Они считают, что если врач не сердится на пациента – то, значит, больной от этого становится здоровым. Так считают протестанты: по их мнению, источник нашей болезненности – в отношении Врача к нам и нашим грехам. Поскольку достоверно известно, что Бог на нас уже не гневается (будучи удовлетворен жертвой Христа), то как только мы узнаем о происшедшей перемене в отношении к нам Бога, так сразу становимся здоровыми и спасенными.
Что ж, представим, что инженер, по вине которого произошла Чернобыльская авария, оказался под судом. Предположим, что через некоторое время ввиду тяжелого состояния его здоровья ему объявляют амнистию. Сильно ли облегчит эта бумага его положение? Ведь он сам носит в себе тягчайшую кару за свой грех. Он сам пропитан радиацией. Он сам умирает. И никакой суд, никакая апелляционная инстанция не могут защитить его от нарастающей боли, от поглощающей слабости.
В отличие от западного христианства, склонного описывать драму грехопадения и искупления в терминах юридических, восточное христианство осмысляет отношения человека и Бога в терминах органических. Для православия грех – не столько вина, сколько болезнь. «Грех делает нас более несчастными, чем виновными», – говорил преп. Иоанн Кассиан, а преп. Исаак Сирин сравнивал грешника со псом, который лижет пилу и не замечает причиняемого себе вреда, пьянея от вкуса собственной крови. И в чине исповеди священническая молитва увещевает: «Пришел еси во врачебницу, да не неисцелен отыдеши».
Мало объявить человеку, что Бог более не сердится на него. Надо дать ему реальную защиту от смерти, надо дать ему реальную возможность дышать Богом. Не Бог удерживает Себя вдали от людей. Люди удалены от Него: как собственными грехами, так и блокирующими духовными посредниками. Надо дать лекарство. Лекарство нужно от смерти. Лекарством от смерти может быть только Бессмертие. Бессмертие имеет только Бог. Значит, Бог, бывший вдали, должен обрести жизнь внутри человека. «Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, которую даст вам Сын Человеческий… Хлеб Божий есть тот, который сходит с небес и дает жизнь миру. Я семь хлеб жизни… Отцы ваши ели манну в пустыне, и умерли, Хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет. Хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдаю за жизнь мира. Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Ин. 6, 27 – 53).
Причастие Крови и Тела Христова – вот то анти-космическое лекарство бессмертия, которое принес Спаситель. Христос позвал нас на «вечерю бессмертия» (Климент Александрийский, Строматы 7, 3). Сам Христос установил именно такой способ сообщения со своими учениками. Не просто через проповедь, не просто через молитвы или гимны, не просто через обряды – через Таинство Причастия Телу и Крови Христа. Люди, которые говорят, что достаточно читать о Тайной Вечере и вспоминать о ней, люди, по уверению которых само Лекарство Бессмертия для нас сегодня недоступно, не поняли замысел Спасителя. Эти люди – протестанты.
По их мнению, «единственное, что может спасти человека, – Евангелие, радостная весть о спасении через Иисуса Христа и искупление на Голгофе. Задача Церкви – проповедь Евангелия, слышание которого открывает людям путь ко спасению». Человек утоляет жажду информацией о воде, а не самой водой. Человек питается символом Хлеба, а не самим Хлебом. Спасает «весть о спасении», «информационный выпуск Хороших Новостей из Иерусалимского отделения Би-Би-Си», а не реальная благодать Христова.
Протестанты похожи на человека, который видит в пустыне умирающего от жажды путника и, радушно подойдя к нему, начинает рассказывать умирающему о пользе воды. Три часа он говорит о том, какие замечательные свойства у воды, о том, что без воды не может быть жизни, о том, что надо бороться за чистоту источников и водоемов… «Понимаешь, – говорит он, – тело человека на 80% состоит из воды… Впрочем, твое, кажется, только на 60%…» А затем уходит, так и не дав жаждущему ни капли воды. «Разве ты еще хочешь пить? Разве не достаточно тебе „хороших вестей о воде“? Хочешь саму воду? Но у нас ее как раз и нет. Мы пьем „символ воды“, мы даем людям „воспоминание о воде“. Это только невежественные православные и католики считают, что жидкость в их литургических сосудах действительно есть Вода Жизни, Кровь Христа. А мы считаем, что вода – это слова. Христа. Эти слова мы тебе и пересказали. Почему же ты еще хочешь пить?! Ты же слышал: „Задача Церкви – проповедь Евангелия“, а совсем не Причастие Телу и Крови Христа; ты же слышал: „Слышание открывает людям путь ко спасению“, а совсем не соединение с Богочеловеком. Ну что, тебе расхотелось пить? И, кстати, если тут рядом будет проходить православный священник с Чашей – смотри, ни в коем случае не пей из нее!».
В Причастии мы приобщаемся Пасхальной, Воскресшей плоти Христа. Это «иного бытия начало». Частицы нового космоса, того космоса, в котором уже нет отравы смерти, в котором побеждена энтропия и смертный распад, вторгаются в нас – чтобы ослабить давление плоти греха на нашу личностную свободу. Через причастие мы вновь оказываемся в состоянии как бы Эдема: прошлое греха не давит на нашу личностную во/по, и мы в состоянии свободы делаем свой выбор, не испытывая чрезмерного давления греховного собственного прошлого и привычек нашей природы, искривленной грехом.
Путь исцеления состоит в том, что Христос в Себе, в Своей Божественной Личности исцелил воспринятую Им человеческую природу и ее, уже исцеленную, подает нам в Причастии, чтобы чрез исцеление природы исцелить личность каждого из нас. «Итак, чтобы не любовью только, но и самим делом сделаться членами плоти Христовой, мы должны соединиться с этой плотью… Кто отдал вам Своего сына здесь, Тот тем более сделает для вас там – в будущем. Я восхотел быть вашим братом; Я ради вас приобщился плоти и крови, и эту плоть и кровь, через которые Я сделался сокровным с вами, Я опять преподаю вам». Бог взял нашу плоть, чтобы вернуть ее нам исцеленною и пропитанною Духом Жизни, бессмертием.
Там, где эта новая человеческая природа живет – там Тело Христа, там Церковь. Именно бытие Церкви как Тела Христова Павел называет «тайной, сокрытой от веков и родов, ныне же открытой святым его», тайной – «которая есть Христос в вас» (Колос. 1, 26 – 27).
Поэтому и нет спасения от мира падшего космоса вне Церкви Христовой. Там, где нет Причастия – там нет НОВОЙ Реальности Нового Завета. Там нет причастия Вечной Жизни. Там по прежнему «смерть и время царят на Земле»…
Христиане приглашают: «Придите и вкусите»… А нас называют «нетерпимыми». За то, что мы хотим передать людям великий Дар Христов, – нас честят «жестокими».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Что ж, представим, что инженер, по вине которого произошла Чернобыльская авария, оказался под судом. Предположим, что через некоторое время ввиду тяжелого состояния его здоровья ему объявляют амнистию. Сильно ли облегчит эта бумага его положение? Ведь он сам носит в себе тягчайшую кару за свой грех. Он сам пропитан радиацией. Он сам умирает. И никакой суд, никакая апелляционная инстанция не могут защитить его от нарастающей боли, от поглощающей слабости.
В отличие от западного христианства, склонного описывать драму грехопадения и искупления в терминах юридических, восточное христианство осмысляет отношения человека и Бога в терминах органических. Для православия грех – не столько вина, сколько болезнь. «Грех делает нас более несчастными, чем виновными», – говорил преп. Иоанн Кассиан, а преп. Исаак Сирин сравнивал грешника со псом, который лижет пилу и не замечает причиняемого себе вреда, пьянея от вкуса собственной крови. И в чине исповеди священническая молитва увещевает: «Пришел еси во врачебницу, да не неисцелен отыдеши».
Мало объявить человеку, что Бог более не сердится на него. Надо дать ему реальную защиту от смерти, надо дать ему реальную возможность дышать Богом. Не Бог удерживает Себя вдали от людей. Люди удалены от Него: как собственными грехами, так и блокирующими духовными посредниками. Надо дать лекарство. Лекарство нужно от смерти. Лекарством от смерти может быть только Бессмертие. Бессмертие имеет только Бог. Значит, Бог, бывший вдали, должен обрести жизнь внутри человека. «Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, которую даст вам Сын Человеческий… Хлеб Божий есть тот, который сходит с небес и дает жизнь миру. Я семь хлеб жизни… Отцы ваши ели манну в пустыне, и умерли, Хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет. Хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдаю за жизнь мира. Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Ин. 6, 27 – 53).
Причастие Крови и Тела Христова – вот то анти-космическое лекарство бессмертия, которое принес Спаситель. Христос позвал нас на «вечерю бессмертия» (Климент Александрийский, Строматы 7, 3). Сам Христос установил именно такой способ сообщения со своими учениками. Не просто через проповедь, не просто через молитвы или гимны, не просто через обряды – через Таинство Причастия Телу и Крови Христа. Люди, которые говорят, что достаточно читать о Тайной Вечере и вспоминать о ней, люди, по уверению которых само Лекарство Бессмертия для нас сегодня недоступно, не поняли замысел Спасителя. Эти люди – протестанты.
По их мнению, «единственное, что может спасти человека, – Евангелие, радостная весть о спасении через Иисуса Христа и искупление на Голгофе. Задача Церкви – проповедь Евангелия, слышание которого открывает людям путь ко спасению». Человек утоляет жажду информацией о воде, а не самой водой. Человек питается символом Хлеба, а не самим Хлебом. Спасает «весть о спасении», «информационный выпуск Хороших Новостей из Иерусалимского отделения Би-Би-Си», а не реальная благодать Христова.
Протестанты похожи на человека, который видит в пустыне умирающего от жажды путника и, радушно подойдя к нему, начинает рассказывать умирающему о пользе воды. Три часа он говорит о том, какие замечательные свойства у воды, о том, что без воды не может быть жизни, о том, что надо бороться за чистоту источников и водоемов… «Понимаешь, – говорит он, – тело человека на 80% состоит из воды… Впрочем, твое, кажется, только на 60%…» А затем уходит, так и не дав жаждущему ни капли воды. «Разве ты еще хочешь пить? Разве не достаточно тебе „хороших вестей о воде“? Хочешь саму воду? Но у нас ее как раз и нет. Мы пьем „символ воды“, мы даем людям „воспоминание о воде“. Это только невежественные православные и католики считают, что жидкость в их литургических сосудах действительно есть Вода Жизни, Кровь Христа. А мы считаем, что вода – это слова. Христа. Эти слова мы тебе и пересказали. Почему же ты еще хочешь пить?! Ты же слышал: „Задача Церкви – проповедь Евангелия“, а совсем не Причастие Телу и Крови Христа; ты же слышал: „Слышание открывает людям путь ко спасению“, а совсем не соединение с Богочеловеком. Ну что, тебе расхотелось пить? И, кстати, если тут рядом будет проходить православный священник с Чашей – смотри, ни в коем случае не пей из нее!».
В Причастии мы приобщаемся Пасхальной, Воскресшей плоти Христа. Это «иного бытия начало». Частицы нового космоса, того космоса, в котором уже нет отравы смерти, в котором побеждена энтропия и смертный распад, вторгаются в нас – чтобы ослабить давление плоти греха на нашу личностную свободу. Через причастие мы вновь оказываемся в состоянии как бы Эдема: прошлое греха не давит на нашу личностную во/по, и мы в состоянии свободы делаем свой выбор, не испытывая чрезмерного давления греховного собственного прошлого и привычек нашей природы, искривленной грехом.
Путь исцеления состоит в том, что Христос в Себе, в Своей Божественной Личности исцелил воспринятую Им человеческую природу и ее, уже исцеленную, подает нам в Причастии, чтобы чрез исцеление природы исцелить личность каждого из нас. «Итак, чтобы не любовью только, но и самим делом сделаться членами плоти Христовой, мы должны соединиться с этой плотью… Кто отдал вам Своего сына здесь, Тот тем более сделает для вас там – в будущем. Я восхотел быть вашим братом; Я ради вас приобщился плоти и крови, и эту плоть и кровь, через которые Я сделался сокровным с вами, Я опять преподаю вам». Бог взял нашу плоть, чтобы вернуть ее нам исцеленною и пропитанною Духом Жизни, бессмертием.
Там, где эта новая человеческая природа живет – там Тело Христа, там Церковь. Именно бытие Церкви как Тела Христова Павел называет «тайной, сокрытой от веков и родов, ныне же открытой святым его», тайной – «которая есть Христос в вас» (Колос. 1, 26 – 27).
Поэтому и нет спасения от мира падшего космоса вне Церкви Христовой. Там, где нет Причастия – там нет НОВОЙ Реальности Нового Завета. Там нет причастия Вечной Жизни. Там по прежнему «смерть и время царят на Земле»…
Христиане приглашают: «Придите и вкусите»… А нас называют «нетерпимыми». За то, что мы хотим передать людям великий Дар Христов, – нас честят «жестокими».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24