ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Правда?
Сергей решил про «Инициативу» не рассказывать и кивнул.
— Так вот. Бумажные методы решения вопросов всегда предпочтительнее. Но здесь так может не получиться. А если у вас еще и опыта нет, то будет великий соблазн воспользоваться силовыми приемами. Тем более что вам определенных людей в Питере рекомендовали. Я правильно понимаю?
— Правильно.
— Вот я и хочу дать вам совет. Грубая сила — это последний аргумент. К нему прибегают, только если все остальное уже испробовано. Весь сегодняшний беспредел и объясняется-то тем, что у людей мозгов не хватает. Поэтому, даже если вам покажется, что вы в тупике, не спешите сдаваться. И — что я вам особо советую — не обращайтесь к тем людям, которых вам рекомендовали. Нет, нет, — заторопился он, заметив удивление на лице Сергея, — вы не думайте, здесь все в порядке, но в данном конкретном случае это ничего не решит, и лучше этого не делать. Поэтому я вас и посылаю к Илье Игоревичу. Очень надежный человек и большая умница. Еще одна вещь.
Федор Федорович помолчал.
— Мне бы не хотелось, Сергей, чтобы вы про Илью Игоревича упоминали в «Инфокаре». Он к нашим делам отношения не имеет, и пусть так все и остается.
Договорились?
— Договорились, — сказал Сергей. — А насчет информации, это вы про что?
— Видите ли, Сергей, — ответил Федор Федорович, доливая рюмки, — только очень недалекие люди думают, что если есть, скажем так, оппонент, то его надо давить, угнетать, уничтожать и все такое. На самом же деле, оппоненту надо дать максимальную свободу для саморазвития. И любая гадость, которая у него внутри есть, обязательно в условиях свободы вылезет наружу и его же сожрет. Да так быстро, что за ней никакие ахметовские молодчики не угонятся. Я ведь Сашу Еропкина много лет знаю. Он очень хитрый, очень жадный и очень нетерпеливый.
Сочетание взрывчатое. Скажем, сейчас у него положение, безусловно, выигрышное.
Но он на месте не усидит и обязательно что-нибудь этакое выкинет, чтобы еще больше захапать. И наверняка ошибку сделает. Я даже думаю, что уже сделал. Вот эта информация вам и будет нужна. Понимаете меня?
— Пока нет. Но потом, наверное, пойму. А можно спросить, Федор Федорович?
— Конечно. Мы же за этим и встретились.
— У меня простой вопрос. Вот вы предлагаете конкретную помощь. Серьезную.
Почему мне ни Платон, ни Муса про вас не сказали и не послали к вам? Только не говорите мне, что в «Инфокаре» все непросто, я этого уже наслушался.
Федор Федорович расхохотался.
— Насчет непросто, это вы здорово заметили. Но тут другое. Дело в том, что я, формально говоря, к этим вопросам отношения не имею. Так, знаю кое-что, но занимаюсь другими вещами. И мы договорились в свое время о разграничении компетенции. Просто я хорошо отношусь к Лене, а она меня попросила помочь, и я не смог отказать. Тем более что, по моим сведениям, наши друзья Сашу Еропкина немножко недооценивают.
— Почему вы так думаете?
— Знание некоторых принципов, Сергей, освобождает от необходимости знания некоторых фактов. Есть такая неприятная штука — интеллигентский снобизм. Да еще с академической прокладкой. Мы тут все такие интеллектуалы, да со степенями, да с званиями, а какой-то, извините, жлоб, который и читать-то не умеет толком, взялся с нами тягаться. Да мы его сейчас!.. Имеет место быть такая позиция.
Согласны со мной?
Сергей подумал и кивнул.
— Федор Федорович, у меня еще один вопрос есть. Общего характера. Можно?
— Конечно.
— Я даже не знаю, как сформулировать, — осторожно начал Сергей. — Я всех ребят знаю много лет, хорошо знаю. Ладно, Цейтлина давайте оставим, это особая статья. И все эти годы было знаете как… Вот я, например, с одним кем-то говорю, и это то же самое, как с другим, или со всеми вместе. Без разницы.
Понимаете меня? Не то, чтобы мы там сутками не расставались. Часто месяцами не виделись вовсе. Но если встречались, то будто домой попадали. Знаете, в биологии есть такой организм, забыл, как называется. Его можно разрезать на десять кусочков, и каждый из них — это такой же организм. Любые, скажем, два из них вместе окажутся — и из них двоих немедленно такой же организм образуется.
Понимаете меня?
Во взгляде Федора Федоровича появилось сочувствие.
— Понимаю. А вы это к чему?
— Тут дело вот в чем. Я в «Инфокаре», как вы правильно сказали, человек новый. И мне поэтому многие вещи лучше видно. Так вот — этого уже нет. Или почти нет. А есть что-то другое. Я не знаю — хорошо это или плохо, но это другое. И когда мне сто раз говорят, что здесь непросто, то, скорее всего, именно это и имеют в виду. Я немного выпил, поэтому плохо объясняю. Вы меня понимаете?
— Возможно. — Федор Федорович допил рюмку и переменил позу. — Так что вы хотели спросить?
— Не знаю, — честно признался Сергей. — Что-то мне не нравится. Но я не знаю, что. И вопрос может быть только самый идиотский — вы не знаете, что мне не нравится?
— Ну почему же идиотский, — неожиданно возразил Федор Федорович. — Думаю, что знаю. Самый простой на свете вопрос. И ответ тоже простой. Вам не нравится, что на вашу замечательную и дружную компанию распространяются законы природы и общества. Кому же может понравиться такое безобразие?
— Что вы имеете в виду?
— Э, батенька! Вы хотите, чтобы я вам лекцию прочел. Этак вы в Ленинград не успеете, а то, неровен час, и вообще раздумаете ехать. Могу вас заверить только, что ничего особенного с вашей командой не происходит. Все идет по правилам. И правила известны, и результат тоже. Совершенно определенный, детерминированный. Волнение ваше мне понятно, но оно сродни, как бы это сказать… Ну, скажем, ребенок промочил ноги, а родители переживают — простудится или нет. Зря переживают — простудится. Хотя здесь, конечно, другой масштаб. Вам что, хотелось бы узнать, что происходит и чем закончится?
Сергей налил рюмку и залпом выпил. Он сам не понимал, на кой черт завел этот разговор с совершенно чужим человеком и что он, собственно, хочет от него услышать. Просто сидевшая внутри тревога, накопившееся за последнюю неделю напряжение, невозможность отвести с кем-либо душу и доброжелательное отношение Федора Федоровича развязали ему язык.
— Пожалуй, не хочу, — тихо сказал он. — Скорее всего, нет. Спасибо вам, Федор Федорович. Я поеду.
— Ну, счастливо вам. Выход найдете? — Федор Федорович встал, пожал Сергею руку, подождал, пока за ним закроется дверь. Потом подошел к зашторенному окну и встал, заложив руки за спину.
— Узнать не хочет, — тихо сказал он. — Или боится. Ну что ж. Может, оно и к лучшему.
Бюрократические игры
— Мне только что звонил Лева, — просипел белый от ярости Марк. — Он просто вне себя. Ты правда выдал Терьяну доверенность?
— Ну выдал, — ответил Муса, делая вид, будто ищет на столе какую-то бумагу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211