Но заблуждение это, – продолжал он, – как и любые другие твердо укоренившиеся, но беспочвенные заблуждения, со временем развеялось, и ныне все народы земли признают Священные книги евреев и поклоняются Богу евреев – и не в этом ли проявляется их величайшая власть над всем миром?"
То, что я услышал, удивило меня, и в то же время, должен признаться, показалось мне весьма убедительным. После обеда я обратился к Исайи с просьбой восстановить те из написанных им книг, что были безвозвратно утеряны, и тем самым оказать большую услугу человечеству. Он ответствовал, что ничего хоть сколько-нибудь равнозначного сохранившимся книгам утрачено не было. То же самое сказал о своих книгах и Иезекииль.
Кроме того, я попросил Исайю ответить, что заставляло его три года подряд ходить повсюду нагим и босым. Его ответ был таков: «То же, что и нашего друга, грека Диониса».
Тогда я спросил у Иезекииля, чем объяснить, что он употребляет в пищу навоз и столь подолгу возлежит то на левом, то на правом боку. На что тот ответил: «Ничем иным, как желанием пробудить в других людях способность проникаться необъятностью и бесконечностью мироздания; обычай этот существует и у племен североамериканских индейцев. Да и достоин ли уважения тот, кто, вопреки своим возвышенным чувствам или же совести, позволяет себе жить беззаботной жизнью и благоденствовать?»
Древние легенды предвещали, что земной мир по прошествии шести тысяч лет погибнет, объятый пламенем, и предвещание это, как мне стало известно в Аду, действительно сбудется.
Ибо херувиму, стоящему с пылающим мечом на страже у Древа Жизни, будет велено, согласно предвещен-ному, оставить свой пост, и, когда он выполнит данное ему повеление, весь этот конечный и грешный мир испепелится в огне, переродившись в нечто бесконечное и священное.
И произойти это может тогда, когда человеческая способность к чувственным наслаждениям разовьется сверх всякой меры.
Но прежде из умов людей будет изгнано ложное представление о том, будто плоть отделена от души, и добиться этого я смогу с помощью инфернального метода вытравливания, применение коего в Аду дает исключительно благотворный и целебный эффект, ибо поверхностный слой исчезает и открывается спрятанная за ним бесконечность.
Если бы каналы, через кои наши чувства воспринимают окружающий мир, были расчищены, то все сущее предстало бы перед человеком в своем истинном виде, то есть как бесконечная субстанция.
А пока что человек уходит в себя все глубже и глубже, и весь сущий мир он может видеть лишь сквозь узкие щели в своей пещере.
Памятное видение
Я побывал в Адовой Печатне, где наблюдал, каким образом из поколения в поколение передаются знания.
В первом помещении я увидел Полудракона-Получеловека, стоявшего у входа в пещеру и выметавшего из нее мусор, а дальше, внутри, несколько Драконов углубляли пещеру.
Во втором помещении я увидел ядовитого Змея, обвившегося вокруг скалы и свернувшегося кольцами по стенам пещеры; другие змеи украшали ее золотом, серебром и драгоценными каменьями.
В третьем помещении я увидел Орла, чьи крылья и перья были из воздуха, отчего казалось, будто у пещеры той нет конца, а вокруг было огромное множество орлиного вида людей, и люди те воздвигали в высоких скалах дворцы.
В четвертом помещении я увидел яростно рычащих огненных Львов, жаром пламенного дыхания своего превращающих недвижный металл в живую жидкость.
В пятом помещении я увидел, как какие-то Неведомые Существа отливали из того расплавленного металла нечто необъятное и бесконечное.
Это необъятное и бесконечное нечто, двигаясь дальше, поступало к людям, находившимся в шестом помещении, и приобретало в их руках вид книг, из которых и составлялись библиотеки.
Гиганты, придавшие нашему миру ту форму, в которой стало возможным воспринимать его с помощью органов чувств, живут ныне как бы в цепях в созданном ими же самими мире, хотя и являются, в сущности, первопричиной возникновения жизни на Земле и источником движущей миром силы. Коварство и хитрость слабых и пассивных умов, способных тем не менее противостоять этой движущей миром силе, – вот что сковывает Гигантов невидимыми цепями. Ведь недаром говорится в пословице: «Не вышел храбростью, зато силен хитростью».
Таким образом, одни производят земные блага, другие их потребляют, причем потребителям кажется, будто они держат производителей земных благ в цепях, но это не так, ибо потребителям подвластна лишь одна сторона жизни, хотя они и думают, что владеют жизнью во всей ее полноте.
Однако те, кто производит земные блага, перестали бы их производить в таком изобилии, если бы те, кто их потребляет, не предавались безбрежному морю излишеств.
Некоторые могут спросить с удивлением: «А разве не сам Господь Бог, и только Он один, является источником изобилия?» Я отвечу на это так: «Бог обнаруживает свое существование и проявляет себя лишь через деяния жителей земных, то есть людей, и никаким иным образом».
Эти два типа людей – те, кто производит земные блага, и те, кто их потребляет, – существовали на земле во все времена, и им навсегда суждено оставаться врагами; те же, кто пытается их примирить, навлекают на мир наш погибель. Религия как раз и занимается тем, что старается их примирить.
Однако следует заметить при этом, что Иисус Христос вовсе не стремился объединить их – напротив, Он хотел отделить тех от других, как это следует из Притчи об овцах и козлах[10]! Христос так говорил: "Не мир пришел Я принести, но меч[11]".
Мессия – он же Сатана, он же Дьявол-искуситель – был, как когда-то считалось, одним из тех верховных существ, которые еще до Потопа были источником движущей миром силы.
Памятное видение
Ко мне явился Ангел и молвил такие слова: «О жалкий, неразумный юнец! Ты поступаешь ужасно! Ты поступаешь чудовищно! Подумай о пылающей Преисподней, на вечные муки в которой ты обрекаешь себя из-за избранной тобою стези».
На что я ответил ему: «В таком случае не хотел бы ты показать мне ждущую меня в вечности участь, дабы мы вместе с тобой поразмышляли над ней и решили, чей жребий лучше – твой или мой?»
И он повел меня через конюшню, а затем через церковь, после чего мы спустились в церковный сводчатый склеп, в конце коего была мельница. Пройдя через мельницу, мы вышли к пещере и утомительно долго, ощупью, пробирались вдоль ее извилистых стен, все ниже и ниже, пока перед нами не открылась необозримая, словно преисподние небеса, бездонная пустота. Когда, ухватившись за корни деревьев, мы повисли над сим безмерным пространством, я сказал такие слова: «Если не возражаешь, давай погрузимся в эту необъятную пустоту и посмотрим, не здесь ли кроется Провидение.
1 2 3 4 5 6