулся под дерево и начал готовить свой немудреный
завтрак. Он не любил шумных и нахальных европейцев, бесцеремонно
вторгавшихся в чужую жизнь, всюду совавших свой нос в поисках развлечений,
экзотики и острых ощущений.
"Что за радость охотиться, когда все преимущества на твоей стороне? -
думал японец. - Обычно они стреляют, даже не выходя из "джипа" - к чему
утруждать себя и подвергать хоть какой-то опасности?.. Охота - это должен
быть поединок на равных, а не кровавая забава, какой ее сделали в
последнее время... Поединок. Один на один. Без оружия..."
...Был уже вечер, когда Кадзияма подошел к палатке англичан. Оба
европейца сидели на раскладных походных стульях у небольшого столика, на
котором стояли бокалы и бутылка виски. Толстый англичанин дымил сигарой, у
худого в зубах была его неизменная трубка.
Кадзияма поздоровался, слегка поклонившись. Оба англичанина с
интересом уставились на него.
- Вы японец? - осведомился, наконец, длинный.
- Да.
- Присаживайтесь с нами. Я был в Японии. Передовая, цивилизованная
страна, не то что это захолустье. Присаживайтесь. Эй, Заил, принеси еще
один стул для нашего гостя.
- Спасибо, не надо, - Кадзияма уселся прямо на землю, подобрав под
себя ноги.
- Ах, да, я и забыл. Национальная традиция, - усмехнулся англичанин.
- Давайте знакомиться. Вот этого джентльмена зовут Томас Брэг, а я -
Уильям Хэнброк.
- Очень приятно. Киеки Кадзияма.
- Хотите сигару? - впервые заговорил Брэг.
- Нет, спасибо, не курю.
- Тогда виски? Это отличный шотландский виски, вы такого, наверное,
давно не пробовали.
- Да, пожалуйста. Только немного.
Кадзияма взял протянутый бокал, сделал глоток. Виски действительно
был хороший.
- Я слышал, вы приехали сюда охотиться на тигров?
- Да. А зачем же еще ездят в Индию?
- И завтра идете на охоту?
- Да, с утра пораньше. У нас есть проводник, так что, я думаю, за
день мы управимся. Черт побери, после введения новых законов это стало
стоить уйму денег! Но за удовольствия надо платить.
- Если вы не против, я пойду с вами.
- Вы тоже охотник?
- Нет.
- Хотите посмотреть, как мы охотимся? С удовольствием предоставим вам
такую возможность.
- Нет.
- Тогда, простите, зачем же вы хотите идти с нами?
- Я хочу сразиться с тигром один на один.
- Без оружия?!
- Без оружия.
Брэг от удивления выронил изо рта сигару.
- Но ведь вы же погибнете!
- Нет.
Несколько секунд англичане молчали, озадаченно переглядываясь друг с
другом.
- Но ведь мы же заплатили деньги, чтобы самим охотиться! - нашелся
наконец Брэг.
- Если я убью тигра, шкура достанется вам. Если я его не убью... Что
ж, лицензия ваша все равно не пропадет.
- Но... если вы погибнете?
- Это мое дело. Вы никакой ответственности не несете - несчастный
случай на охоте.
Они снова помолчали. Постепенно лицо Хэнброка просветлело.
- Послушайте, Брэг, это же неповторимый случай! У нас есть
фотоаппарат - мы сможем заснять поединок человека с тигром. Такого случая
у нас больше не будет. А шкура все равно достанется нам.
1 2 3