ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Задержитесь на полчасика. Гена подъедет в девять. Но если будете брать материалы с собой на работу, на столе не оставляйте.
Утром, заглянув в привезенную Геной папку, Сергей сперва перелистал ксерокопированные листы, потом сел на стул у входной двери и стал читать подробно. Через полчаса он отпустил водителя и перебрался на кухню.
Задрипанная папка с матерчатыми завязками таила в себе бомбу. Федор Федорович оказался провидцем. Еропкин пожадничал, поторопился и совершил роковую ошибку. Он хотел перехитрить других, но сам попался в собственный капкан. И теперь Сергей держал в руках готовое и изящное решение проблемы.
Регистрируя предприятие, которое приватизировало обе станции, Еропкин сочинил что-то вроде секретного протокола Молотова-Риббентропа. Можно только гадать, каким образом ему удалось заставить всех прочих акционеров подписать эту галиматью, но факт остается фактом — перед Сергеем лежала бумага, из которой явствовало, что все без исключения акционеры при своем увольнении с работы по собственному желанию обязуются немедленно подать заявление о передаче принадлежащих им акций в распоряжение правления, то есть того же Еропкина, с тем, чтобы впоследствии правление продало эти акции желающим их купить и выплатило выбывшим полученные деньги. Расчет Еропкина был ясен, как солнечный луч. Подвести любого работника автосервиса под статью, поймав его на каком-нибудь злоупотреблении, не стоило никакого труда. После этого проворовавшемуся предлагается примитивная сделка — или материалы передаются куда надо или он уходит по собственному. Пойманный за руку акционер с великой радостью хватается за протянутую ему соломинку и подписывает документ. Тогда Еропкин кладет перед ним вторую бумагу — заявление о выбытии из числа акционеров и передаче акций правлению. Делать нечего — вторая бумага подписывается тоже.
Было совершенно очевидно, что единственным покупателем освобождающихся таким образом акций мог быть только один человек — сам Еропкин. И задача его состояла в том, чтобы вышибить всех, остаться одному и тогда уже, имея на руках большинство голосов, диктовать свою волю всесильному «Инфокару». А если «Инфокар» такое положение вещей по каким-то причинам не устроит — что ж, можно поговорить и о продаже всего пакета акций. Когда Сергей представил себе, сколько Еропкин за это запросит, у него слегка закружилась голова.
Вот почему он так тянул с приемом «Инфокара»! До тех пор, пока все акционеры не выйдут из игры, ему категорически был противопоказан партнер, который тоже сможет претендовать на скупку акций. Но Еропкину чуть-чуть не хватило времени. Судя по бумагам Федора Федоровича, он убрал двух акционеров еще до своей стажировки в Германии. Трех других — сразу по возвращении. И тут же провел собрание, с готовностью разрешившее ему купить эти акции. Следующих двух акционеров предприятие Еропкина недосчиталось непосредственно в период тесного ознакомления с перспективами мерседесовского бизнеса, а их акции были куплены на внеочередном собрании за три дня до приезда Марка и последующей разборки в Москве. После этого Еропкин заспешил. Перед появлением в Питере Платона он срочно уволил еще троих и тоже купил их акции. И всячески тянул с регистрацией инфокаровского участия именно потому, что ему нужно было любыми путями переписать на себя акции еще, как минимум, четырнадцати человек, уволенных им с рекордной скоростью.
Но Еропкин не успел. Придуманный Марком и реализованный Штурминым ход с оплатой инфокаровской доли наличными спутал ему все карты. В результате двадцать процентов акций остались болтаться в воздухе, находясь в распоряжении правления, но никому формально не принадлежа. А по закону не выкупленные акции на собрании не голосуют.
Сергей схватился за карандаш. У «Инфокара» сорок процентов голосов. Плюс шесть еропкинских — против «Инфокара» он голосовать не осмелится. Итого сорок шесть. Остаются пятьдесят четыре голоса. Но из них двадцать вне игры. Значит, против «Инфокара» будут голосовать всего тридцать четыре. Меньшинство! Еропкин проиграл!
Еропкин перехитрил сам себя. Если бы он не мухлевал с документами, не вносил в устав липовых изменений о принятии решений простым большинством голосов, даже этих тридцати четырех контролируемых им процентов вполне хватило бы для блокирования любой инициативы «Инфокара». Но он пожадничал и теперь висел на волоске. А в руках у Сергея находились ножницы, которыми он мог этот волосок перерезать.
Не может быть, чтобы Еропкин этого не понимал. Сказанные Федором Федоровичем слова об интеллигентском снобизме не выходили у Сергея из головы.
Он налил себе еще кофе, закурил и попробовал поставить себя на место Еропкина.
Ничего не получалось. Ни одного сколько-нибудь надежного хода в распоряжении Еропкина не просматривалось.
После часового раздумья Сергей сдался и набрал номер Ильи Игоревича.
— Прочли? — спросил Илья Игоревич. — Разобрались или нужно что-то объяснять?
— Думаю, что разобрался, — осторожно сказал Сергей. — Однако хотелось бы все это проговорить. Я сейчас пытаюсь представить себе возможное развитие событий, но никаких перспектив для Еропкина не вижу. Может быть, я чего-то не учитываю?
— Скорее всего, — охотно согласился Илья Игоревич. — Вы, возможно, не очень представляете себе, каким арсеналом средств он может пользоваться.
— А вы представляете? — обидевшись, спросил Сергей.
Илья Игоревич рассмеялся.
— Скорее всего, да. Хотите встретиться? Подъезжайте через часок.
Вскоре Сергей и Илья Игоревич сидели на лавочке, и Илья Игоревич открывал Терьяну глаза на мир.
— В бизнесе, — говорил Илья Игоревич, — нельзя верить ни одному человеку.
Другу, брату, матери — никому. Вам это может быть сколь угодно противно, но это общее правило. Аксиома, если хотите. Любая целенаправленная деятельность, если в ее основе лежит доверие к людям, обречена. Мало того, она просто вредна.
Во-первых, потому, что цель не достигается и тем самым компрометируется. А во-вторых, что ж… Посмотрите, что вокруг творится. Все рванулись зарабатывать деньги. А толком это делать не умеют. Народ-то откуда — кто из науки, кто из комсомола, кто сам по себе. Ты меня знаешь? Знаю. Ты мне веришь? Верю. Ну давай вместе деньги делать. Давай. А когда потом эти деньги найти не могут, тут и начинается. Ах, так?! Да я тебе поверил! А ты меня обманул! А мы с тобой в одной песочнице играли! И пошла пальба. Не знаю, как у вас, а здесь каждый месяц из Невы двух-трех доверчивых вылавливают. Даже термин появился — бизнес на доверии. Я вам точно говорю — как только этим самым бизнесом на доверии запахнет, месяца через три-четыре жди разборки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211