Баррикада выглядела очень внушительно.
— Куда прешь? — приветствовал Сергея инспектор. — Разворачивай и двигай назад. Не видишь, что творится?
— Так мне надо самолет встретить, — начал объяснять Терьян. — У меня иностранец прилетает.
— У всех прилетают, — хмуро согласился инспектор. — Разворачивай.
— А что случилось? — спросил Терьян.
На мгновение ему показалось, что инспектор собирается его ударить. Но тот лишь заорал:
— Довели, мать твою, страну до ручки! Бардак, хуже, чем в Африке! Я тут сутки уже стою, не жрамши, сигареты кончились, начальство ездит каждый час, в аэропорт зайти боятся, потолкаются тут, понадают, понимаешь, указаний — и с концами. Телефоны не работают, рация до Москвы не достает. А у меня мать из Саратова приехала на три дня, ни встретить, ни поговорить, ни проводить.
Поворачивай, говорю, а то права отберу.
Сергей посмотрел на белого от ярости инспектора, решил больше вопросов не задавать и полез в машину. Когда он уже сидел внутри, гаишник нагнулся к боковому стеклу.
— Рули обратно, найдешь место, там припаркуйся. И иди в аэропорт пешком.
Только внутрь не заходи, а то живым не выйдешь, лови своего иностранца на улице. Все равно никуда не денется. Курево есть?
Сергей выудил из бардачка пачку «Дымка» и протянул инспектору. Тот взял сигарету, затянулся и вернул пачку.
— Оставь себе, — сказал Терьян. — У меня еще есть. Что здесь все-таки происходит?
— Туман, мать твою, происходит, — неохотно объяснил инспектор. — Уже третий день. Самолеты не сажают. А автобусы с пассажирами из Москвы каждые полчаса подходят. И днем и ночью. Им чего? — подъехал, высадил и уехал за новыми. А этим куда деваться? На улице холодно, ночью спокойно можно дуба дать.
Вот они и жмутся все в аэропорту. Там сейчас — как в банке со шпротами. Сортиры уж второй день не работают, вонища, крики, бабы плачут, дети орут. Вчера днем ресторан захватили, оборудовали под комнату матери и ребенка. Тут два неисправных самолета на поле стояли, тоже захватили. Сначала аэропортовская милиция пыталась их оттуда выбить, так они пикеты выставили из здоровых амбалов с кольями. Милиция два раза сунулась, потом отошла, больше не появляется.
Начальник аэропорта еще с утра сиганул куда-то огородами, с тех пор его не видели. А автобусы все идут, мать твою перемать! Ночью сюда человек сто подошло, понавыворачивали деревьев с корнями, железа какого-то понатаскали, сделали баррикаду. Чтобы автобусы больше не проходили. Первый автобус встретили, водитель начал возникать, они ему — по шее, проводили в аэропорт, он оттуда выскочил, весь зеленый, автобус развернул и погнал в Москву вместе с пассажирами. Теперь только легковушки подходят. Так что ты паркуйся и шлепай ножками. Не вздумай только в аэропорт заходить, обратно не выйдешь.
Место для парковки Терьяну удалось найти у самого поста ГАИ — примерно в двух километрах от аэропорта. Обратную дорогу он проделал легкой трусцой, боясь упустить Леонарди, хотя и понимал, что спешить особо некуда. Инспектор помахал ему рукой как старому знакомому.
Дойдя до здания аэропорта, Сергей повернул направо, к помещениям «Интуриста». Но у ворот его завернули.
— Ты куда? — охрипшим голосом зарычал на него перемазанный копотью охранник с резиновой дубинкой. — Куда ты прешь, сволочь? Сейчас наряд вызову!
— Мне иностранца надо встретить, — начал объяснять Терьян. — Он через «Интурист» пойдет.
— Ну так и иди в свой «Интурист». — Охранник схватил Сергея за плечо и крутанул как куклу. — Через общий вход! Чего в ворота прешься? Для тебя, что ль, сделаны?
— Да я же там не пройду!
— Ах ты, бля, какие нежные! А как же люди там трое суток? Пройти он не может! Вали, говорю, от ворот, не доводи до крайности!
Сергей понял, что спорить бессмысленно, дошел до ближайшей двери в здание аэропорта и нырнул внутрь. Аэропорт оглушил его несмолкающим ревом голосов, в лицо ударила волна горячего, спертого воздуха и невыносимой вони. Люди стояли впритирку друг к другу на полу, сидели на газетных и аптечных киосках, везде, где был хоть один квадратный сантиметр горизонтальной площади. И вся эта плотно спрессованная людская масса время от времени приходила в движение. Там, где кто-то пытался подвинуться, сделать шаг в сторону, возникало что-то вроде локального водоворота, и оттуда неслись крики, плач и ругань. А из невидимых Сергею динамиков раздавалось:
— Рейс шестнадцать тридцать четыре до Еревана отправлением задерживается на два часа.
— Суки! — сказал оказавшийся рядом с Сергеем человек, которого била крупная дрожь. — Уже вторые сутки каждые два часа объявляют. Да скажи они мне, что до завтра самолетов не будет, я здесь стану сидеть? Специально делают, гады. Сколько ж можно над народом издеваться?
Сергей попытался сделать шаг в сторону интуристовских помещений, споткнулся о чей-то чемодан и не упал только потому, что упасть в этом аду было физически невозможно. Но это его движение вызвало немедленную бурю протеста.
— Куда прешь?! — завопил дружный хор голосов. — По головам, что ль, будешь ходить? Стой где стоишь!
Сергей замер, но в это время из динамиков посыпалась новая информация.
— Совершил посадку рейс семьсот двенадцать из Улан-Удэ. Встречающих просят пройти в галерею номер один.
— Совершил посадку рейс семьсот тридцать девять из Самары. Встречающих просят пройти в галерею номер два.
— Внимание! Производится регистрация билетов и оформление багажа на рейс… до Иркутска… окно номер…
Крики и плач усилились многократно. Совершающее мелкие хаотические движения болото мгновенно превратилось в бурлящее и булькающее варево.
Воспользовавшись поднявшейся суматохой, Сергей стал протискиваться в сторону интуристовских помещений, думая только о том, как бы не упасть и как бы ни на кого не наступить. Чтобы преодолеть пятьдесят метров, отделяющих его от цели, Сергею понадобилось без малого двадцать минут. Дверь в «Интурист» была забаррикадирована чемоданами и сумками и наглухо заперта. Терьян забарабанил по двери кулаками.
— Чего хулиганичаете? — раздался оттуда плачущий женский голос. — Сказано же — нельзя, здесь режимная зона. Сейчас милицию вызову.
— Брось ты это дело, — посоветовал кто-то из-за спины. — Мы всю ночь пробовали, даже дверь ломали. Без толку, крепкая.
— Слышите меня? — заорал в дверь Сергей. — Мне иностранца надо встретить!
Откройте!
— Нету здесь никаких иностранцев, — завопили в ответ из-за двери. — И не будет! Не видишь, что творится? Все пойдут через первую галерею.
Сергей постоял перед дверью, выматерился про себя, повернулся и двинулся в обратную дорогу. Первая галерея находилась в противоположном конце аэропорта, и пробиться туда через толпу было совершенно невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211
— Куда прешь? — приветствовал Сергея инспектор. — Разворачивай и двигай назад. Не видишь, что творится?
— Так мне надо самолет встретить, — начал объяснять Терьян. — У меня иностранец прилетает.
— У всех прилетают, — хмуро согласился инспектор. — Разворачивай.
— А что случилось? — спросил Терьян.
На мгновение ему показалось, что инспектор собирается его ударить. Но тот лишь заорал:
— Довели, мать твою, страну до ручки! Бардак, хуже, чем в Африке! Я тут сутки уже стою, не жрамши, сигареты кончились, начальство ездит каждый час, в аэропорт зайти боятся, потолкаются тут, понадают, понимаешь, указаний — и с концами. Телефоны не работают, рация до Москвы не достает. А у меня мать из Саратова приехала на три дня, ни встретить, ни поговорить, ни проводить.
Поворачивай, говорю, а то права отберу.
Сергей посмотрел на белого от ярости инспектора, решил больше вопросов не задавать и полез в машину. Когда он уже сидел внутри, гаишник нагнулся к боковому стеклу.
— Рули обратно, найдешь место, там припаркуйся. И иди в аэропорт пешком.
Только внутрь не заходи, а то живым не выйдешь, лови своего иностранца на улице. Все равно никуда не денется. Курево есть?
Сергей выудил из бардачка пачку «Дымка» и протянул инспектору. Тот взял сигарету, затянулся и вернул пачку.
— Оставь себе, — сказал Терьян. — У меня еще есть. Что здесь все-таки происходит?
— Туман, мать твою, происходит, — неохотно объяснил инспектор. — Уже третий день. Самолеты не сажают. А автобусы с пассажирами из Москвы каждые полчаса подходят. И днем и ночью. Им чего? — подъехал, высадил и уехал за новыми. А этим куда деваться? На улице холодно, ночью спокойно можно дуба дать.
Вот они и жмутся все в аэропорту. Там сейчас — как в банке со шпротами. Сортиры уж второй день не работают, вонища, крики, бабы плачут, дети орут. Вчера днем ресторан захватили, оборудовали под комнату матери и ребенка. Тут два неисправных самолета на поле стояли, тоже захватили. Сначала аэропортовская милиция пыталась их оттуда выбить, так они пикеты выставили из здоровых амбалов с кольями. Милиция два раза сунулась, потом отошла, больше не появляется.
Начальник аэропорта еще с утра сиганул куда-то огородами, с тех пор его не видели. А автобусы все идут, мать твою перемать! Ночью сюда человек сто подошло, понавыворачивали деревьев с корнями, железа какого-то понатаскали, сделали баррикаду. Чтобы автобусы больше не проходили. Первый автобус встретили, водитель начал возникать, они ему — по шее, проводили в аэропорт, он оттуда выскочил, весь зеленый, автобус развернул и погнал в Москву вместе с пассажирами. Теперь только легковушки подходят. Так что ты паркуйся и шлепай ножками. Не вздумай только в аэропорт заходить, обратно не выйдешь.
Место для парковки Терьяну удалось найти у самого поста ГАИ — примерно в двух километрах от аэропорта. Обратную дорогу он проделал легкой трусцой, боясь упустить Леонарди, хотя и понимал, что спешить особо некуда. Инспектор помахал ему рукой как старому знакомому.
Дойдя до здания аэропорта, Сергей повернул направо, к помещениям «Интуриста». Но у ворот его завернули.
— Ты куда? — охрипшим голосом зарычал на него перемазанный копотью охранник с резиновой дубинкой. — Куда ты прешь, сволочь? Сейчас наряд вызову!
— Мне иностранца надо встретить, — начал объяснять Терьян. — Он через «Интурист» пойдет.
— Ну так и иди в свой «Интурист». — Охранник схватил Сергея за плечо и крутанул как куклу. — Через общий вход! Чего в ворота прешься? Для тебя, что ль, сделаны?
— Да я же там не пройду!
— Ах ты, бля, какие нежные! А как же люди там трое суток? Пройти он не может! Вали, говорю, от ворот, не доводи до крайности!
Сергей понял, что спорить бессмысленно, дошел до ближайшей двери в здание аэропорта и нырнул внутрь. Аэропорт оглушил его несмолкающим ревом голосов, в лицо ударила волна горячего, спертого воздуха и невыносимой вони. Люди стояли впритирку друг к другу на полу, сидели на газетных и аптечных киосках, везде, где был хоть один квадратный сантиметр горизонтальной площади. И вся эта плотно спрессованная людская масса время от времени приходила в движение. Там, где кто-то пытался подвинуться, сделать шаг в сторону, возникало что-то вроде локального водоворота, и оттуда неслись крики, плач и ругань. А из невидимых Сергею динамиков раздавалось:
— Рейс шестнадцать тридцать четыре до Еревана отправлением задерживается на два часа.
— Суки! — сказал оказавшийся рядом с Сергеем человек, которого била крупная дрожь. — Уже вторые сутки каждые два часа объявляют. Да скажи они мне, что до завтра самолетов не будет, я здесь стану сидеть? Специально делают, гады. Сколько ж можно над народом издеваться?
Сергей попытался сделать шаг в сторону интуристовских помещений, споткнулся о чей-то чемодан и не упал только потому, что упасть в этом аду было физически невозможно. Но это его движение вызвало немедленную бурю протеста.
— Куда прешь?! — завопил дружный хор голосов. — По головам, что ль, будешь ходить? Стой где стоишь!
Сергей замер, но в это время из динамиков посыпалась новая информация.
— Совершил посадку рейс семьсот двенадцать из Улан-Удэ. Встречающих просят пройти в галерею номер один.
— Совершил посадку рейс семьсот тридцать девять из Самары. Встречающих просят пройти в галерею номер два.
— Внимание! Производится регистрация билетов и оформление багажа на рейс… до Иркутска… окно номер…
Крики и плач усилились многократно. Совершающее мелкие хаотические движения болото мгновенно превратилось в бурлящее и булькающее варево.
Воспользовавшись поднявшейся суматохой, Сергей стал протискиваться в сторону интуристовских помещений, думая только о том, как бы не упасть и как бы ни на кого не наступить. Чтобы преодолеть пятьдесят метров, отделяющих его от цели, Сергею понадобилось без малого двадцать минут. Дверь в «Интурист» была забаррикадирована чемоданами и сумками и наглухо заперта. Терьян забарабанил по двери кулаками.
— Чего хулиганичаете? — раздался оттуда плачущий женский голос. — Сказано же — нельзя, здесь режимная зона. Сейчас милицию вызову.
— Брось ты это дело, — посоветовал кто-то из-за спины. — Мы всю ночь пробовали, даже дверь ломали. Без толку, крепкая.
— Слышите меня? — заорал в дверь Сергей. — Мне иностранца надо встретить!
Откройте!
— Нету здесь никаких иностранцев, — завопили в ответ из-за двери. — И не будет! Не видишь, что творится? Все пойдут через первую галерею.
Сергей постоял перед дверью, выматерился про себя, повернулся и двинулся в обратную дорогу. Первая галерея находилась в противоположном конце аэропорта, и пробиться туда через толпу было совершенно невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211