— Я же сказал — вопрос решается.
— А когда решится? — спросил Виктор.
— Не понимаю, ей-богу, — вздохнул замдиректора. — Я вам все сказал.
И бросил трубку.
В течение двух следующих дней Сергей и Виктор названивали в институт, но успеха это не принесло. Секретарша Кузнецова вежливо спрашивала, кто беспокоит, и после небольшой паузы сообщала, что шеф еще не пришел, только что вышел, находится на обеде, на совещании, у руководства…
На третий день, встревожившись не на шутку, партнеры появились у входа в институт за сорок минут до начала рабочего дня, твердо решив изловить недоступного контрагента и выяснить, наконец, в чем дело.
Когда замдиректора, выйдя из служебной «Волги», увидел, что у подъезда его поджидают, он было сделал неуловимое движение в сторону машины, но, видимо, передумал и первым подошел к Виктору и Сергею.
— А, вы уже здесь! — фальшиво воскликнул Кузнецов. — Пропали куда-то. Ну пошли.
И повел их к себе в кабинет. Впрочем, коньяка замдиректора не предложил и вообще вел себя сугубо официально.
— Все в порядке, — сухо объявил он, передвигая на столе какие-то бумаги. — Вопрос решен положительно, фонды выделены, так что будем, значит, работать.
— Можем подписывать договор? — радостно спросил Виктор, открывая портфель.
— Ты погоди коней-то гнать, — остановил его Кузнецов. — Я же говорю, вопрос решен. И фонды подписаны. Но на конец года. Так что все в порядке. Вот в ноябре и закончим эту историю.
На дворе была середина лета.
— Стоп! — решительно сказал Виктор. — Мы так не договаривались. У нас техника на руках, мы, между прочим, свои деньги за нее отдали. Что же теперь — до конца года ждать?
— У вас деньги свои, — нахмурился Кузнецов, — а у нас — государственные.
Что обещали, то сделали — фонды выбиты. Только получим их в конце года. И бросьте мне ваши штучки. Никто же ни от чего не отказывается.
— Это как понимать? — тихо спросил Терьян. — Речь шла, что подпишем через неделю. Мы за это заплатили. Так что либо давайте подписывать, либо — деньги обратно.
— Ах, вот вы как! — замдиректора налился краской. — Я от вас что-нибудь брал? А ну скажите — брал? — Он перешел на шепот. — Ваши сорок отданы людям.
Они решили вопрос. Могли бы ведь и не решить. Все уже подписано — и в финуправлении, и у министра. Что ж теперь, шеф пойдет в министерство и будет там говорить — отдай обратно и давай переподписывай? Не надо нам никаких фондов? Вы вообще понимаете, что несете? Тут все-таки государственная организация, а не кооперативная лавочка. Это вы у себя можете творить что угодно, — Кузнецов постепенно повышал голос, входя в раж. — Развели, понимаешь, бизь-несь-менов, — с отвращением произнес он по слогам, — страну превратили черт знает во что! По улицам пройти невозможно, на каждом углу спекулянтские морды. Молодежь развращаете. Работать все прекратили, только торгуют.
Посреднички! Никто ведь не производит, все только торгуют. Вот вы, к примеру, — сколько денег на вас государство извело, пока воспитало, обучило… Степени ученые вам для чего выдали — чтобы вы тут спекуляцию разводили? А на работе у вас знают, чем вы тут занимаетесь?
Он еще долго орал. Виктор и Сергей терпеливо ждали.
— Так как же все-таки наше дело? — спросил Терьян, когда замдиректора перевел дух.
— А я вам все сказал, — недоуменно ответил Кузнецов. — Приходите в ноябре, рассмотрим ваше предложение, обсудим, потом будем принимать решение.
— Поехали ко мне на работу, — сказал Виктор, когда они оказались на улице.
— А то я уже три дня в лаборатории не показывался. Там поговорим.
В лаборатории у Виктора их поджидали два неприятных сюрприза.
Первый еще можно было предвидеть — со своими ребятами Виктор не рассчитывался уже два месяца, и у них накопились вполне обоснованные претензии.
Примерно на четыре тысячи. Программисты требовали свое, а денег не было ни копейки. Наличествовали только десять компьютеров, которые решительно некуда было девать. До ноября. Но, учитывая настроение замдиректора, и ноябрьская перспектива выглядела довольно зыбкой. Состоялся неприятный разговор.
— Виктор Павлович, мы же в эти дела не вникаем, — решительно заявили сотрудники. — Техникой не торгуем. Нам была обещана зарплата. Два месяца нормально ждали. Сколько еще? Неделю, две? Вы скажите, мы подождем. Но чтоб уж точно.
Не успел закончиться этот разговор, как на столе у Сысоева проснулся телефон. Звонил заведующий кадрами Бульденко.
— Товарищ Сысоев? — вопросил он в трубку. — Зайдите, пожалуйста.
— Странный звонок тут у меня был, — произнес завкадрами, предложив Виктору стул. — Из… — Бульденко заглянул в какую-то бумажку, — из института экономики транспорта. Говорят, что имеют дело с каким-то кооперативом, а его председатель якобы работает у нас и представляется вашим именем. Спрашивают, работает ли у нас такой Сысоев, а если работает, то правда ли, что он доктор наук и вообще.
Вам понятно, о чем тут идет речь?
— И что вы им ответили? — спросил Виктор, испытывая исключительно неприятное чувство.
— Как положено, — пожал плечами Бульденко. — Отдел кадров по телефону справок не дает, мы тут не справочное бюро. Им что-то нужно, пусть присылают письменный запрос. У вас действительно кооператив?
— А что — нельзя? — спросил Виктор.
— Почему нельзя? — удивился Бульденко. — Если все по закону, то можно. И партия поддерживает. Я ведь почему спрашиваю? Партвзносы — раз, разрешение на совместительство должно быть — два, кадры должны быть в курсе — три, дирекция — четыре. Так что имейте в виду.
— Сука он! — подытожил Терьян, когда Виктор рассказал ему о разговоре с Бульденко. — Я Кузнецова имею в виду. Это он нас пугать начинает. Звонок в кадры… Может еще что-нибудь выкинуть, чтобы мы не возникали насчет денег.
Неприятно все это.
Посоветовавшись, друзья решили еще раз навестить замдиректора и выяснить отношения до конца. Удалось им это только через три дня.
— Конечно, звонил, — холодно сказал Кузнецов, когда партнеры задали ему прямой вопрос. — Вы ходите, представляетесь учеными, а занимаетесь, понимаешь, торговлей. Я должен знать, с кем имею дело. И потом, у нас тут проверка ожидается. Начнутся вопросы — у кого покупали, за какие деньги, откуда техника.
Что я буду показывать? Ваши филькины грамоты? — Он потряс в воздухе четырьмя актами купли-продажи, в которых фигурировали ранее приобретенные компьютеры. На актах были подписи председателя кооператива «Инициатива» Виктора Сысоева и тех людей, чьи имена значились в бумажках Марьена. — Кто эти продавцы? А если это уголовники? Или наркоманы какие-нибудь? Я же их не знаю. А вдруг я с вашей помощью на государственные деньги бандитов содержу? Придут, спросят, — замдиректора покосился на один из актов, — известен ли вам некий Ицикович, он же Зильберман, он же Сидоров, он же Ванька, к примеру, Каин?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211